Системный приручитель 1

— Серьёзно? — пискляво возмутился парень. — Маш, я со школы не выношу английский. Я не знаю, нафига он у нас, у геологов, до сих пор преподаётся. Я не буду повторять времена!

— Present Perfect, — настойчиво сказала девушка, показав отличное произношение. В этот раз уже не шёпотом. — Давай, как будет «Я посетил Барнаул» с Present Perfect?

— Я даже не знаю, как будет без! Я геолог!

— Ладно, — Мэй вздохнула. — Я просто хотела тебя отвлечь. Когда голова работает — остальное отходит на задний план. Раз ты геолог… — она осмотрелась, уже через секунду подцепила с земли первый попавшийся камень. — Что это за камень? Расскажи мне.

Теперь вздохнул уже Илья — а потом вдруг принялся рассказывать. И, стоит признать — в геологии он был хорош. Когда я сказал, что закончил со швами, он только кивнул, коротко поблагодарив — и продолжил пискляво затирать про магматические породы.

Увлёкся сам и увлёк заодно своим рассказом и сидящую рядом Мэй, и Олега. Только Сметана продолжала внимательно следить за моей работой — ей знания пригодятся уже сейчас. А Шенг честно бдел за окрестностями. Впрочем, случись что — от его сестры пользы всё равно будет больше.

— Готова? — спросил я Сметану, закончив бинтовать Илью.

— Лучше даже не спрашивай.

Я и не спрашивал — просто пересел к ней поближе. Сметана сняла с моей руки повязку. Под моим руководством с помощью воды и марлевых тампонов аккуратно вымыла остатки гемостатика из дыр от волчьих клыков. Благо, кровотечение уже закрылось. Обработала напоследок хлоргексидином.

Что мне понравилось — девушка справилась со страхом причинить мне боль и уверенно свела вместе края ран.

— Ловко ты, — хмыкнул я, глядя на её ловкие движения. — Какое-то хобби с шитьём?

— Ну… — она смутилась. — Да. Я шью мягкие игрушки.

— Надо же. Юля тоже, кстати. Вам будет, о чём поговорить, если что.

— Не знала. Но Юля и не моя студентка, мы вообще очень мало пересекались.

— Юлька вообще мастер на все руки. Игрушки — это так, в городе пришло, после переезда. С её отцом, пока он был жив, они вдвоём в деревне то доспехи делали самурайские из фанеры, то арбалет, то лук составной клеили… Думаю, вечером её за идеи для защитной снаряги усадить — ей только волю дай, из говна и палок соберёт экзоскелет. И блёстками посыплет сверху.

Вот, кстати, я — совсем не такой. Работать руками пришлось научиться, но то, что делаю я — просто функционально. А вот Юля — у неё талант, ей это дано.

Или, скажем, Антон, обращённый приходом Системы в монстра. Чехол для обреза он ведь явно сам сделал из кожзама, ремней и дерева. И вышло отлично: удобно, красиво и, главное — с душой. Смотришь, и чувствуется рука мастера, который в работу вложил свою любовь.

Вот этой искры таланта во мне нет ни на грамм. Я лучше всего себя показываю в разрушении, а не созидании.

Подошёл Олег, из-за его спины (на уровне локтя, правда) выглянула Мэй. Кашлянул, привлекая внимание — хотя, я его итак прекрасно видел.

— Чего мнёшься-то?

Он серьёзно на меня взглянул:

— Есть разговор, дядь Никит.

Мы собрали вещи, обновили запас воды. Переоделись — кровью от нас один чёрт сейчас будет разить, но это не повод ходить, залитыми ею с ног до головы.

Я надел джинсы — камуфляжных штанов у меня больше не было. Одни испорчены, вторые в подсохшей уже крови.

Сменил футболку, натянул худи. Укомплектовал ремень, нацепил разгрузку, на левую руку вновь прикрутил изолентой вьетнамки, а на правую надел шлёпанец. Раз эта защита умудрилась показать себя хорошо, с чего бы мне продолжать её игнорировать?

Ребята тоже нашли, во что переодеться.

С постройкой носилок не стали мудрить и просто связали две жердины из молодых берёзок паракордом, сверху накинув плед. Вышло вполне цивильно.

Нести предстояло Олегу и Шенгу. Илье напрягаться пока нельзя, а мне нужны свободные руки, так что другого выбора и не осталось. Чтобы компенсировать разницу носильщиков в росте, для Олега из того же паракорда сделали петли, к которым привязали палки толстым слоем изоленты — чтобы не резало руки.

Лену пришлось напоить ибупрофеном — температура у неё была тридцать девять и девять. Она практически сразу пропотела — насквозь, так что намокла одежда и повисли сосульками волосы. Так обычно и бывает, когда спадает температура, но лекарство-то не могло сработать настолько быстро.

Ещё и пот был какой-то прям мутный — буквально. Желтоватый, неприятный даже на вид, резко пахнущий… аммиаком и какой-то химией, что ли?

Что это за хрень, объяснить не смог никто. Такой странный эффект дало повышение выносливости на фоне отравления? А чёрт его знает. Главное, что девушке хоть немного полегчало.

К Илье и Мэй на руки вернулись ракетницы. Хотя, я бы предпочёл, чтобы из них больше вообще не стреляли — каждая совершила по три выстрела. Я их осмотрел, каких-то повреждений не заметил, но чёрт его знает…

Если рванёт в руке — будет жопа. Когда-нибудь Система, возможно, позволит исцелять оторванные пальцы — но знать мы этого не можем. Не говоря о том, что разрыв ствола в руке можно и не пережить.

Сайгу у Мэй я пока забрал, но, вполне возможно, перед боем снова верну — проявила себя девушка отлично. Она не снайпер, конечно, а биатлонистка, но если с относительно небольшого расстояния — вполне сможет прикрыть.

Впрочем, сначала нам нужно оценить, где сидят декан и компания, где там тусят волки и, главное — насколько наше появление будет угрожать Юле. В идеале — оценить незаметно.

Ясно же, что декан попробует угрожать заложнице — это сейчас главный его козырь.

Ребята выглядели паршивенько. Олег, Мэй и Шенг просто до смерти устали. Хотя, для не привычных к походам ребят, которые за день успели намотать пешком далеко не один километр, побегать наперегонки со смертью, посидеть на деревьях и пережили до кучи бой… Для такого они ещё очень даже бодрячком.

Со Сметаной и Ильёй и вовсе всё понятно: эти двое мало того, что в точности так же вымотались, им ещё и крепко досталось. Пусть и каждому по своему.

Перед отправлением в путь я провёл тест, устроить который в прошлый раз не сообразил, хотя возможность была. Достал один из когтей морока, подошёл к ближайшему мутантскому трупу — им был крюкач, убитый Шенгом.

Провёл когтем по черепушке, с которой уже практически полностью сползла плоть — и с мерзким скрежетом оставил царапину. Усилил нажим — царапина стала больше.