Системный приручитель 1

Правда — орудовать когтем было неудобно, у него же бритвенная двусторонняя заточка. Чуть не так схватишься — и до кости ладонь распорешь. Или без пальцев останешься. В общем — никакой эргономики.

— Серьёзно? — пропищал рядом Илья. — Ты нашёл, чем их валить? Будем что-то типа ножей делать?

Я покачал головой:

— Лучше клевцы. Ну, что-то типа ваших кайл. Оружие ударного типа. Если утяжелить коготь — например, свинцом залить, — насадить на рукоять…

— «Кайл», — повторил за мной Илья. — Кайло — стрёмное слово. «Типа кайл, пять кайл». Мы все говорим просто кирка.

— «Типа кирок»? «Пять кирок?» — передразнил я, и парень стушевался. Правда, ненадолго.

— Блин, точно. Значит — два стрёмных слова. А клевец — нормальное.

Я только хмыкнул, достал топорик из боковины рюкзака и, приставив коготь к черепу, как гвоздь, крепко так долбанул по нему обухом. Да! Срань господня, да! С треском коготь пробил череп. Сделал то, что не потянули пули калибра 5.45!

— Шикарно, — выдохнул Илья с восторгом, на его бледном лице даже румянец появился. — Ребят, видели?

Видели все.

Отличный материал для оружия найден.

К слову, пока нет возможности мастерить из когтей мороков нормальное оружие — почему бы не попробовать временное решение? Внутри когти полые. В целом, их хоть сейчас на палку насаживай, один удар можно будет нанести.

Проблема только в том, что мутанты древко любого копья одним ударом попросту разнесут в щепки.

На мой нож коготь не насадишь как ножны — клинок слишком широкий. Других нормальных ножей с гардой у нас просто нет, так что шанс покалечиться слишком велик.

Даже я не рискну. Удар надо наносить сильный, руке на лезвие слететь — как нефиг делать. А это тоже — прощай, пальцы.

А вот что насчёт кайла? На ударную часть коготь должен надеться относительно плотно. И…

Я снял кайло с пояса, проверил — и всё сработало. Аккуратным постукиванием по черепушке насадил коготь ещё плотнее. Надо же, получилось.

Я побаивался, что коготь лопнет, но нет — выдержал без проблем. Минуса два: после первого же удара он скорее всего застрянет в черепе, и убийственный клевец снова превратится в геологическое кайло.

И — на поясе его не поносишь. Чиркнешь случайно рукой, и всё — вены вскрыты.

Плюс, с зомбаками сходиться в рукопашной пока не хотелось бы. Даже я так очень рискую сдохнуть, про ребят вообще молчу. Вот те же волки — их да, любо-дорого будет по башке приложить.

— Думаешь, поможет против тварей? — спросила Сметана. Впрочем, ответ на вопрос интересовал всех. Я высказал вслух все свои сомнения и подытожил:

— Сейчас, когда мы не можем нормально закрепить коготь, это просто оружие одного удара. Может пригодиться, конечно, но только в крайнем случае. Мы ещё не прокачались, так что на нашем уровне пока полезнее всего огнестрел.

Я с сожалением снял коготь с ударной части кайла, убрал к остальным. После победы над двумя мороками этих когтей уже двадцать штук, так что нам этого количества на ближайшее время хватит по горло.

Что же… Мы подлатались и залутались. Собрали себя в кучу. А после «серьёзного» разговора с Олегом и присоединившейся чуть позже Мэй стало ясно, что ребята наконец окончательно поняли, что пора жить по новым правилам.

И что я нужен им больше, чем они мне — тоже.

— Ладно, народ, — я хлопнул в ладоши, оглядев усталых ребят. Хотя, что значит эта усталость? Устали — и ладно. Главное, что они готовы идти со мной дальше. — Вперёд. Юля нас уже заждалась.

Первыми снова шли мы с Бураном. Я держал наготове карабин, но, к счастью, пока никто нам не попался. Тропка была хорошо натоптанной, пусть и узкой, под ногами часто попадались выступающие корни, по лицу нет-нет да пытались ударить косматые ветви пихт, так похожих на ели…

В общем, идущим за мной с носилками Олегу и Шенгу приходилось нелегко, но парни держались. А Сметана… Она клевала носом, то проваливаясь в дрему, то просыпаясь, и всю дорогу лежала в носилках молча. Только тяжело и хрипло дышала.

Замыкали отряд Илья и Мэй. Позиция опасная, но делать нечего. Оружие у них есть, в случае чего. Главное, чтобы не проморгали возможное нападение.

Мы шли практически параллельно Прокладу, но, там где он вилял, наш путь шёл по прямой, то спускаясь в низины, то цепляя поросшие лесом склоны грив.

Тропинки менялись: от оставленных людьми до протоптанных животными. Вёл я уверенно — по этим лесам я шастаю с самого детства. С четырнадцати лет, точнее. Сначала ходил на охоту с отцом, потом начал выбираться с друзьями, а после — один. И даже после многолетней отлучки все эти тропки, низины, скалы и склоны для меня как дом родной.

Потому у меня и аптечка не особо богатая — я её больше из привычки перестраховываться таскаю, чем из реальной необходимости. За столько лет мне ничего сложнее пластыря и таблеток от диареи так и не пригодилось.

Не будь ребят — я бы и шёл раза в два быстрее.

Впрочем, далеко нам и не нужно, очень скоро мы по моим расчётам должны выйти на декана и его группу. Не могли они очень далеко убежать, волки у Первого колодца пробыли недолго, а потом пошли по следу. А они гораздо быстрее неподготовленных людей, бегущих по пересечённой местности.

И, будто вторя моим мыслям, неподалёку от нас, — в паре километров, не больше — как раз со стороны Проклада, раздался выстрел. Мать его, лишь бы ублюдок выстрелил не в Юлю. Иначе он пожалеет, что волки не сожрали его заживо.

— Ребят, скоро спускаемся, — бросил я коротко.

Мы прошли ещё метров пятнадцать, и я выбрал удобный спуск со склона — а шли мы по длинному лесистому боку безымянной гривы. Вскоре послышались и отдалённые крики, пока что — совершенно неразличимые.

Выбрав просвет между деревьями, я посмотрел в бинокль примерно в ту сторону, откуда донёсся выстрел. Пусто, пусто… Ни фигурок на деревьях, ни волков — лишь совершенно пустой проклад. Вот!

Фигурку Юли на сосне я заметил первой. Точнее — яркую рыжину её волос. Жива. Раскачивается на ветке и что-то, судя по виду, яростно орёт. А вот и те, на кого она орёт — напротив, на куске скалы.

Девушка, брюнетка. Активно жестикулирует перед лицом мужика с ружьём. Ясно, это точно декан. Ещё три парня, и они держат… что-то. Из-за их спин нихрена не разглядеть, но это точно животное, и довольно большое.

Собака, волк?

Тогда почему остальные волки — а они там же, сторожат вкусных людишек в пределах видимости — не защищают своего? Что-то носятся, будто беспокоясь, но не больше.