Сияние огненного опала

Ее слова явно покоробили Джонатана.

– Да, – подтвердил он. – Андро недавно стал вдовцом, – добавил он, зная, что Марли не поймет значение этого слова.

– Ох! – Эрин вздрогнула. – Мне очень жаль. – Она опять взглянула на девчушку и вспомнила женщину-аборигенку, которую видела в тот вечер. Ей еще тогда стало жалко ее и девочку. – А почему вы пришли сюда с Марли?

– Тебя это не касается, Эрин, – вполголоса одернул ее дядя.

– Все в порядке, – сказал Джонатан. – Вопрос вполне справедливый.

– Моя мамочка сейчас на небе, – сообщила Марли к всеобщему удивлению.

Корнелиус и Эрин онемели от неожиданности. Даже Джонатан удивился, что она заговорила о матери.

– Правда, моя хорошая? – ласково спросил Корнелиус. – Тогда она смотрит оттуда на тебя и заботится о тебе.

– Джонатан тоже так говорит, – подтвердила Марли и посмотрела на него сияющими глазами.

Джонатан грустно улыбнулся и погладил девочку по голове.

– Мы с Андро заключили соглашение.

– Какое соглашение? – спросила Эрин, тронутая тем, как ласково старатель обращался с малышкой.

– По-моему, нам лучше не вмешиваться, – пробормотал Корнелиус. На его взгляд, Эрин проявляла слишком большое любопытство.

– Я охотно вам объясню, – поспешно сказал Джонатан. – Андро боится оставлять девочку одну, пока работает в шахте. Она еще слишком мала, а на опаловом участке много опасностей. Поэтому я присматриваю за ней в эти часы.

– Он платит вам за это? – не унималась Эрин.

– Послушай, это действительно слишком личный вопрос. – Корнелиус был потрясен бесцеремонностью племянницы.

– Извини, дядя Корнелиус, но это соглашение кажется мне односторонним.

– Мне не нужны деньги за то, что я забочусь о Марли, – возразил ей Джонатан.

– Тогда он злоупотребляет вашей добротой.

Корнелиус сокрушенно покачал головой, но был согласен с Эрин.

– Моя племянница права, Джонатан. Вы не получаете никакой пользы от этого соглашения.

– Раз вы заботитесь о его ребенке, у вас не остается времени на работу в собственной шахте, – добавила Эрин. – Неужели нет родственников, которые позаботились бы о девочке?

– Нет. В полдень Андро заканчивает работу, и тогда я спускаюсь в шахту. Так что Марли никогда не остается одна. – Он опять взглянул на девочку и нежно улыбнулся. Она боязливо прижалась к нему. – Марли для меня приятная компания, – добавил он. – Ведь я ни с кем не общался с самого приезда в Кубер-Педи.

Девочка одарила его счастливой улыбкой.

Эрин была поражена великодушием и заботливостью Джонатана. Но ее все-таки беспокоило, что Андро считал его за простака.

– Может, я ошибаюсь, но мне кажется, что Марли пора ходить в школу. Почему она не учится?

– Я тоже задавал себе этот вопрос. Вероятно, ее учила мать, – ответил Джонатан. – Марли очень любознательная. Мы с ней освоили весь алфавит. Теперь она учится писать.

Он не знал, чему учила девочку Гедда, и предполагал, что ее уроки имели отношение к культуре аборигенов. Наверняка она прививала ей навыки, которые понадобятся ей в будущем, когда она будет заботиться о себе сама.

– Очень благородно с вашей стороны, что вы помогаете осиротевшей семье, – заявил Корнелиус. – Надеюсь, это не слишком отвлекает вас от работы в шахте.

– Много недель я работал каждый божий день и не находил ни одного опала. Я просто не знал толком, что там делать. Кажется, я уже рассказывал вам в лагере об этом. Но теперь Андро помогает мне советами и даже дал мне свой инструмент. И вот мне повезло. – Джонатан проговорил это с гордостью.

– Ах, тогда это действительно хорошая новость! – воскликнул Корнелиус. – Вы что-то нам принесли?

Джонатан достал из кармана опал и показал торговцу самоцветами.

– Светлый опал, типичный для этой местности. Очень красивый экземпляр, – сказал Корнелиус, рассматривая камень.

Потом он взвесил опал и назвал Джонатану цену. Он не знал, что молодой старатель готов был согласиться на что угодно, так как очень нуждался в деньгах, хотя Андро и сказал ему приемлемую сумму, ниже которой не стоит продавать камень. Теперь Джонатан обрадовался – предложенная цена его более чем устраивала.

– Договорились, – согласился он, и мужчины пожали друг другу руки.

Джонатан наклонился к Марли.

– Хочешь мороженого? – спросил он и добавил: – Я угощаю.

Лицо девочки озарилось радостью. Мороженое она ела только один раз в жизни.

Эрин посмотрела на дядю и недоверчиво покачала головой. Джонатан щедро дарил не только свое время, но и деньги. Ее поразило, что человек, у которого было так мало всего, еще и делился этим малым.

– Джонатан, мы с Эрин еще не были в здешнем ресторане, «Звезде Греции», а ведь интересно, как там готовят, – сказал Корнелиус. – Не желаете составить нам компанию сегодня вечером? Будьте нашим гостем.

– Мне нечего надеть в ресторан, чтобы выглядеть прилично, – смутился Джонатан. – Но я признателен вам за любезное приглашение. А сейчас мне пора возвращаться. Надеюсь, что мы скоро увидимся, и я смогу продать вам новые опалы. – Он открыл дверь и вышел с Марли на улицу.

– Мы тоже надеемся, – сказал вслед ему Корнелиус.

После ухода Джонатана он еще раз осмотрел купленный опал.

– Какой приятный парень, – сказал он. – Эх, надо было предложить ему помыться в нашей ванной. Еще я мог бы дать ему что-либо из моей одежды, чтобы он сходил с нами в ресторан. Думаю, нам было бы приятно поужинать в его обществе.

– И он хоть пару часов отдохнул бы от этого жуткого хорвата, – добавила Эрин.

Неужели племянница разочарована? Или он неправильно понял новую нотку, прозвучавшую в ее голосе?

– Опал великолепный, – сообщил он. – Вероятно, Джонатан наткнулся на хорошую жилу. Хорошо бы, ведь человек с таким большим, добрым сердцем заслуживает большого счастья.

Эрин кивнула.

– Все-таки я не могу понять, почему он присматривает за девочкой, чтобы ее неотесанный отец мог работать. Это выходит за все рамки великодушия.

– Такой он добрый, – ответил Корнелиус. – И к тому же очень привлекательный, не так ли? – Он не сомневался, что Эрин тоже так считала.

– Я… ну… на мой взгляд, у него довольно приятные черты лица, – ответила она с деланым безразличием, но ее порозовевшие щеки говорили сами за себя. И тут же рассердилась, заметив лукавые огоньки в глазах Корнелиуса. – Меня не интересуют мужчины, дядя. После всего, что я пережила в последнее время.