Скальпель для шейха

Моя грудь красивая? С точки зрения женщин или мужчин? Наверное, женщин, решаю я. Парни не говорили, что она роскошная. Как оценивать фразы, что она небольшая, упругая и имеет средние по размеру соски? И они чувствительные. Я улыбаюсь, чувствуя восприимчивое подтверждение сосками под пальцами. Но, блин, не роскошная! Например, как у Кати. У неё большая. Для её комплекции даже огромная. А моя... нет.

Горько выдыхаю и с силой зажимаю между большим и указательным пальцами соски обеими руками. Я хозяйка этих вершин! И я чувствительная! Они всегда откликаются на мои действия. Грудь тут же набухает, становится заострённой. Крученые сжатия отдаются, растекаются истомой по всему телу. Упоительное ощущение тёплой волны через низ живота.

Какая грудь нравится хоть кому-то? Большая или маленькая? Моя вроде нравилась... Иначе не дразнил бы! Для меня действия Галиба ощущались всепоглощающей мукой. Я текла от него и блаженно изнемогала. Сосать соски, играть со мной часами ему было по душе.

Он вёл меня после ласк в людное место и смотрел, улыбаясь на то, как я краснею и пылаю от нестерпимого чувства напряжения. Ему нравилась тайная наэлектризованность между нами. Каждое движение в теле, блеск в глазах вызывал во мне дополнительную взволнованность от его настойчивых прикосновений. Мягкие томительные волны текли по сознанию, выключая любые здравые мысли. Трусики от его манипуляций становились непристойно мокрыми.

С Галибом я всё время ходила такая. Ему нравилось проверять сей факт на людях. Как бы случайно. Я же пылала... даже от воспоминаний. Они вызывают у меня улыбку. Конечно, в чужом доме лежать перед горящим камином во тьме, полуголой, вроде бы как не стоит. Ведь сюда может войти кто угодно. Но кто? В доме никого. Я одна. Какой мужчина не мечтает, придя домой, застать подружку голой и мокрой? Пустые мечты!

– Да, идите вы все, – шепчу я, соскальзывая руками с сосков под юбку и под кружевные трусики. Развожу колени как можно шире, чтобы почувствовать дыхание огня и согреться. Поглаживаю себя пальцами вверх и вниз, наслаждаясь скользящими движениями. Я уже влажная, и мешающая ластовица усиливает ожидание и давление пальцев в этом невинном утешении. Прижимаюсь к чувствительному клитору чуть интенсивнее при каждом заходе. Игра меняет моё дыхание на более учащённое.

Когда Марс позвонил и пригласил в поездку, я отчаянно захотела поехать. Ну и что, что трое. Они друзья и родственники. Рассказывать об этом родителям я не собираюсь.

Солгала, что поехала на выходные к родителям Кати. Я ее также часто прикрываю. Страшно представить, как бы они отреагировали. Представляю: «Паааап, мне позвонил дядя Галиба и зовет в поездку на охоту с ним и еще одним его другом. Стрелять я, конечно, не умею. Но так сильно хочу Галиба, что мне проще застрелиться, чем не поехать».

И в этом звонке крылась деталь, которую прежде я пропустила. Я же изначально смутилась. Звонит почти незнакомый мужчина, да, родственник парня, и все же я предложила поехать с девчонками. Я не знала, согласятся ли Катя с Женей, но предположила, что они поддержат.

Он отказал.

Вежливо и тактично сослался на отсутствие мест в машине. А уследить за Галибом и мной с оружием проще, чем еще за двумя девушками. К тому же, сказал он, это прекрасный повод во всем разобраться. Я не поняла, что он имел в виду. Разобраться с кем или чем? Он же не мог знать о наших с ним проблемах. Или мог?

И зачем в поездке Александр? Я видела его уже несколько раз. Он подвозил и забирал Галиба из общаги, когда тот ездил домой. Кажется, кто-то говорил, что Алексу кто-то нравится из университетских девчонок. Вот он тут и крутится.

У них случилось что-то типа ссоры, и он принял приглашение Галиба провести выходные за городом. Похоже, у Галиба территориальное расстояние было лекарством от всех бед. Чуть какая проблема — он увеличивал с людьми дистанцию.

Отношения между ними тремя хорошие, никто не возражал против присутствия другого. Но, выходит, кроме Галиба, относительно меня. Он же ни намеком не дал понять, что я в этой поездке не нужна. Почему?

Где логика?

Если Галиб не хочет меня больше, то мог бы намекнуть. Он же ничем не дал понять это. Наоборот, спрашивал и переживал, достаточно ли у меня теплых вещей. Весна весной, но за городом всегда на 5–7 градусов холоднее и более сыро. Похоже, он всего лишь поддержал инициативу дяди.

Второй момент с Марсом был еще более странным. Он попросил показать теплые вещи. Такой папочка, инспектирующий ребенка, все ли он взял с собой. Я чуть со стыда не сгорела, когда открыла сумку и обнаружила, что вместе с моими свитерами и джинсами Катя подложила мне большую свинью!

Два комплекта невероятно роскошного и развратного белья и чулок. Все в кружевах, веревочках, белое и красное. Я ошалело подняла взгляд на мужчину, берущего выпавшие тряпочки, и покраснела.

— М-м-м, лучше белый. С красным ты точно будешь сливаться, — пошутил он, чуть усмехнувшись, пока я умирала от замешательства. — Смотрю, у тебя большие планы на эту поездку, детка?

Его задумчивый взгляд и шутливость еще больше меня расстроили. Теперь он в курсе, чем я планирую заниматься в ЕГО доме с ЕГО племянником.

— Это не мое, — слова звучали ужасно, как идиотское «Дорогая, ты не то подумала», полная беспомощность с постыдной слабостью сковали все тело.

Марс потащил комплекты из пакета и, развернув на пальцах, смотрел на них слишком пристально и внимательно. Он как будто застыл, изучая их, прежде чем жгучий стыд с запоздалым возмущением заставили меня действовать.

Я буквально вырвала белье, убирая его за спину. Наши глаза встретились, и в выражении его глаз проявилось нечто, похожее на сарказм или пренебрежение. Я не уверена до сих пор, что именно это было.

— Определенно, вещами ты запаслась, — он резко выпрямился и, больше ничего не сказав, покинул помещение. — Жду тебя в машине.

Потому когда он начал мило вести беседу по дороге и в целом дал понять, что инцидент исчерпан, я не могла не думать о случившемся и о нем.

12

По дороге вчера я убеждала себя, что в машине сидят взрослые люди. Марс знает, что я девушка Галиба, и потому нечего переживать, кто что видел. От неловкости внутри всё сжимается, особенно когда я ловлю на себе взгляды Марса. Он шутил, но был чем-то рассержен. Недовольные взгляды в основном доставались дороге, но в возникающих паузах он поджимал губы, сводил брови на переносице и постукивал пальцами по рулю, словно всё время анализировал. Возникало чувство, будто он пожалел о приглашении, особенно когда увидел бельё. Он так на него смотрел... Может, дело в Галибе? Мне казалось, он хотел помочь. Разве нет? Может, у них разногласия, и меня пригласили в качестве отвлекающего элемента или жеста доброй воли? Я запуталась в сплошных неизвестных и его хмурых взглядах. Но какова бы ни была причина напряжения, вчера, когда на кухне он же подошёл ко мне, всё не завершилось одним лапаньем...

Сердце лупило в груди так, словно я спринт пробежала. Не каждый день, и тем более плохо знакомые мужчины, прикасаются ко мне.

– Она у тебя упругая, - Марс не сдвинулся с места, пока я, сузив глаза, тревожно слушала звуки удаляющихся шагов Алекса.

Черт! Мне нужно как-то выйти из этой неловкой ситуации. Я повернулась к столу, ища глазами, за что зацепиться. Всё убрано. Посуда в посудомойке, поверхность вытерта, стоит только бутылка вина и пара чистых бокалов. Я взрослая или нет? Тянусь рукой и беру бутылку. За ужином стало ясно, что это красное достаточно обманчивое. С виду лёгкое, а в голову даёт отменно. Хватит и пары глотков, чтобы стало хорошо.