Сказание о пустыне

Тот коротко поклонился, но заговорил о другом:

— Нас прислала нужда. Кади болен. И нам нужен лекарь, способный исцелить его болезнь.

— Вы искали Звездочета, но он также уехал, и мы не знаем, куда…

— Это нам известно, почтенный Лафид. Но в городе говорят, что жена аттабея может исцелять.

Нахмурился старый слуга. Сплетни что буря в пустыне, остановить их невозможно. Уже второй месяц Аль-Хрус шумел, обсуждая ранение аттабея и его неожиданное исцеление. Многое говорили, но, к счастью, никто не приходил к дверям дома в поисках исцеления. И лекарь Аббас держал слово, отказываясь говорить правду о том вечере. Рано или поздно, люди замолчат, но народ пустыни…

— В городе говорят о многом, например, о том, что недавно черная кошка родила поросят, и это верный признак наступающего конца времен.

— Но аттабей ведь исцелился? — настойчиво спросил молодой спутник, стоящий рядом с посланником. — И вылечил его не лекарь?

Сжал зубы Лафид, не желая ни лгать, ни говорить правду.

— Я уважаю моего господина и его дружбу с кади, но еще больше я уважаю его священные узы брака. Где видано, чтобы жена покидала дом без мужа? С чужими мужчинами? Ведь вы не привезли больного кади с собой?

Путники лишь напряженно переглянулись и покачали головами.

— И вы хотите увезти жену аттабея через всю пустыню? Думаете, ему понравится такое самоуправство? Или кади считает, что их дружба позволяет подобное?

Али нахмурил брови и предупреждающе положил руку на рукоять сабли. Он не хотел вступать в бой и надеялся, что его едких слов хватит, чтобы остудить пыл молодых мужчин. Удивительно, что посланник решился сопровождать их, раньше он производил впечатление более разумного человека.

— Прости нас, почтенный Лафид, — смиренно заговорил старый знакомый, — мы не станем более нарушать покой этого дома и досаждать тебе подобными просьбами. Пусть Небеса хранят тебя и твоего господина.

Гости ушли, но верный слуга приказал увеличить охрану на всех входах. Если кочевники приехали в Сердце пустыни ради того, чтобы найти лекаря, от них можно ждать любого безумия…

…Тихо в доме аттабея. Дни волнений остались позади. Быстро зажила рана, а шейх, недовольный промедлением, немедленно услал верного слугу прочь. Карим хотел остаться. И много пришлось сказать слов, чтобы убедить его уехать. Не время спорить с повелителем Аль-Хруса. И не проще ли вовсе покинуть белокаменный город и поселиться там, где взор Малика больше нас не коснется?

После долгих разговоров и раздумий, муж согласился со мной. Он обещал разузнать все во время очередного отъезда, а мне велел готовиться. Сборы в дорогу занимают много времени, и еще больше, если со стороны все должно выглядеть как обычно. Даже слуги ничего не знают. За исключением Али и Надиры. Без помощи служанки и матери, я бы и вовсе не смогла ничего сделать…

…­– Мне не справиться без тебя, куда бы мы ни отправились…

Полдень. Солнце стоит высоко. Младшие дети уложены спать, а старшие играют в саду. Толстые стены спасают от жары, а мокрые полотна на окнах освежают воздух. Самое время для неспешной беседы.

— Я уже слишком стара, чтобы отправляться куда-то, дитя мое. Жизнь моя не интересна шейху, да и за домом должен кто-то присмотреть… — старые руки уверенно держат иглу, и на тонкой ткани рождается узор. Мне нравится наблюдать, как он постепенно приобретает форму и очертания. И в какой-то момент даже становится жаль, что столь простое занятие для женщины совершенно меня не увлекает.

— Я тоже не хочу уезжать, но и оставаться нельзя…

Сердце сжимала тревога. Смутная и неясная. По ночам я часто выхожу в сад и смотрю на звезды, вспоминая уроки Звездочета. Он рассказал мне, как читать небо словно карту. И пусть не все его премудрости мне известны, кое-что я могу понять.

Последнее время звезды часто твердят о дороге. Что придется покинуть дом и уехать. Чем закончится путешествие, Небо не говорит. Или я не могу прочесть. Но дорога… Порой она снится мне. Желтые барханы пустыни. Огненный песок под ногами. Палящее солнце. И бесконечное ощущение пути. Времени, что уходит прочь. Я просыпаюсь с желанием идти куда-то, совершенно не понимая зачем. Но зная, что так будет правильно.

— Не делай добра, не получишь зла, — горько шепчет мать. — Будь твой супруг не столь справедлив, давно бы стал правителем Аль-Хруса, и другие шейхи признали бы его.

— Будь он не столь справедлив, он не был бы собой.

Порой схожие мысли посещали и мою голову. Что, если бы Карим занял трон Аль-Хруса? Оставили бы нас в покое? Или стало бы только хуже? Аттабей не правитель, к нему требований и ожиданий много меньше. А шейху вряд ли бы позволили взять лишь одну жену. Нашелся бы предлог и для еще одной свадьбы. А там и для детей. А затем встал бы вопрос о том, кому наследовать после его смерти… Нет, я не желаю для нас такой судьбы. Найти бы уголок, чтобы жить спокойно — вот и все, о чем я мечтаю.

Надира бесшумно проскальзывает в дверь и опускается на ковер в стороне, не желая мешать. Но я слишком хорошо ее знаю, чтобы не понять по лицу, что что-то случилось.

— Надира?

Мать поднимает взгляд от вышивки, замечает озабоченность на лице служанки и аккуратно закрепляет нить.

— В город прибыл посланник кади… Я слышала, как с ним говорил Али. Кади болен, и его люди ищут лекаря. Они думали, что Звездочет еще здесь, а потом… спросили о вас.

Темные глаза прямо смотрят на меня, и сердце пропускает удар.

— Что именно они спросили?

— Правда ли, что аттабея исцелили вы…

— И что сказал им Али?

Мать откладывает вышивку в сторону и переплетает пальцы. Вздыхает. Хмурится. Ей не нравится наш разговор и то, что происходит.

— Он не ответил… Сказал, что аттабей не одобрил бы, если его супруга покинула бы дом без его ведома. И отправилась в пустыню.

Жар обжигает щеки. Да, после того возвращения из пустыни, Карим долго не мог успокоиться и категорически запретил мне покидать дом и даже женскую половину без его разрешения. Потом смягчился. Но с тех пор каждый слуга и охранник считал своим долгом следить за мной. Дабы не допустить повторения…

— Почтенный Лафид как всегда мудр… Посланник уехал?

— Один из стражников слышал, что отряд направился к лекарю Аббасу.

— Значит, он им и поможет…

Опускаю взгляд на ковер. Сердце стучит громко и ровно. А в переплетении узоров мне видятся барханы…

…Ночь приходит слишком быстро. И я снова не могу уснуть. Лежу, глядя в окно, на краешек далекого неба. Но перед глазами стоит пустыня. Чем мог заболеть кади, что его посланник явился в город за лекарем? Это не рана. Народ пустыни, как никто другой, умеет определять смертельные ранения от легких. Отпускать тех, кто страдает от боли, и помогать другим. Для кого еще есть надежда. За столько лет, проведенных в моем доме, молчаливый спутник Звездочета, успел немного рассказать мне о своих братьях по духу. И они никогда не явились бы за помощью, если бы не крайняя нужда…