Сказание о пустыне

…Я плохо помню дорогу из Аль-Алина. Только солнце и жар. Но он длился недолго. Или я проводила в сознании так мало времени? Помню, что я стремилась домой. Карим говорил, что нам предлагали остаться. Волей шейха все имущество аль-Хатума перешло во владение мужа, как и судьба наследника моего мучителя. Мой Лев забрал мальчика с собой. Он не мог долго отсутствовать в Аль-Хрусе, а мне казалось, что только дома я смогу обрести если не исцеление, то хотя бы душевный покой. И мы отправились в путь…

…Чтобы по возвращении узнать о смерти первой жены Малика. Роды начались слишком рано, в итоге ни мать, ни дитя не выжили. Во дворце творился хаос, который Кариму пришлось усмирять. Он метался между городом, делами и мной. А когда приехали дети… Неудивительно, что Зара смогла отравить болезненного мальчика, про которого не то, чтобы забыли, но и не особенно помнили…

…Сложное было время. Тяжелое. Для всех нас. Оно оставило много ран, которые затягивались годами. Кариму пришлось сговорить одну из дочерей замуж за наследника Набира, чтобы восстановить оборванные нити родства. Брак Зейнаб в итоге сложился лучше, чем у Рашида, хотя начался едва ли не с оскорбления. И нам стоило больших трудов убедить шейха Набира в том, что никто не желал нанести урон его чести…

…Вместе с воспоминаниями приходит сон. И в нем я вновь становлюсь молодой. Тело мое движется легко и плавно. Я танцую для мужа в его покоях, и он не сводит с меня глаз. А когда танец завершается, увлекает на ковер и подушки. Там мы снова вместе. Всегда. Наше время — ночь, и долгие разговоры обо всем… Детях, городе, шейхах, друзьях и врагах…

…Утро приходит с первыми лучами солнца. Я поднимаюсь задолго до прихода служанки, что поможет одеться. И неспешно облачаюсь сама. Наряд давно выбран и готов. Как и украшения. Золотые топазы занимают предназначенные им места, черная ткань с золотой нитью укрывает тело, и я оборачиваюсь к зеркалу…

…Оно меня не красит. Седина в волосах, морщины вокруг глаз и рта. Вдова и старуха давно никому не интересна. Разве что лицо можно не прятать под платком. Да и посольство кочевников стоит встретить достойно. Пусть теперь я не жена правителя, но мать. А это уже немало…

…Перебираю браслеты на правой руке. Их мелодичный звон успокаивает. Закрываю глаза. Кажется, что муж стоит за спиной. Еще мгновение, и его руки лягут на плечи, и жаркий шепот раздастся у самого уха:

— Ты также красива, как и в день нашей свадьбы, мой Цветок Пустыни…

— Только для тебя, мой Лев…

Открываю глаза и смахиваю слезы. Глупо тосковать о прошлом. У нас было тридцать лет, прожитых вместе. И скоро мы обязательно встретимся. Он дождется меня у самых ворот Небес, и снова будет время для разговоров обо всем…

…Я знаю. И не стану печалиться. Просто подожду…

…Караван кочевников растягивается по центральной улице Аль-Хруса от самых Золотых ворот до центральной площади, выложенной белым камнем. Шейх встречает кади и всех, кого тот счел достойными прийти с ним. Рашид выглядит уверенным. Сильным. Сегодня он — правитель. И никто не должен усомниться в его власти. По правую руку от него — Гурия, рядом с ней Саид и другие почтенные господа. Мое же место — за левым плечом. Рядом — Ибрагим, а впереди сыновья Рашида — символ особого доверия почетным гостям…

…Кади сходит с коня за десять шагов до встречающих. Одежды его светлы, а голову украшает золотой эгаль. Чтобы никто не усомнился в том, что народ пустыни ведет один из потомков Великий Братьев. Следом за ним с коней сходят и ближайшие сопровождающие. И одно лицо мне дороже прочих…

…Женщина, высокая и статная. С лицом, обожжённым солнцем. Она одета как мужчина, и на поясе у нее сабля. Голову укрывает платок, но он — лишь защита от солнца. Она оглядывается вокруг и улыбается, найдя меня и Ибрагима взглядом. Моя дочь… Моя Изза, принесшая нашей семье много волнений и тревог, но нашедшая свое место. И счастье…

…Кади бросает на нее короткий взгляд и направляется к шейху. Рашид идет ему навстречу, и правители встречаются посередине, что, конечно, хороший знак. Пока они обмениваются приветствиями, я рассматриваю других сопровождающих кади. И радуюсь, находя среди них тех, кого давно уже знаю…

…Прежде чем отправиться во дворец, предводитель кочевников встречается со мной взглядом. А затем кланяется, как равной. И я склоняю голову в ответ, приветствуя того, кто когда-то как вор проник в мой сад, чтобы спасти больного отца…

…Уже давно почил вечным сном упрямый старик, который рассказал мне о пустыне. И младший сын занял его место. Баязет так и не вернулся к кочевникам. Даже после смерти своего учителя он предпочел оставаться одиноким отшельником и блуждать по пустыне от города к городу. Иногда он помогает караванщикам, сбившимся с пути, и тогда они рассказывают сказки о призраке пустыни, что появляется на закате и исчезает с рассветом…

…Посольство направляется ко дворцу. Правители идут впереди, неспешно ведя беседу, а за их спинами толпа смешивается. Изза оказывается рядом и украдкой касается моей руки:

— Здравствуй, мама.

Сжимаю ее ладонь и улыбаюсь. Когда закончится официальная часть, мы обязательно поговорим. Она расскажет новости и с удовольствием послушает мои, а потом снова победит Ибрагима на саблях, заставив племянников раскрыть рты от восторга…

…Именно старшая дочь должна была отправиться в Набир. Карим отложил официальную свадьбу до ее шестнадцатилетия. И прямо накануне отъезда невеста исчезла. О, в каком гневе прибывал мой Лев. Как он рычал на стражу, как требовал отыскать дочь, и как переживал, что с ней может что-то случиться…

…Нахожу взглядом Саида, который усмехается в бороду, беседуя со старыми друзьями. Вот кого стоит благодарить за тот побег. Это он не дал погаснуть любви, возникшей у Иззы к пустыне. Он рассказывал ей старые сказки народа песков, научил их обычаям, а в нужный час принес одежду и оружие. Нашел коня. И никто из стражников не обратил внимания на одинокого юношу, покинувшего город…

…Конечно, я знала. Догадалась. Но ничего не рассказал мужу. Мне хватило слова кочевника о том, что об Иззе есть, кому позаботиться. Да и Небо оставалось спокойно. Кариму пришлось сложнее. Он с трудом убедил шейха Набира не гневаться и взять в жены для сына Зейнаб, которая оказалась совсем не против. Шейх настоял, чтобы невеста прибыла заранее и провела время до свадьбы во дворце, подле жениха. Чтобы привыкнуть к нему и узнать получше. Нам пришлось согласиться…

…А спустя годы в Аль-Хрус прибыл Захир, чтобы лично поведать аттабею, как он женился на его старшей дочери…

…Мы рассаживаемся за столом. И мое место вновь подле сына. Обычно женщин не приглашают к мужчинам, но в знак уважения к гостям сделано исключение. Рашид говорит с кочевниками на их наречии, которому я обучила всех детей. Изза следит за беседой и рассматривает Гурию, едва поднимающую глаза от тарелки. Та воспитана в строгих традициях городов и не может есть при мужчинах, поэтому я вступаю в разговор и перетягиваю внимание на себя.