Сказания о недосказанном Том II

Ну, надо же…

Бывает и такое…

И стояли расстроенные…

Нет. Ничего нет. И признаков перстенька прабабушки.

…И.

И, неет его, будущей мужской радости. А ведь он, наверное, надеялся, ждал, когда и как поведёт суженую в ЗАГС…А какой, какая женитьба, если он теперь… она или просто оно?

Перстенёк то у него был, в левой – зажат в полусогнутой руке и он уже готов был спросить в какой…

Но, она так увлеклась половыми различиями, как девчёнки…как, девушки, как незамужние женщины, и не только, -знаками отличия, а не различия, на погонах бравых военных красивых и здоровенных.

… Солнышко пригревало. Оно уже успело растопить лёд не только души и тела студента. Речь его стала по -почеловечески тёплой и дружелюбной. Наготу свою он спрятал фиговым листочком – плавками. Улыбнулся. Протянул к ней свои руки… Кулаки были зажаты, но пальцы – внизу, потому не видно было, что там и вообще есть ли хоть что- нибудь. Потом произнёс только:

– В какой руке?

… Развернул раскрытые ладони…

И, вот он всплеск света, лучики, искры, – всё это в одно мгновение осветили её и его…

Откуда?

Голос её как звуки громовержца троекратным эхом пошёл вдоль берега, до, до самой, до самой Турции… напрямки, через синие с бирюзой уже потеплевшие волны…

Вопрос пронизал берег до неба и дна моря.

Улыбка.

Смех и слёзы радости…

Поцелуй.

Холодными губами…

Поцелуй.

Поцелуй как с подругой, девчонкой…

Взяла за плечи двумя руками прижала и обожгла, осветила, своей, земной, живой… обнажённой, девственной, разгорячённой, грудью.

А где же твоя?

Повела глазами, видимо, подумала, но прошептала -вырастет, отрастёт ещё. …Бывает же такое.

Посмотрела…

Посмотрела, как смотрят на пустое место, есть или нет того, а ведь тогда видела и ощущала, а теперь ещё раз поцеловала в лоб, как покойника…

Отошла, подальше, и прошептала пронизывающим, но тёплым шёпотом.

Это.

Оно.

Запомнилось.

Врезалось в памяти надолго.

Навсегда.

… – Я тебя всё равно найду. Я возвращу тебе то, что ты и не терял. Тебе трудно будет вспомнить и связать это в единую, одну песню. Но я это сделаю, сколько бы, ни прошло времени…

*

Нет.

Не вернуть того, что ушло, хотя и оставило след.

Время.

Пощади меня.

Время…

Когда же Человечество Земли,

Поймёт значение и возможности этого понятия…

ВРЕМЯ

*

Прошло пятьдесят три года.

Глава 6 Палитра пуантилистов

Стрекозлиный ликбез

Урок стрекозе

Великие умники муравьи тащили в свои склады подземные, огромного динозаврика. Правда, это они так думали. А это просто был дождевой червячёк.

От его бренного тела успел уже кто – то отхватить добрую половину его прекрасной сардельки – и унести в неведомые края, может до самой вершины горы Бойко, это рядышком села Соколиное. Теперь там птенцы пируют, ой, нет, пробуют-дегустируют. А муравьям и этот огрызок с царского стола, большой улов. Заготовителям продовольствия этой, почти туша кита, или, правда, динозаврика.

Муравьям, тоже была известна истина – к себе домой, – много не бывает. Тружеников не пугал тот факт, что их – всего двое. Вот у людей проще, они если и соображают что-то дельное так только на троих. А тут такой размер! Ничего. Сообразим. И решили своими маленькими, но умными головушками.

Где хвост, а где голова непонятно, но он, ведущий, был впереди. И где был хвост или голова ему всё равно, и труженик своими тисками – зубами, спаренными, как железные клещи у людей, которыми гвозди выдирают, держал и тащил на пятой скорости – задними лапками загребал землю и двигался вперёд хвостиком своим. Иногда и буксовал.

На том втором конце, для них, далеко не Геркулесов, этой километровой колбаски со следами гильотины и капелькой крови, второй лапкой, толкал как бульдозер. Трудно, очень трудно было помогать своему собрату… потому, что он, этот крокодил динозавровый был ещё при полном сознании и памяти. Он знал, чувствовал, что его буксируют не в военный госпиталь после тяжёлой ампутации, доброй его живой половины, без наркоза.

И вот остаток, огрызок червячка сопротивлялся, напрягал, изгибал все свои остатки могучего когда – то тела. Становился на две опоры- мостик, сворачивался в кольцо и тот обрубок, после ампутации, так некстати, поднимался вверх до самого неба и, и, тогда муравей взлетал на этом обрубке высоко, высоко, как в цирке и без страховки, но держался и снова приземлялся, когда обессиленный динозавр лежал ровной сарделькой. А вперёдсмотрящий, всё-таки продвигал эту цирковую группу невесёлой программы, без страховки, вперёд и только вперёд.

Трио продвинулось ещё на несколько, точнее на три четыре сантиметра, конечно по дикому бездорожью, без воздушной подушки. Но, самое главное, во всём этом переходе через Альпы – бездорожья,было как они, мудрые умники, менялись ролями в этом циклопическом труде. Тот, ведущий, у которого работала пятая скорость, и он шёл, держал за хвост этого бронтозавра, а циркач-акробат, тащил эту сардельку, за то место где совсем ещё недавно, было живое, присутствие окончания его тела, а может и голова.

Как они решали эту дилемму и превращали в программу, строительства коммунизма, общались и договаривались между собой? Нам не дано понять. …И, как говорил Г. Гейне, навек осталось тайной…

И вот новое, страшной силы испытание… на их пути дорожке…огромная пропасть, овраг и водичка капает, ну Ниагары. Не поверите. Это перекрыло их путь.

И.

И, тогда один из них, вперёдсмотрящий, побежал, рванул во все лопатки, и, скорее, скорее, бегом, без оглядки, мне не показалось, видел сам. Неет, не шёл, побежал в разведку.

Он, разведчик переднего края, как наш дед, Андреич, тесть, на фронте, и вперёдсмотрящий, как на флоте, и ещё что-то посерьёзнее, не просто бегал, носился, летал на своих тоненьких лапках крючёчках, он не носился вокруг да около, как мы часто по свету, он то слева, потом справа, изучал маршрут на местности. Как попасть на ту сторону этого новоиспечённого водопада.

… Обследовал, овраг – трещину, которая так нежданно и не гадано, появилась на их многотрудном пути. Ах, умники. Они так определили свой единственно правильный, разумный, по всем правилам стратегии, – маршрут, ну как, ну как, как Суворов через Альпы. Единственный пример всем народам, Сувооров. И он оказался самым разумным, для таких богатырей, далеко не с лошадиными силами – оказался самым коротким и верным, хоть и нелёгким. Сошлись в малую, но группу. Посовещались, как будто нюхали друг друга. Руками и ногами не размахивали, доказывая свою правоту на профсоюзном собрании, и двинулись дальше. Червячёк-динозаврик, вернее его половинка, уже не так сопротивлялась… Она вставала на мостик и муравей снова показывал мастер класс без страховки, но высота его акробатических этюдов, уже была чуть – чуть пониже, поменьше, высоты на Ай Петри, наших крымских гор.