Сказания о Тёмной Реке

— Да ты, должно быть, шутишь! — вскричал Лу Юдай в гневе. — Тридцать тысяч таэлей — это же целое состояние!

— Тридцать тысяч таэлей — это много? — Су Чанхэ нахмурился. — А сколько стоит один жетон «Непревзойдённого города Ушуан»? Продай несколько штук, и дело с концом.

Лу Юдай был в ярости, но не смел перечить. Он взглянул на Сун Яньхуэя, надеясь, что тот вступится за него. Однако Сун Яньхуэй лишь сжал кулаки:

— Давайте поступим так, как говорит Патриарх.

Лу Юдай едва не задохнулся от возмущения, но в конце концов скрипнул зубами:

— Хорошо, но тридцать тысяч таэлей — это большая сумма. Мне нужно несколько дней, чтобы подготовиться.

— Нет проблем, — улыбнулся Су Чанхэ. — Мы скоро уезжаем, но деньги можно отправить на ворота Луншэн, и они подождут нас там.

Сердце Гэ Сю преисполнилось радостью. Хотя решение о временной приостановке выплат было лишь временным, оно вселило в него чувство мощной поддержки. В будущем, будь то в Сихуае или Ушуане, мало кто осмелится выступить против него открыто или тайно.

Он кивнул и произнёс:

— Я в вашем распоряжении, молодые господа.

— Кхм, — прокашлялась Бай Хэхуай.

— О, и в вашем тоже, госпожа, — поспешно добавил Гэ Сю.

— В таком случае, мы уходим, — сказал Су Чанхэ, взглянув на Су Мую.

Су Мую, обернувшись к Сюй Аню, безмолвно стоявшему рядом, произнёс:

— Я обещал научить тебя нескольким техникам владения мечом, но, кажется, сейчас не самое подходящее время. Однако ты стал свидетелем недавней битвы?

Сюй Ань, немного подумав, ответил:

— Я видел то, что мог увидеть, а то, что осталось за пределами моего понимания, постараюсь постичь в будущем.

Су Мую кивнул:

— Хорошо. Ты обладаешь талантом к владению мечом.

Су Чанхэ, поглаживая усы, спросил:

— Ты хочешь взять его в ученики? Возьмёшь его с собой?

Су Мую покачал головой:

— Наблюдать за битвой было полезнее, чем обучать тебя нескольким приёмам. Как я уже говорил, мы не будем мастером и учеником, поэтому пусть эта битва станет для тебя подарком, а не уроком.

Сюй Ань без колебаний и недовольства опустился на одно колено и сложил руки в знак благодарности:

— Благодарю, молодой господин!

Су Мую, сжав кулаки, повернулся, чтобы уйти, и обратился к остальным:

— Пойдёмте.

Су Чанхэ, Бай Хэхуай и Су Чжэ последовали за ним. Су Чанхэ, шагая рядом с Су Мую, с улыбкой заметил:

— Поистине, у него есть талант. Как жаль, что его не взяли в ученики.

Су Мую лишь пожал плечами:

— Ты, как обычно, слишком много размышляешь.

Акт двенадцатый: Лицю (Становление осени)

«Невнятные крики ворон, словно в поисках утешения, эхом отражаются от голой нефритовой стены.

Прохладный ветерок нежно напоминает о легком бризе, который когда-то дул над этой землей.

Просыпаясь под меланхоличный голос осени, начинаешь искать ее присутствие, но тщетно.

Ступени усыпаны опавшими листьями, их неземная красота освещена мягким лунным светом».

В городе Наньянь солнечные лучи, проникающие сквозь безоблачное небо, слепили глаза. Сяо Чаоянь, стоя у дверей, с улыбкой смотрела на небо.

— Сегодня начало осени, и такой яркий свет, должно быть, предвещает хороший урожай на родине, — сказала она.

— Есть ли такая примета? — спросил Су Мую, подходя к Сяо Чаоянь.

Сяо Чаоянь кивнула:

— Да, конечно! Брат Мую, ты никогда не работал на ферме, поэтому тебе не понять. В начале осени, особенно в ясную погоду, фермеры испытывают особую радость.

Су Мую покачал головой:

— Я не знал об этом. Я знаю только, что баклажаны можно есть только в начале осени.

— Баклажаны? — удивлённо спросила Сяо Чаоянь.

Су Мую кивнул с серьёзным видом:

— Да, я уже купил их.

— Свежие? — уточнила Сяо Чаоянь.

Су Мую снова кивнул:

— Свежие.

Сяо Чаоянь воскликнула:

— Госпожа!

Бай Хэхуай, выглядя полусонной, толкнула дверь и вышла во двор. Увидев этих двоих, она широко зевнула.

— Что случилось?

— Помогите… помогите мне, — с горечью на лице произнесла Сяо Чаоянь.

— Что такое? — Бай Хэхуай на мгновение замерла, затем начала осматривать двор. Наконец, отыскав в углу деревянную палку, она стремительно приблизилась к ней и, схватив её, спросила: — Су Мую, ты снова намерен готовить?

Су Мую, улыбаясь, задал вопрос:

— Разве это не обычай, свойственный осени?

— Какой обычай? — удивилась Бай Хэхуай.

— Есть баклажаны в начале осени! — ответил Су Мую.

— Я дам тебе палку на съедение! — воскликнула Бай Хэхуай, поднимая палку и замахнувшись ею на Су Мую.

С момента поединка на мечах в городе Ушуан прошло уже более десяти дней. Су Мую, Бай Хэхуай, Сяо Чаоянь и Су Чжэ вернулись в Наньань, а Су Чанхэ — в Тёмную реку. Аптека Белого журавля Хэю вновь открылась, и Су Мую погрузился в изучение кулинарного искусства.

Казалось, что история о поединке на мечах в городе Ушуан была лишь сном, не имеющим отношения к реальности.

— Ах, если бы только брат Чанхэ был здесь, мы могли бы отведать блюда из ресторанов, — мечтательно вздохнула Сяо Чаоянь.

Бай Хэхуай почувствовала себя ещё более беспомощной, услышав это:

— Су Чанхэ, вероятно, и не предполагал, что найдётся молодая девушка, которая будет скучать по нему, ведь следовать за ним означало обедать в ресторанах.

В павильоне, расположенном на берегу Тёмной реки, в окружении звёздного сияния и лунных теней, Су Чанхэ, облачённый в торжественные одежды, восседал на длинной скамье с величественным видом, слегка наклонившись вперёд, чтобы внимать последним новостям, касающимся событий в мире цзянху.

Хотя Тёмная река утратила своё былое значение в этой сфере и больше не принимала заказы на убийства, её обитатели по-прежнему внимательно следили за всеми значимыми событиями.

Су Мую мог бы остаться в Наньяне и открыть там свою аптекарскую лавку, но в итоге был вынужден вернуться сюда, к своему отцу.

— Итак, Тан Ляньюэ вернулся в клан Тан и с тех пор не покидал его пределов, — произнёс Су Чанхэ, поглаживая усы после того, как выслушал доклад.

Му Циньян, его верный помощник, кивнул в знак согласия.