Сказания о Тёмной Реке

Бай Хэхуай захотелось аплодировать — Су Чанхэ безошибочно угадал мысли Су Мую!

Су Мую лишь молча покачал головой.

«— У каждого есть свой итог, но твой результат оказался ниже моих ожиданий. Это так расстраивает! Я был разочарован много лет! — с этими словами Су Чанхэ взревел и метнул свой кинжал в Су Мую.

Су Мую отбил кинжал своим мечом, но внезапно Су Чанхэ извлёк из рукава необычайно тонкий и гибкий золотой клинок.

Назвать этот меч клинком было бы преувеличением — он был тонким, как игла.

— Меч Золотой нити! — воскликнул Патриарх.

Су Чанхэ, владеющий мечом, известным как «Золотая нить», вступил в смертный поединок с Су Мую, чьё оружие называлось «Прекрасный дождь». «Золотая нить» обвила «Прекрасный дождь», подобно ленте, и в этом противостоянии Су Мую поднял свой меч.

Су Чанхэ взмыл в воздух и ослабил хватку, позволяя «Золотой нити» вырваться на свободу. Падая, он крепко ухватился за рукоять.

Последовала яркая вспышка, и меч «Золотая нить» Су Чанхэ пронзил плечо Су Мую, в то время как меч «Прекрасный дождь» Су Мую оставил порез на левой щеке Су Чанхэ, прежде чем выпасть из его руки. Затем Су Чанхэ внезапно отбросил свой меч и, ударив ладонью, поднёс её к лицу Су Мую.

Патриарх немедленно поднялся и воскликнул: «Ладонь Короля ала!»

Су Мую закрыл глаза, словно смирившись с неизбежным.

— Ты стремишься быть достойным человеком, но это недостижимо! — с усмешкой произнёс он. — Впрочем, это и не нужно. Я возьму на себя те прегрешения, которые ты не сможешь искупить, и даже помогу тебе найти путь, если ты пожелаешь уйти. Но есть нечто, что я не в силах сделать, даже будучи Распорядителем похорон — это обречь тебя на верную гибель.

Су Чанхэ убрал руку и отступил на три шага. Затем он обернулся к Патриарху и с гневом воскликнул:

— Патриарх!

В паучьем логове, где происходила неизбежная схватка между Су Чанхэ и Патриархом, внезапно раздался стук в дверь. Су Чанхэ, раздражённо воскликнув: «Разве я не говорил, что никто не должен входить без моего разрешения?», прервал битву.

В этот момент в помещение вошла фигура в чёрной мантии с перьями. Су Чанхэ, внимательно осмотрев незнакомца, узнал в нём представителя клана Тан.

— Остриё на кончике пальца? Ты из клана Тан? — произнёс Су Луандан, узнав в пришельце Тан Ляньюэ.

— Ты преграждаешь мне путь? — спросил Тан Ляньюэ.

Су Луандан, улыбнувшись, отступил в сторону, и остальные члены Би`ан последовали его примеру.

— Мы освободили путь, но сможете ли вы войти через эту дверь, зависит от способностей Стража Сюаньву Ши, — медленно произнёс Су Луандан.

— Я здесь по делам клана Тан, а не как Страж Сюаньву, — ответил Тан Ляньюэ, шагнув вперёд и осторожно постучав в дверь.

В этот момент дверь распахнулась, и в комнату вошёл Тан Ляньюэ, облачённый в чёрную мантию, украшенную перьями. Его появление было решительным, а голос — бесстрастным.

— Я стучу из вежливости, когда посещаю чужие дома, — произнёс он, — но для моего прихода не требуется ничьего разрешения.

Су Чанхэ, чьи ладони были окутаны красной энергией, с улыбкой произнёс:

— О, брат Ляньюэ? Неужели моя сестра Юмо не оправдала твоих ожиданий, что ты решил прийти сюда?

Тан Ляньюэ не обратил на него внимания, его взгляд был устремлён на Патриарха.

— Патриарх Тёмной реки, наконец-то мы встретились, — произнёс он с теплотой в голосе.

Патриарх, сохраняя невозмутимость, ответил:

— Страж Сюаньву города Тяньци, ваша слава опережает вас.

Тан Ляньюэ слегка нахмурился:

— Почему все обращаются ко мне как к стражу Сюаньву города Тяньци? Я прибыл сюда, чтобы отомстить за своего второго дядю, который не имеет никакого отношения к делам города Тяньци.

Патриарх холодно усмехнулся и покачал головой:

— Вы ещё слишком молоды. Второй мастер Тан давно отошёл от дел Цзянху и даже отказался оставаться в клане Тан, предпочитая жить в одиночестве в том уединённом месте. Зачем кому-то нанимать меня, Патриарха Тёмной реки, чтобы я лично убил его?

Зрачки Тан Ляньюэ сузились:

— Кто вас нанял?

Патриарх продолжал холодно улыбаться и ответил:

— Наёмные убийцы никогда не раскрывают своих заказчиков — это наше правило. Могу лишь сказать, что второй мастер Тан был вашим самым верным сторонником в клане Тан. Когда клан вызвал вас обратно в Шу, вы отказались. Среди старейшин только он был на вашей стороне.

Тан Ляньюэ испустил едва слышный вздох: «Теперь мне всё ясно. Однако я должен покарать вас, дабы отомстить за него».

Патриарх слегка приподнял руку: «Прошу тебя, страж Сюаньву, прими мою жизнь».

«Как занимательно!» — воскликнул Су Чанхэ, приближаясь к Су Мую и слегка касаясь его плеча. «Всегда есть вещи, которые невозможно защитить. Почему бы тебе не разделить со мной это зрелище?»

Бай Хэхуай презрительно фыркнула: «По крайней мере, это избавит нас от лишних хлопот».

Су Чанхэ погладил свои усы, глядя на Бай Хэхуай: «Божественный Лекарь, кажется, совершенно спокойна. Может быть, вам известно что-то, чего не знаю я?»

Бай Хэхуай улыбнулась: «Да, я только что отравила тебя, неужели ты не заметил?»

Су Чанхэ схватился за грудь с преувеличенным изумлением: «О, неудивительно, неудивительно, что моё сердце забилось быстрее, когда я увидел Божественного Лекаря».

Бай Хэхуай с отвращением сплюнула: «Ах ты, усатый пройдоха, какой бессовестный!»

Су Мую наблюдал за Патриархом, молча задаваясь вопросом: «Патриарх, о чём вы думаете?»

Тан Ляньюэ, не мешкая, метнул в Патриарха камень, который, вспыхнув, устремился в его сторону. Патриарх, взмахнув своим мечом Спящего дракона, с лёгкостью развеял его, обратив в прах. Вокруг него разлетелись искры.

— «Всего лишь огненные камни, летящие по воздуху, и ты полагаешь, что сможешь меня уничтожить?» — усмехнулся он.

Тан Ляньюэ, не дрогнув, левой рукой извлёк три карты Короля Ада, а правой — десятки игл из Драконьего уса. Патриарх, ловко уклонившись от карт, отбил иглы мечом.

— «Даже второму мастеру Тану пришлось прибегнуть к использованию Десяти тысяч Летающих цветов против меня. Неужели ты думаешь, что этих мер будет достаточно?» — повторил он.

Наконец, Тан Ляньюэ пришёл в движение и воспарил в воздух, когда Патриарх направил в его сторону свои иглы. «Хочешь увидеть Десять тысяч летающих цветов? Тогда узри это!» — воскликнул он, и его рукава распахнулись, наполняя небо серебряными иглами.