Сказания о Тёмной Реке

«Одно нажатие, и ваше плечо будет повреждено», — произнёс Тянь Гуань с холодным выражением лица.

«Попытайтесь», — с вызовом спросил Су Чанхэ, приподняв бровь.

«Отлично!» — Тянь Гуань без колебаний усилил хватку, но плечо Су Чанхэ выскользнуло из его руки. Он был поражён «Техникой плавления костей».

«Ха-ха-ха», — рассмеялся Су Чанхэ, отскочив на три шага назад и вложив кинжал в ножны. — «Вам нужна сила Тёмной Реки, но мы не знаем, что вы можете предложить нам».

«Что вы имеете в виду?» — с серьёзным видом спросил Тянь Гуань.

— «Проведите переговоры. Проявите искренность. Забудьте о том, чтобы угрожать нам. Я надеюсь, что больше никогда не увижу ваших теней в этом убежище, иначе это будет означать взаимное уничтожение».

Су Чанхэ слегка приподнял голову и добавил: «Как вы знаете, я прекрасно знаком с взаимным уничтожением».

— «Очень хорошо».

Тянь Гуань и Де Гуань ушли вместе. Шуй Гуань, который до этого момента хранил молчание, наконец, заговорил: «Я восхищаюсь вами, Су Чанхэ».

Су Чанхэ с улыбкой вопросил: «Какое вы имеете право восхищаться мною?»

Де Гуань, полный негодования, обратился к Тянь Гуаню: «Мы просто так это оставим?»

Тянь Гуань, сохраняя невозмутимость, ответил: «Поскольку Су Чанхэ предвидел наше прибытие, он, вероятно, уже подготовился. Как он и сказал, сейчас нам нужна их сила. Если мы разорвём связи здесь, будет трудно объяснить ситуацию в городе Тяньци».

Шуй Гуань, слегка улыбнувшись, добавил: «Секта Теней в городе Тяньци пришла в упадок, в то время как Темная Река стала сильнее, чем прежде. Возможно, наш выбор мог бы быть…»

Глаза Тянь Гуаня сузились: «О чём ты говоришь?»

На въезде в деревню Му Юмо с любопытством взглянула на Сяо Чжаоян и спросила с удивлением: «Как такая красивая девушка может довольствоваться жизнью в такой маленькой деревне?»

«Какое отношение красота имеет к тому месту, где ты живёшь?» — с улыбкой вопросила Сяо Чжаоян. — «Это дивная деревня. Если бы ты задержалась здесь на некоторое время, тебе бы также не захотелось покидать эти края. Здесь всё иначе, нежели в большом городе — меньше спешки, как будто время замерло».

«Я уповаю на то, что у меня будет такая возможность», — с улыбкой отозвалась Му Юмо. — «Ты говоришь, что Су Мую похож на твоего старшего брата?»

— «По правде говоря, это не совсем так, — с улыбкой склонила голову Сяо Чжаоян. — Мой отец был учеником его отца, и, согласно правилам иерархии, я должна называть его дядей-мастером».

— «Я всегда думала, что скоро увижу его снова», — добавила она.

— «Вы встретитесь с ним очень скоро, — кивнула Му Юмо. — Он занят чем-то важным, но как только закончит, вернётся сюда. Я слышала, как он упоминал о приюте раньше — я думала, что это просто его мечта. Я даже представить себе не могла, что такое место существует».

Су Чанхэ подошёл, напевая какую-то мелодию:

— «Даже сейчас я всё ещё думаю, что этот парень, Су Мую, спит».

— «Всё улажено?» — Му Юмо оглядела Су Чанхэ, отметив, что он был безупречно чист и не имел никаких признаков драки.

— «Они пока ушлт, но мы не можем здесь оставаться, — сказал Су Чанхэ. — Вам с дорогой сестрой Су Мую следует отвести жителей деревни в другое место».

Сяо Чжаоян покачала головой: «Мы уже много лет живём здесь. Это наш дом, и мы не можем его покинуть».

Су Чанхэ обратился к ней: «Что для вас важнее — ваши жизни или деревня?»

Сяо Чжаоян похлопала по длинному мечу, висевшему у неё на поясе: «Мы можем защитить деревню сами. Это наше убежище, и если мы можем так легко его покинуть, то как же мы можем называть это место убежищем?»

Су Чанхэ обернулся к Му Юмо: «Хотя я всё ещё думаю, что ты не слишком умна, у тебя есть мужество. Юмо, собери наших людей, чтобы они охраняли это место. Как только мы с Су Мую всё уладим, не нужно будет никуда переезжать — это будет самое безопасное убежище».

Му Юмо вздохнула: «Я думала, что мы уже достигли конца, но оказалось, что это только начало новой войны».

Су Чанхэ посмотрел на небо: «Действительно. Но я чувствую, что пока я, Су Чанхэ, живу в этом мире, моя битва с ним никогда не закончится».

— «Хотя город Снежной Луны Синего Монстра ныне именуется главным городом цзянху, звание Военного города по-прежнему принадлежит Ушуану», — размышлял Су Чжэ, сидя на деревянной скамье в придорожной чайной, окутанной туманом.

Официант, с белым полотенцем через плечо и чайником в руках, громко возвещал: «Свежие цветочные пирожные, только что из печи!»

Улица была полна таверн и чайных домиков, наполненных непрекращающимися криками продавцов. Девушки-продавщицы цветов, украшенные гирляндами на головах, улыбались искренне и приветливо, а молодые люди в белых одеждах, проезжавшие верхом, носили на поясе мечи, искусно сделанные и казавшиеся способными быть разбитыми одним лишь прикосновением. Это было скорее похоже на украшение, нежели на главный город цзянху.

Могли ли все эти люди быть мастерами, скрывающими свои истинные способности?

— Господин, ваши цветочные пирожные готовы, — обратился к нему официант, подавая деревянный поднос.

Су Чжэ едва заметно шевельнул пальцем, и медная монета со звоном упала на поднос. Деревянный поднос, выскользнув из рук официанта, взмыл вверх вместе с цветочными пирожными. Су Чжэ стремительно поднялся, ловко подхватил поднос и вернул пирожные на прежнее место.

Официант с облегчением перевёл дух и утер пот со лба: «Простите, господин, я…»

— «Не стоит беспокоиться», — Су Чжэ небрежно отмахнулся, после чего сел и взял в руки цветочное пирожное.

Прежде чем попробовать его, он ощутил лёгкий цветочный аромат. Су Чжэ слегка улыбнулся, представив, как это пришлось бы по вкусу его дочери, которая всегда любила сладкое. Он откусил кусочек пирожного и, погрузившись в размышления, отпил глоток чая.

Как вдруг напротив него сел официант.

— «Это движение, которое вы только что сделали, вы сделали его намеренно, не так ли?» — официант подмигнул Су Чжэ.

Значит, он лишь притворялся простаком. Су Чжэ крепче сжал свой буддийский посох.