Скажи 'Сабикон'

– Новый. Как с неба упал-свалился. Он не рождался, не открывал свой дар постепенно - об этом слуги повелителя узнают первыми, просто раз - и появился.

– Невероятно.

– Он мутант. Не такой, конечно, чудовищный-ужасающий, как Олегатор, клоун неожиданно хихикнул.
– Впрочем, Олегатор тоже с ним. И сдается мне, что я знаю, где они.

– Что с того.

– Мы должны его захватить!

– Опасно. Очень. Нас найдут и убьют. Не хочу умирать. Не хочу кормить чисеру собою. И никто не захочет. Из наших. Мы должны беречь себя. Для большой битвы.

Сдернув с себя плащ, Вапель принялся его раздраженно вытряхивать. Щеки клоуна азартно пунцовели.

– Опасно?! Да ты хоть понимаешь, о чем говоришь-рассуждаешь? Он еще не умеет закрываться от нюхачей-ищеек рокоссо, а уже творит с магатонием такие вещи, словно всю жизнь этому учился! А ведь его талант еще разовьется-усилится, придет опыт, знание. Это великий Зодчий! Величайший! Судя по всему, он преобразовал нацеленные на него самострелы.

– Продолжай...

– Создал из них нечто не представимое и исчез. Испарился. И следа не осталось. Теперь старый Керимон ходит-бродит по лесу, пытаясь отыскать золотую хвоинку в муравьиной куче.

Явере смотрел в залитое дождем окошко.

– Не могу поверить. Такое везение. После стольких лет. Наши усилия не пошли прахом. Надо его найти. Укрыть. Спрятать. Он нас вооружит. Он нас оборонит. Мы станем силой. Мы станем непобедимы.

– Это стоит любого риска.

– Да. Суалы еще наплачутся в своих долгостойких жилищах.

Вапель хищно оскалился.

– Придется им малость потесниться. Мы тоже хотим-желаем жить удобно. Все этого желают!

– Лодде, Пурен, Фецуа, вставайте! Будите остальных! Дело есть! Большое дело!
– закричал Ярве.
– Готовимся выступать! Быстро! Ураганом!

– Нам понадобится магатоний. Много магатония.

– Очень много. Горы магатония! Океаны!

Возле них постепенно собирались не совсем проснувшиеся, но полные энтузиазма сподвижники. Коридор наполнился рокотом голосов и грохотом извлекаемого из шкафов оружия. Хотя сборами никто не руководил, все происходило спокойно и организованно - упаковывался запас еды, меха наполнялись водой, укладывались одеяла и палатки.

– Короба, короба!
– засуетился клоун.
– Надо взять побольше коробов для магатония!

– Сперва необходимо захватить Зодчего. Короба подождут. Успеется еще.

– О! Это нас ничуть не задержит.

– Не задержит?

– Я ведь еще не сказал, где мы будем его искать-разыскивать.

Явере с интересом подался вперед.

– И где же?

– В одном очень интересном месте, - полушепотом ответил Вапель. Ручаюсь, вы никогда там не были...

С сиреневого неба падал острый красноватый снег. Кружась и переворачиваясь в воздухе, кристаллики медленно садились на гранитные уступы, на крыши бараков и на головы работающих эльфов. Было жарко, душно и воздух заметно дрожал, искажая очертания предметов. Олег лежал на земле, пропускал через пальцы песок и прислушивался к разговору Литвинского с морщинистым, абсолютно лысым дедом в халате и бумажном колпаке. Дед жмурился, трясся и явно не желал понимать, чего от него хотят.

– Магатоний, понимаешь?
– уже в который раз спрашивал Леонид. Магатоний. Ма-га-то-ний. Вы здесь его добываете.

– Мы? Здесь? Да-да, мы здесь добываем, верно, да, правильно. И вы добываете. Все добывают, - старикашка пошамкал губами и повторил: - Тут все добывают.

– Вы добываете. Мы добываем. Все добывают магатоний. Очень хорошо. Добываем, а потом его куда? Сам отбывает по месту назначения?

– Мы добываем, да. Добываем мы. Много добываем. Давно добываем. И ты добываешь.

– Да-да, а дальше-то что?

– Что дальше? Снова добываем. Ибо грешны и повинны.

– Кто-то приходит за субстанцией или нет?

– Никто не приходит.

– Что, так и лежат?

– Нет, не лежат. Не лежат, почему лежат? Их уносят.

– Кто-то забирает вон те тюки?
– не выдержав, заорал Леонид.

Дед испуганно прижал ладони к розовым ушам и тихонько захныкал.

– Не на-а-адо, - проскулил он.
– Не обижай Енуро. Енуро и так наказан.

– Кто и когда забирает тюки?

– Никто.

– Никто-никто? Правда?

– Енуро плохой, но всегда говорит правду! Енуро пострадал за правду! Енуро погиб за правду! Енуро - сам правда!
– дед гордо выпятил пятнистую грудь.

Литвинский зарычал.

– Слушай, хватит тебе этого сумасшедшего мучить, - подал голос Олег. Оставь его в покое, видишь же, что он не соображает ничего.

– Этот сумасшедший хоть более-менее осознает происходящее.

– Не сказать, чтобы слишком ясно...

– По сравнению с остальными он - сама нормальность, - устало махнув рукой, Леонид опустился на песок.

Кратер был полым. Кругом, сколько хватало глаз, простиралась полутемная равнина, хаотично заставленная убогими низкими строениями. В самом ее центре, среди клубящихся багровых облаков, виднелся конец моста. Мост обрывался в нескольких метрах над поверхностью.

– Очень милое место. Очень. Как это было правильно с нашей стороны сюда свалиться, - недовольно проговорил Олег.

Леонид не отвечал. Поджав губы, он наблюдал, как копаются каторжники возле плотных маслянистых луж. Все вели себя по-разному. Кто-то, пританцовывая на месте, неловкими движениями зачерпывал магатоний, подбрасывал его вверх и пытался поймать корзиной. Кто-то лежал ничком на краю лужи и медленно через трубочку тянул жидкость в себя, довольно облизывался и сплевывал в ведро. Кто-то опускал в субстанцию ветошь, давал ей намокнуть и выжимал в таз.

– Дружное сообщество психов, - заметил Леонид.

– И мы такими станем, надышимся тут какой-нибудь гадостью.

– Не уверен, что оно на нас вообще действует.

– Точно?

Литвинский кивнул. Олег заметно повеселел.

– Так что же ты раньше молчал? Мне вот интересно, здесь все так слаженно работают, не халтурят, не валяются пузом кверху. Почему, интересно? Ведь, вроде бы, и не следит никто? Нет надзирателей, надсмотрщиков, тюремщиков.

Лысый Енуро стал важно раскачиваться на носках.

– Рокоссо умный. Рокоссо все предусмотрел, все-все. Не будет магатония - не будут давать еды, - провозгласил он.

– А то, что такое богатство никак не охраняется - тебя не удивляет?

– Удивляет-удивляет.

Окинув друзей безумным взором, дед пронзительно захихикал и ускакал прочь.

– Да. Хотя какие-то объяснения на ум приходят, - сказал Литвинский. Зачем красть магатоний? Сам по себе он никакой ценности не представляет. Как хитро запертый сундук с алмазами. А ключики...