Сказка о Берте и Берти

– Элис мне не совсем сестра, – Фон Картер потер лоб рукой, стараясь скрыть бурю чувств в своей душе, которые возникли, как только Артур упомянул о девушке: – Мы с младенчества росли вместе, отец воспитал ее как свою дочь. Все знают, что Эл – приемный ребенок в нашей семье. Но это не имеет никакого значения.

Вагнер улыбнулся еще шире, подлавливая Тома на его словах:

– Да, не имеет значения. Ведь именно поэтому вы говорите мне об этом. Стараетесь оправдать передо мной свои чувства, которые порицаются в обществе. Отношения между братом и сестрой…

– Нет, – Том уронил сигарету на пол, и она тихо зашипела, угасая в луже дождевой воды: – Никто из нас никогда не смог бы себе позволить ничего подобного.

Пожав плечами, Артур достал из внутреннего кармана портсигар и тоже закурил, оставив его открытым на столе. Молодой барон так же зажег сигарету, но чувствуя, что вкус табака ему уже опротивел, он не стал курить, просто держал ее в руке, и дым от сигареты, попадая в лицо, обжигал глаза Тома.

– Да, но это не значит, что вы бы этого не хотели, – вдруг посерьезнел поэт: – И в этом я вас понять не могу.

– Не можете понять меня? – Воскликнул молодой человек: – Ведь и вы при первой вашей встрече с Элисон выказали ей свою заинтересованность, разве не так? Ведь и вы были ею очарованы…

– Я, вы, дорогой барон… мой слуга Вэра и Жан Штормель… и насколько длинен этот список? Хотя, я бы не стал вносить себя в число поклонников вашей всеми обожаемой сестры.

– Но ведь вы..!

– Я никогда не стану добиваться человека, который меня не оценил. Мне претит чувство безответности. Интерес к таким людям я, обычно, теряю уже через несколько дней.

Том снова не нашелся, что ответить. Он лишь покачал головой. Артур продолжил:

– Беда в том, что ваша сестра очень наивна. Она никогда не видела жизни за пределами своего собственного уютного мира, который создали для нее ваш отец, вы, Жан… Вэра для нее, как ни страшно это прозвучит, – экзотика. Сказочка для маленькой девочки. Она считает, что она героиня – гордо подняв голову, она переступила через общепринятые устои, полюбила человека, равного ей не по законам общества, а по законам природы.

– Она смогла поступить верно, – опустив глаза, прошептал Фон Картер.

– Вы так считаете?

– Да. – Солгал молодой человек.

Артур, снова улыбнувшись, кивнул:

– Значит, вы не умнее своей сестры, а жаль. Мне казалось, что вы очень и очень рассудительны, Том…

– Я считаю это разумным – не всегда подчиняться голосу разума. В определенных случаях стоит предпочесть зов души и сердца. – Том снова выглядел, как разгорячившийся мальчишка: – Иначе жизнь становится невыносимой!

– Это вы знаете по собственному опыту, верно? Вы сказали неправду, в не считаете поступок своей сестры правильным. Правильное должно быть разумным, но никто не смог бы назвать отношения между Вэра и Элисон разумными. – С громкого шепота Артур перешел едва ли не на крик. Поняв, что его голос становится все более громким, и их разговор могут услышать, он остановился, переведя дух, бросил последнюю фразу:

– Потому что у них нет будущего.

Фон Картер не был с ним согласен, это было написано у него на лице. Как бы ему не были неприятны отношения между его сестрой и индейцем, он прекрасно понимал, почему Элис, наплевав на «Высший Свет», предпочла Вэра.

– Это зависит от нее, – возразил Том: – Если Эл смогла переступить через осуждение окружающих ее людей ради любимого человека, то что помешает им быть вместе?

– Ее воспитание, Том. Ваша семья, поклонники, все вы до сих пор опекали ее, уберегали от разного рода проблем. И как бы Вэра ни старался, он всегда будет для нее источником этих самых проблем. Любовь не стоит испорченной жизни, ведь жизнь у нас всего одна, друг мой…

– Это значит, вы никогда не любили никого, – голос Тома стал жестким.

– Не надо смотреть на меня свысока. Многие люди считают себя просто ангелами во плоти, изнывая от безответной любви. Не стоит опускаться до их уровня. Чего бы стоили все эти страдания, если бы их возлюбленные ответили бы вдруг взаимностью. Идеальный образ разбился бы о настоящего, живого человека. Мой вам совет – будьте реалистом, Том. Не упивайтесь страданиями, это выглядит жалко.

– Но Элисон, она…

– Она достойна счастья в своем комфортном маленьком мирке…

Фон Картер думал несколько минут. Сигарета в его пальцах истлела, и он непроизвольно отпустил ее, она упала рядом с первой на пол.

– Тогда… Вы должны уехать, Артур. Сейчас.

Артур поднялся, склонившись в легком поклоне:

– Граф Арнольд Штормель пригласил меня на завтрашний загон зверя, и я уже принял его приглашение. – Он развернулся и направился к выходу из обеденной залы. Остановившись у дверного проема, он, не поворачиваясь, негромко сказал:

– Я и Вэра покинем Ремму сразу же после охоты.»

Больше всех было жаль индейца, убитого на тайном собрании секты Люпинов. Вытирая слёзы тыльной стороной ладони, Берта перелистнула страницу.

«Уставшие глаза никогда ни о чем не говорят. Особенно когда взгляд направлен сверху – вниз. Без всякого выражения холодное жестковатое лицо склонилось над телом еще не угасшей жертвы Зверя. Дыхание девушки было надрывистым, раздражающим. Ей не было больше страшно, лишь тяжело было делать каждый новый вдох.

Чудовище металось у стены комнаты, бродя из угла в угол. Его не злило присутствие Хозяина, он только ждал разрешения, ждал, когда же ему позволят подойти к своей добыче, вновь попробовать на вкус ее плоть.

От нетерпения Зверь изредка скулил, бросая на своего Хозяина взгляды, полные мольбы. Но, не обращая внимания на пса, человек обратился к девушке:

– Это омерзительно, ты знаешь об этом? Ты всегда любила сходиться с людьми низкого сорта, с теми, кто не входит в наш круг. Но мало того, что ты водила с ними дружбу и постоянно поддерживала таких «несчастненьких» во всем, ты еще и умудрилась одного из них уложить в свою постель…

– Жаль, – ее голос надрывался: – Жаль, что ты так думаешь.