Сказка про белого бычка
Шрифт:
«В белом плаще с кроваво-красным подбоем…» — вспомнилось тут же из Булгакова. Читали, как же.
— Это типа римский сенатор, — пояснил он Рафику.
Рядом с носилками, чуть поотстав от них, ехал всадник в древнеримских доспехах. Судя по алому плюмажу на шлеме, такого же цвета плащу, золотой цепи на шее и каким-то значкам-щиткам на груди, офицер. Какого ранга, Мирза не разобрал. Не настолько хорошо он разбирался во всех этих трибунах, легатах и центурионах.
Следом за офицером, ощетинившись копьями и зыркая туда-сюда настороженными очами,
Ничего так, реалистичненько. Хорошо работают парни. Стараются.
Вот только камер нигде не видать. Классно замаскировали.
Мирза нашарил рукой в кармане пачку сигарет, достал одну и щелкнул зажигалкой. С наслаждением затянулся ментоловым дымом.
— Можно и мне, ака? — попросил телохранитель.
— Так ты ж вроде как не куришь? — изумился Рахимов, но сигареты не пожалел, хоть у самого едва полпачки осталось.
Ничего, дело наживное. Вот у этих съемка закончится, потолкуют с ними, справятся о дороге домой и…
Внезапно процессия остановилась.
Парень в носилках привстал со своих подушек и, Аллах знает чего, уставился на узбеков в оба глаза. Затем что-то крикнул своей «страже». Причем явно на каком-то из европейских языков. То ли на испанском, то ли на итальянском, молодой узбек не разобрал.
— Чего ему надо? — удивился.
— Может, здесь курить не полагается? — предположил Рафик, скоренько туша сигарету. — Тогда ж, вроде, сигарет не было.
— А-а, ну, да…
Рахимов, сделав пару затяжек, погасил и бросил окурок на землю.
— Айм сори, айм сори, — примирительно поднял руки вверх. — Готовы оплатить испорченную пленку.
Но извинений, очевидно, было мало. «Солдатики» подскочили к ним и стали угрожать своими пиками и короткими листообразными мечами.
— Вы чего, парни? — удивился хокимов отпрыск. — Давайте уладим дело миром.
Повторил это по-английски, а Рафик перевел на фарси.
Не унялись. А один, самый наглый, даже ткнул Мирзу в пухлую ягодицу, что окончательно вывело из себя «мишку Гамми».
— Ладно, пид…ы!
Он выхватил из-за пояса пистолет и щелкнул предохранителем.
При виде оружия нападающие не особо испугались, продолжая теснить узбеков к стене.
— Рафик! Пару предупредительных, не больше! — приказал Рахимов. — Международные конфликты нам не нужны!
И первым бабахнул в воздух. К нему присоединился и нукер, тоже пальнув по облакам.
Звук выстрела, казалось, отрезвил молодчиков. Они испуганно шарахнулись в стороны. Но, повинуясь новому окрику парня в костюме сенатора, снова пошли в атаку.
Что ж, возьмем прицел пониже.
Мирза пустил пулю прямо над носилками. Кусочек свинца, срезав страусовый плюмаж с паланкина, попал в крышу близлежащего дома, отскочил от нее и рикошетом угодил… прямо в плечо сидевшего в носилках молодого человека.
Тот вскрикнул, схватился за рану. Из-под его руки обильно потекла кровь. Парень смертельно побледнел и упал на подушки.
Толпа вокруг разразилась испуганными криками, носильщики
рванули вперед. За ними поскакал и офицер, на ходу что-то скомандовав пехотинцам.— Пи…дец! — обреченно выругался Рахимов по-русски, глядя, как со всех сторон на него движутся острые копья и мечи. — Мы сдаемся! Сдаемся! Рафик, бросай оружие!
И сам первым бросил на землю пистолет, покорно поднимая руки вверх…
Глава четвертая
РАЗМИНКА
Окрестности города Топрак-Кала, Хорезм, Кушанское царство, 118 г.
Носилки с раненым поволокли к самой большой палатке лагеря, украшенной султаном из страусовых перьев.
На шум оттуда выскочила симпатичная молоденькая брюнетка лет шестнадцати и, завидев окровавленного парня, тут же заломила руки и стала что-то причитать, Роман разобрал, что вопила девчонка на латыни.
И это окончательно убедило его, что все, происходящее вокруг, увы, не игра. Ну, не станет в такой драматический момент девчонка, какой бы повернутой на ролевке она не была, рыдать на мертвом языке. Это сродни тому, о чем предупреждал Штирлиц радистку Кэт накануне родов: «А ругаться и звать маму ты, девочка, будешь по-русски».
То же, что видимая им картина, — это отнюдь не хорошо прописанный и разыгрываемый актерами эпизод сценария, было ясно. Молодой человек был по-настоящему ранен и нуждался в срочной медицинской помощи. И кто виновники суматохи, тоже ясно. Вон они стоят, окруженные толпой разъяренных легионеров, готовых растерзать преступников на месте.
Всадник в доспехах с какими-то знаками спешился и принялся отдавать четкие команды. По его распоряжению раненого бережно приподняли с паланкина и внесли в шатер. За ним, продолжая всхлипывать, зашла и брюнетка, между делом бросившая на Романа и пленных узбеков пару оценивающих взглядов.
Ох, и глазищи, поежился журналист. Словно огнем обдала.
— Медикуса сюда! — рявкнул офицер. — Терций, ко мне! Взять этих под стражу, заковать по рукам и ногам и наблюдать неусыпно. Головой мне за колдунов отвечаешь!
Опцион тут же бросился выполнять приказ, а Градова заинтересовала формулировка «колдуны». Уж кем-кем, а колдунами Мирза с Рафиком не были. Так, мафиози районного масштаба. Хотя, если брать аферу с фальшивыми рублями, то можно повысить их ранг до «международного». Но не чародеи.
Легионеры скрутили лихую парочку и поволокли к кузнице. Наверное, проделать ту же процедуру, что и с Романом. С поправкой на приказ «по рукам и ногам».
Когда его волокли мимо питерца, Рахимов попытался вырваться и кинуться на врага.
— Градов, сука! Ты что творишь на моей земле?! Да я тебе руки-ноги повыдергиваю и спички вставлю!
— Остынь, — процедил сквозь зубы журналист. — Это не твоя земля.
— А чья, пид…р вонючий?! — продолжал вырываться из цепких рук римских вояк «мишка Гамми». — И где ты этих ряженых набрал? Нелегалы?! А-ну, отпустите, гниды! Больно же!