Сказка про белого бычка

А потом, воинственно наклонив голову, увенчанную острыми рогами, ринулся на Садая.

Зуль-Карнайн, уже второй раз за день атакованный взбесившимся животным, застыл на месте. Видно было, что парень парализован страхом и растерянностью.

Надо было срочно что-то предпринимать. Журналист приметил, что рога нацелены прямо в живот юноши. Как назло, в руках был только нож. Лук со стрелами валялись около забитой им самим газели. Пилума у него вовсе не было. Как и меча. Центурион посчитал, что чрезмерно вооружать пленника не стоит. Нож и то со скрипом выделил.

Остальные двое легионеров имели гладиусы, но не знали, что с ними делать. Метать мечи, словно боевые топоры, их не учили. Да и была опасность, что при такой диспозиции можно было невзначай ранить молодого араба.

Оттолкнувшись посильнее ногами от земли, Градов прыгнул вперед.

Со стороны показалось, что это скакнул не молодой человек, а большой и крупный хищник. То ли гепард, то ли пантера.

Сильное мускулистое тело в считанные мгновения преодолело расстояние до раненого животного и обрушилось на него сверху.

Джейран взбрыкнул ногами и попытался укусить напавшего за обнаженную руку. Но не успел. Горячая кровь хлынула из перерезанного горла, орошая траву.

Тяжело дыша, Роман встал на ноги и утер пот со лба, оставив на нем кровавую отметину. В этот момент он был похож на бронзовое изваяние какого-то зловещего божества, которому только что совершили жертвоприношение. Широко расставленные ноги победно попирали поверженную дичь, широкая рельефная грудь высоко вздымалась, крылья ноздрей трепетали, шумно вдыхая воздух, глаза горели неистовым огнем, а с острого, выставленного вперед ножа падали наземь темные, остро пахнущие капли.

Оттого ли, что так легла тень от набежавшей тучки, но Валерии померещилось, что фигура варвара отливала некоей синевой, а посреди лба, там, где темнело кровавое пятно, снова открылся третий глаз.

Да нет, привиделось, не иначе.

— Мне теперь, вроде, corona civica [48] причитается за твое спасение? — криво улыбаясь, справился русский у Садая.

Араб, нервно всхлипнув, повалился на коленки и, колотя кулаками по земле, стал бормотать то ли проклятия, то ли молитвы, поминая на своем языке неведомых божеств и демонов.

48

Венок из дубовых листьев, полагавшийся легионеру за спасение товарища в бою.

— Я тебе сама сплету, — пообещала римлянка, подойдя к парню и положив руку ему на плечо. — Из здешней травы и цветов.

— Во-во! — поддержал Децим Юний. — Травяной венок [49] — самое то будет. Он ведь не только Садая спас, но и нас всех от позора и голода.

Молодые люди переглянулись, и окрестности огласились громким смехом, в котором слышались нотки истерики. Охотники отходили от пережитого потрясения.

И тут, как бы в ответ на их вымученное веселье, вновь раздался тот самый громоподобный жуткий рев.

49

Венком, сплетенным из трав, собранных на месте боя, награждался римлянин, спасший от поражения целое войско.

Боги! А они уже и забыли о своем нежданном союзнике.

Кто сейчас явится из-за холма требовать законную долю своей добычи?

Гепард?

Лев?

Руки парней судорожно сжали оружие. Кто выставил вперед пилум, кто гладиус. Роман натянул лук. И даже Валерия Руфина подобрала брошенный варваром нож и тоже стала в оборонительную позу.

Еще один рык. Уже совсем близко.

Сначала показалась длинная тень. И если судить по ней о размерах ее обладателя, то за холмом пряталось поистине гигантское и неведомое существо…

— Задница Юпитера! — богохульно выдохнул Луций, завидев чудовище.

И в сердцах бросил на землю свой гладиус, да так, что тот воткнулся лезвием в почву. Будто парень в детскую забаву «ножички» решил поиграть. Рядом с его мечом воткнулись клинки Децима и арапчонка.

Роман опустил лук и отобрал у девушки свой нож.

Раскаты молодого смеха вновь оглушили окрестные холмы. И на этот раз хохот был уже здоровым и жизнерадостным.

Серый ослик озабоченно смотрел на ржущих по-лошадиному людей и никак не мог взять в толк, отчего это им так весело, когда ему страшно и одиноко?

Выпотрошив, освежевав и разобрав добычу, легионеры стали думать, что делать с мясом. Нагрузить все это на бедного длинноухого ишака не получится. Во-первых, он вез другую «поклажу», а, во-вторых, мог заартачиться, напуганный острым мясным духом.

Решили нести поклажу на себе. Не случайно же захватили с собой сетки для ношения на спине.

Аккуратно уложили свежину в импровизированные ранцы, переложив куски мяса ветками нарванной окрест полыни. Поклажу взялись нести Децим, Луций и Роман. Садаю, как наименее физически развитому и перенесшему психическую травму, поручили нести сумки с черепахами, тоже, правда, не легонькие — обе группы набрали больше двадцати крупных рептилий.

Перед дальним походом решили освежиться в гостеприимно манящем прохладой озерке у нижнего дворца. Нужно было смыть кровь и пот.

Надеялись, что хозяин не сочтет их визит за дерзость и не спустит стражу покарать наглых пришлецов.

Либо малека Артава нынче не было в загородной резиденции, либо охрана «гособъекта» была предупреждена насчет возможных посещений иностранных гостей. Одним словом, четверых парней и девушку, приблизившихся к озеру, никто гонять не стал.

Легионеры, извинившись перед благородной Валерией за вынужденную нескромность, отошли за кусты и там, скинув туники, с гоготом и брызгами забежали в воду, которая, несмотря на жаркое солнце, оказалась довольно прохладной.

Парни принялись резвиться, что дети малые. Луций с Децимом стали применять к более слабому Садаю «неуставные взаимоотношения», стараясь понарошку утопить араба. Тот с громкими криками возмущения отбивался, как мог, барахтаясь и сплевывая набившуюся в рот воду.

Девушка с видимым интересом и удовольствием наблюдала за играми обнаженных парней, ожидая, когда же к ним присоединится и варвар. Тем более что арапчонок что есть мочи взывал к нему о помощи. Однако бактриец не торопился следовать примеру воинов. Наверное, стеснялся ее. Просто подошел к воде и, используя прибрежный песок, стал тщательно мыть руки, ноги и лицо. Не забывая при этом искоса поглядывать на патрицианку.

Или он надеется, что она тоже сейчас разденется и будет купаться? Ну, уж нет! Во-первых, вода холодная.

Хватит и того, что Валерия, обмакнув в воду платок, обтерла им почти все тело. Во-вторых, не в настолько свободных нравах она воспитана, чтобы купаться голой в присутствии молодых людей. В-третьих…

Что «в-третьих», она не успела придумать, потому что на берегу озера внезапно появилось четверо всадников. Одетые во все черное, с лицами, закрытыми куском темной материи, вооруженные до зубов, они выглядели зловещими выходцами из преисподней.