Сказки балерин-прим

Богачи сбежались, в руках свечи держат, чтобы пламя противостояло огню прима-балерины.

Несмотря на грязь на лице девушки, почти все упали без чувств, лишь один слепой миллионер выдержал, чувствовал жар души и талант балерины, но не видел.

– Гадюк в избе развожу, дорого яд продаю лекарям, золота у меня - в золоте купаюсь!

Приди и живи у меня, красавица, приманивай клиентов, а я за это тебя в страну мечтаний отправлю, где проекты превращаются в бриллианты!
– перед прима-балериной на колени встал, по запаху нашел духмяные руки морально устойчивой девственницы, целует, орошает кислотными слезами.

– Пойду к тебе живой рекламой!

– девушка заробела, покраснела, но вспомнила уроки лесной прима-балерины и положила ногу на голову старца - посвящала в рыцари.
– Но за свои услуги - не золото потребую, не серебро - пыль они на дороге.

Через неделю - когда час расплаты грянет "Идет война народная" - раком встанешь у околицы, растопыришь ягодицы, а я тебе пинка дам - ОГОГО! ноги мои балетные негде тренировать, на тебе потренирую идеальную - СЮ-СЮ-СЮ! ЗЮ-ЗЮ-ЗЮ!
– ножку.

Пожадничал слепой гад, согласился на условие прима-балерины - верил, что скоро время Земное закончится, и придет Закат.

Прима-балерина живой рекламой неделю в избушке жила, купцов приманивала; выше крыши золотом избу завалили купцы и в колодец набросали доверху.

Пришел час расплаты, задрожал повелитель гадюк, но слово - воробей, вылетело - улёт.

Вышел за околицу, встал на четвереньки, растопырил ягодицы и ждет - наивный торгаш с жутью в мыслях.

Прима-балерина поняла ногу выше головы, красиво в танце оттянула, и - по-лебединому, по-балетному ударила на репетиции старика в раскулаченный зад воющего буйвола.

Взлетел старик, полетел над лесами, над реками (жо...а в другую сторону отлетела к гусям перелётным с медовым мальчиком Нильсом из Амстердама):

– Пелена с очей спала! Прозрел! Я вижу Солнце и купальщиц без трусов!

Прима-балерина покачала головой, приложила ладошку (сто сиксилиардов рублей за поцелуй этой ладошки) к очам изумрудным, проследила полёт скопца над гнездами кукушек и пошла дальше - в большой город!

Перед городскими воротами намазала тело грязью - чтобы жители не упали замертво от интеллектуальной недоступной красоты.

Лучи прелести пробивали сквозь глину.

Когда вошла в город, прошла к Королевскому Дворцу, и Король на коленях подполз к прима-балерине, лобызал её ножки и ручки, уверял в совершеннейшем своём почтении.

Королева - прима-балерина - с ностальгической тоской осматривала соперницу, проводила пальчиком по бровям девушки, по её соскам и тихонько колдовала, пророчила девушке печеную на ольхе форель.

Король тащил прима-крестьянку во Дворец, приказал рабам балеронам, чтобы дорогу выстлали золотыми червонцами ( по примеру Кремлёвских приёмов).

– Увидел тебя, вилы схватил, думал, что нимфа из реки вынырнула, чёрта убила, а его адскую силу растоптала милыми ножками, краше которых я в телескоп не видал.

Мы - вечные скитальцы: ищем Правду, находим золото и прима-балерин, умиляемся и снова - распахнув орлиные крылья души - устремляемся на поиски настоящей Истины.

Оставайся на работу в моём дворце; Короли других держав увидят тебя, сомлеют, позавидуют моей силе, потому что ты - девушка-мечта, и содержать тебя может только очень успешный и мудрый богатый Король.

Пристроишь меня в каморке около своей опочивальне; ботву картофельную рад кушать, лишь бы только по утрам в щелочку подглядывать, как ты в молоке ослиц омываешь перси - Чёрные дыры Вселенной их не поглотят.

– Скучно мне среди нищебродов, и ты для меня - калика нищий!
– прима-балерина взметнула выше головы изумительную рельсовую ножку, махнула лесными ресницами - охмурила Короля и Королеву.
– Прослужу у тебя месяц, а в уплату - на репетиции тебе левой ногой пендаля отвешу сочного, с искрами Санкт-Петербургского балета, и жене твоей - красавице умопомрачительной - пендаля, но правой ногой.

Мои изумительные ножки - бесценные, нуждаются в тренировках на живой плоти Королей и Королев.

Я - ручеек многострадальный, а вы - соломинки из гривы Пегаса.

Куда понесу вас, туда и поплывете с любезными улыбками странников по заповедным местам.

Переглянулись Король и Королева, подмигнули друг другу - радовались, что задешево заполучили красавицу на месяц каторжных работ - танцевать перед заморскими именитыми гостями с басурманскими очами.

Когда отмыли прима-балерину от грязи, ахнули, упали без сил и без сознания - к утру лишь в себя пришли - задумчивые, с Вологодской поволокой на глазах.

Месяц прима-балерина обольщала Королей, больше похожих на калик перехожих; маялись Короли, стонали от страсти, падали в обмороки, поднимались, ползли к красавице, вытирали адские красные глаза соломой и отчаянно завидовали Королю и Королеве, у которых ослепительнейшая и всепрекраснейшая прима-балерина во Дворце гостит и обольстительно танцует - когда неспешным шагом уходит утро, плачут иволги и сердца их колеблются в растерянности.

Через месяц - благодаря красоте и танцам крестьянской прима-балерины - Королевство лопалось от значимости и золота - подношений очарованных Королей.

Пришло время расплаты; Король заперся в купальне, тряс седой бородой и рыдал:

– Прожита жизнь, не зря жил - красоту видел - из ниоткуда пришла голая прима-балерина и меня в никуда пошлёт без мантии и скипетра.

Слуги вытащили Короля за бороду, привели к распрекраснейшей прима-балерине, кланяются, подобострастничают, но не глядят - боятся, что упадут без сознания от восторга при виде ослепительнейшей из сиятельнейших.

– Король! Оглянись на домашних животных!

Одумайся, ирод, тиран!
– Королева запричитала, но навыков балеринских не утратила - ногу выше головы подняла и пошла кругами в балетном танце (сверчки и Квазимоды - опьяненные её очарованием - красноречиво закатывали глаза и щелкали пальцами).

Но безмолвствовал закаменевший Король; покорно встал на четвереньки, бороду обмотал вокруг пояса и растопырил ягодицы - бей, не хочу!

Крестинская дочь - ученица лесной нимфы - ножку левую подняла, грациозно отвела - зазвенели небесные колокольчики между ног, и пинка отвесила - ОГОГО! горюйте Короли!

За облака улетел Король, обожжённого Икара поцеловал, а купцам-лавочникам с неба простил дурные обиды.

– Будь проклята твоя красота, душечка!
– Королева тоже встала на четвереньки - охнули в казармах, свист послышался из казенной палаты: нагая Королева на коленях - лучше картины Репина "Бурлаки на Волге".
– Не осуждаю, потому что твой пинок мне - репетиция балета; получая пинок я передаю тебе опыт, накопленный в избах, на каменных островах и на складах горностаевых шкур.