Сказки для маленьких. Часть 1 - от "А" до "Н"

– А ты хоть умеешь ими пользоваться? – усомнился Самтыгном. – Ведь тебе еще не приходилось делать ни того, ни другого.

– Зато Колпак все умеет. – «Все-таки Мизинчик еще очень легкомысленный», – подумал Самтыгном, но вслух этого говорить не стал.

Колпак тоже времени зря не терял. Выточил из кремния, помните камень такой, из которого искры летят, четыре запасных колесика для огнива, сплел из толстых волокон конопли прочную веревку, чтобы легче было подниматься в гору и спускаться с крутых откосов. При этом он подозревал, что с ее помощью можно будет и по деревьям лазить. Если, например, на земле окажется опасно ночевать, то придется устроить гнездо на ветвях, а поднять его вверх вместе с его обитателями как раз и удастся при помощи веревки. Только для этого нужна компактная лебедка – несколько колесиков, которые бы легко прикреплялись к стволу дерева.

Задумав такое сложное сооружение, Колпак очень пожалел, что нет рядом Чистюли. Тут он вспомнил, как Чистюля проводил опыты с крыльями погибших ворон, пытаясь с их помощью слететь с чердака. Ему это удалось, правда, головой в бочку с дождевой водой. Но теперь бы он наверняка уже построил какой-нибудь летательный аппарат, тогда не надо было бы ползти в горы, а перелететь через них – пара пустяков.

Колпак подумал даже, а не изобрести ли ему самому что-нибудь этакое. Он несколько минут в глубокой задумчивости смотрел в небо, но ничего там не углядел и, тяжело вздохнув, оставил свои мысли недодуманными. Теперь он полностью сосредоточился на лебедке, вспоминая все виденные им подобные сооружения, но опыт Самтыгнома с его кухонной сиреной ему пригодился более всего.

И вот приблизился назначенный для похода день. Самтыгном уже с вечера был расстроен. Он оставался совсем один.

– А если со мной что-нибудь случится, кто мне поможет? – жалобным голосом спрашивал он то у Колпака, то у Мизинчика.

– Ну, перестань Самтыгном, держись бодрее, – уговаривал его Колпак, – с веселыми гномами ничего не случается. Ты нас жди, и это тебя отвлечет от мрачных мыслей. А мы будем чувствовать твою заботу.

– А если вы не вернетесь, то я всю жизнь буду один, – не слушая Колпака, хныкал Самтыгном. – Мне теперь и пирогов не захочется.

– Перестань, Самтыгном, – сердился Колпак, – беду накличешь. Ты, главное, верь, что мы обязательно вернемся, и очень голодные, так что ты начинай уже теперь готовить нам ужин, что-нибудь особенное, праздничное. – Самтыгном сразу оживился и стал думать о том, что бы такое приготовить вкусненькое, чтобы Колпаку и Мизинчику понравилось, когда они вернутся.

– Может быть, мои любимые корзиночки с мясом улитки, – предложил он.

– Почему это твои любимые? – возмутился Мизинчик. – А я люблю манную кашу с малиновым вареньем.

– Нет уж, – решительно возразил Колпак, – в манной каше ничего праздничного нет, даже с вареньем. Ты думай, Самтыгном, думай. У тебя еще много времени.

И все переживания, кроме, конечно, кулинарных, оставили Самтыгнома. Он легко снял с печи глиняный горшок с каким-то теплым варевом для Черныша и пошел его кормить. Вернувшись, откинул одеяло, улегся в свою теплую, уютную постель и сразу уснул. Ему снилось, как Мизинчик с Колпаком, усталые и худые, еле волоча ноги, идут по тропинке, ведущей к дому, а тут стол ломится от всяких яств, и Самтыгном широким жестом руки приглашает их откушать. Колпак и Мизинчик, совершенно изголодавшиеся в своем походе, с жадностью набрасываются на еду и вовсю хвалят лучшего в мире повара. А Самтыгном с любовью и удовольствием смотрит, как быстро, прямо на глазах, толстеют Мизинчик и Колпак. И вот они уже превзошли самого Самтыгнома. На его лице всю ночь цвела счастливая улыбка, и проснулся он в прекрасном расположении духа.

Чтобы не огорчать Самтыгнома долгими проводами, Колпак и Мизинчик встали пораньше и тихонечко, на цыпочках, вышли из дома, даже не хлопнув дверью. Проснувшийся Самтыгном, обнаружив, что остался один, даже не расстроился: он сразу же стал ждать и надеяться на благополучное возвращение его братьев-гномов. К тому же его голова была занята обдумыванием праздничного ужина, которым он будет кормить великих путешественников и исследователей неизведанных земель.

Колпак и Мизинчик отправляются в Веселую страну,

где их ожидают не совсем веселые приключения.

Утро выдалось хмурым и слякотным. Накрапывал мелкий дождичек. Лучше бы, конечно, шел снег. Пока гномы по тропе Мизинчика добрались до пещеры, то совсем промокли, а потом еще и замерзли. У Колпака от холода стали стучать зубы, он дрожал и ежился. С его тяжелого рюкзака капала вода, а его колпак превратился в грязную обвисшую тряпку. Мизинчик не мог смотреть на него без жалости. «И зачем только я взял его с собой, – думал Мизинчик, – он ведь уже старый , и сил у него осталось немного, еще заболеет в дороге».

– Ты уж держись, Колпачок, – сказал он ласково, чтобы подбодрить своего спутника, – скоро уже придем, а там солнце горячее.

– А я что? Я ничего. Я и не устал совсем, – неожиданно для Мизинчика бодро ответил Колпак. – Я даже еще и не весь мокрый. Вот потрогай, у меня макушка сухая, – предложил он, подставляя свою голову Мизинчику и сдирая с нее прилипший к вискам колпак. – Только вот замерз немного.

Путешествовать по пещере было ничуть не легче, чем подниматься к ней. Из-за дождя и таяния снега где-то в горах подземная река разлилась и затопила тропу. Чтобы добраться до светящегося отверстия в конце пещеры, гномам пришлось лезть по выступам на ее стенах. Колпак, непривычный к хождению по горам, нащупав опору под ногой, долго висел на ней, собираясь с силами, чтобы перебраться к следующему выступу. Быстрый и опытный Скалолаз-Мизинчик успевал за это время преодолеть большое расстояние, но заметив затруднения Колпака, возвращался и помогал ему определить безопасный путь на стене.

– Давай, Колпачок, – подбадривал он товарища, – осталось всего ничего – ставь ногу на тот уступ (видишь его?) и прыгай вниз. Молодец! Вот уже и дошли.

У самого лаза река поворачивала в сторону, в глубь пещеры, поэтому здесь еще оставалось единственное сухое место. Добравшись до него, гномы сбросили рюкзаки и в изнеможении повалились на них.

– Ой, – спохватился Мизинчик, – пирогам каюк. Мы их раздавили.

– Да, ладно, – устало отмахнулся Колпак, – будет один большой пирог. От перемены формы вкус не меняется – и так съедим.

– Хорошо, – согласился с ним Мизинчик, – не сидеть же мокрыми на земле.

Там, по ту сторону круглого, как шар, отверстия, через которое гномам предстояло протолкнуть свои усталые тела, сияло солнце, воздух дышал теплом и ароматами цветущих лесных полян. Но у Мизинчика и Колпака уже не оставалось сил, чтобы вот так, с ходу, преодолеть крошечное препятствие, отделяющее их от другого, более пригодного для отдыха пространства. Они лежали на своих рюкзаках и молча радовались, что все трудности уже позади. Если бы они знали, какой неприветливый мир встретит их под южным солнцем, может быть, они не стремились бы туда так настойчиво.

– Давай, чего-нибудь перекусим, – предложил Мизинчик, – рюкзаку станет легче.

– Зато животу тяжелей, – возразил Колпак. – Надо сначала в дырку пролезть, а то наешься и застрянешь. Придется сидеть здесь в холоде и ждать, пока похудеешь.

– Ладно, тогда пошли, а то есть сильно хочется, – сказал Мизинчик, – я первый, а ты подашь мне рюкзаки. – И его гибкое, как у ящерицы, тело исчезло в узком проеме горы, а через минуту его руки уже тянулись с той стороны, чтобы принять поклажу. Однако рюкзаки оказались гораздо толще гномов и не хотели проталкиваться в дыру. Пришлось Колпаку их распаковывать и самые тяжелые вещи по отдельности передавать Мизинчику.