Сказки ночного города

– Я знаю человека, который сможет вам помочь! Приходите ко мне в субботу, я расскажу вам о нем!

И сунула в карман пальто свою визитку...

Стоит ли говорить, что в субботу я вышел из метро на станции Сен Мартен и направился к пятиэтажному дому с табличкой, указующей на то, что каких-то сто лет назад здесь писал свои картины какой-то Мариуш Тенои. Эжени встретила меня в пафосном вечернем платье, украшенном безвкусными стразами, и тут же, распираемая гордостью, кинулась представлять меня гостям. Я с удовольствием испортил ей торжественную минуту, вычленив из публики свою старую знакомую:

– Приветствую, Наташа!

– Еб, твою мать! Эл! Ты здесь? Вот же ****ская Франция! Никуда от соотечественников не спрячешься!

Я поморщился:

– Наташка, ты без мата уже и обходиться разучилась? Как там Эд?

– Нормально. Сейчас в Лефортово. Заебал он меня своей идеей революции.

– Ну а я от нее сбежал сюда...

Эжени-Евгения смотрела на нас с широко раскрытыми глазами. Жена Лимонова никогда не казалась ей некой интересной персоной...

Уже прозвучали все комильфо-тосты, уже Наталья обложила матом какого-то поэта, который тянул руки к ее груди, когда я отозвал раскрасневшуюся Эжени в сторону:

– Мадемуазель обещала что-то мне рассказать...

– Ох, милый Эл, ну что ты так спешишь...вечер только начинается! Ну да ладно...

04.

Декабрь на площади Пигаль делится на два периода - до Рождества и после него. До Рождества это унылая брусчатка, усеянная окурками. Рисованная углем и пастелью клетка. Зверинец, в который приходят любители смутных утех, потребители продажной любви, прячущие свои лица под модными клетчатыми шарфами и похабными гарсоньетками в стиле семидесятых. Во время праздников Пигаль просто преображается - великолепная иллюминация, шатры с продавцами, предлагающими сладости, красавец Клаус, игрушки и сладкая вата. Ну, и конечно же - аккордеон. Инструмент, от звуков которого замирает сердце...

Сейчас пятнадцатое декабря. Затишье перед взрывом эмоций и фейерверков. Жандармы вяло гоняют шлюх. Сутенеры вяло их отстаивают, оперируя личным знакомством с шефом полиции Девятого участка. Все как всегда. Замирает в ожидании праздника время, будто живое. Будто ребенок, который с трудом засыпает в ожидании своего дня ангела. В ожидании подарков и пирога с ревенем...

Я пересек Пигаль и углубился в арабский квартал. Место, где мне советовали постоянно держать руку обутой в кастет, а лучше - на рукояти револьвера.

Дом Комбара, который мне красочно описала Эжени Лямур, я различил без труда - среди лачуг, которыми район изобиловал, его жилище выглядело просто шикарно. Не без дрожи в коленях, я постучал чугунным молоточком о бронзовую бляху. Дверь отворилась и я увидел седого араба, который сурово спросил, какого шайтана меня носит по ночам у домов приличных людей.

– Мосье Комбар-бай?, - спросил я, протягивая свю карточку, - Мне рекомендовала вас Эжени Лямур, которой вы помогали год назад.

Глаза старика посветлели, будто при воспоминании о чем-то очень приятном, и он жестом пригласил меня в дом...

– Я, действительно могу помочь тебе, шурави. Путешествуя по миру я познал множество тайн. И один чародей в Штатах действительно открыл мне секрет возврата к жизни усопших. Вопрос только в том, на какие жертвы придется пойти ради этого...

Голос Комбар-бая в сочетании с ароматом курящихся благовоний и приглушенным светом звучал просто гипнотически. Мы пили черный ром, принесенный мной (так сказала Эжени Лямур) и говорили о моей проблеме.

– Что нужно для этого? Кровавое жертвоприношение? Контракт с дьяволом? Продажа души?

– Почти... Древняя магия, подаренная избранным великой Эрешкигаль требует, чтобы ты отдал ей все души, которые принадлежат тебе.

– Мне? А разве хоть одна душа принадлежит мне? Да я, ведь, не являюсь хозяином даже своей душе!

– Каждый раз, как учит ясноокая Эрешкигаль, когда ты помогаешь человеку, он отдает тебе частичку своей души. Именно эти частички ты и должен будешь отдать в дар Смерти, предварительно собрав, ибо лишь по твоему требованию, шурави, они станут твоими.

– Как мне сделать это???
– почти прокричал я

– Я научу тебя всему, что тебе нужно будет знать.

05.

Я вышел из дома поздним утром. Мне предстояла большая работа. В боковом кармане пальто у меня лежала небольшая тыква-горлянка, выдолбленная изнутри. В ней что-то громыхало при потрясании - как объяснил мне Комбар-бай, кости священного животного. Ровно в тот момент, когда стук их о стенки перестанет быть слышен, Эрешкигаль сможет вернуть душу моей возлюбленной Натали в ее же тело. Обновленное, здоровое тело. Ни капли не тронутое печатью Смерти и тлена...

Первым делом, я отправился на площадь Звезды, где два месяца назад отбил одну девушку из лап каких-то темнокожих засранцев.

– Здравствуй, Ивон!, - приветствовал я своего знакомого сутенера, чью девочку я тогда и защитил.

– О! Здравствуй, Эл! Как книга?

– Продвигается. Скажи, я могу увидеть Лулу?

– А, - осклабился Ивон, - Ты таки решил воспользоваться предложением отблагодарить тебя? Сейчас я ее позову...

– Ивон, я не хочу спать с нею. Мне нужно просто поговорить с нею.

– Зря...Она у меня лучшая!

Лулу подошла через минуту. Она была одета в оранжевый комбинезон, облегающий ее очаровательную фигурку.

– Как я рада тебя видеть, Эл...Саша!

– Людочка, ты еще не передумала? Может, правда, тебе лучше вернуться в Москву?

– Нет, дорогой. Лучше я буду проституткой здесь, чем лимитой на родине. Да и Ивон заботится обо мне. Я правда, очень благодарна тебе!

Магическая фраза прозвучала. Жар в районе бокового кармана подсказал мне, что Комбар не обманул меня, и частичка души, совершенно незначительная для оппонента, обрела новое вместилище...

Мы посидели немного в бистро "Нимате" у дороги, выпили кофе. Мне было чертовски приятно слышать красивую русскую речь, благодаря которой я и помог Лулу. Тогда мне было достаточно услышать крик о помощи на русском.

06.

В тот день я успел обойти полтора десятка мест, где когда-либо оказывал людям помощь. Начиная от Рю де Паради, где жила еврейская семья господина Фожа, чью дочку я помог вылечить от запущенного кифоза и заканчивая Фобур, где молодой художник Тревор, благодаря моей помощи, смог организовать свой первый показ. И везде, получая благодарности, я ощущал жар душ в тыкве-горлянке...