Сказки ночного города

Морщины на усталом лице пожилого бутлегера разгладились, а ясные голубые глаза посветлели:

– Ну, ходимо, обмоем встречу-то! Эх, сынок, говорил я тебе - женись на Наталке...Щас бы не морочил деду голову!

– Ой, морочил бы, Сергей Валентиныч! Еще и хлеще бы морочил!
– смеясь ответствовал я

– Ой, горюшко с этой молодежью!
– схватился за голову Куренин, - Ну, ходим, ходим уже!

Наутро я понял что означает термин "зализывать раны"... Проснувшись в шесть утра с пересохшей глоткой и языком, который, подобно мелкозернистому рашпилю, царапал небо, я припав к графину с водой, долго и жадно глотал холодную, чуть сладковатую воду... Черт! Пить с соотечественниками - это мировое зло! С трудом встав с кровати, я побрел в ванную. Одним из жестких условий, поставленных мне вчера Феллисьентой, была идеальная чистота подбородка. И, поверьте мне, случай должен быть исключителен, чтобы ради него я обнажил столь дорогую мне часть тела! Окончив пытку, я приоткрыл окно, наблюдая процесс покрытия Парижа выхлопными газами. Знаете, на самом деле, это презабавнейшее зрелище! Туман, который поднимается от Сены сначала сгущается у самой земли, потом, робко, начинает расправлять крылья, поднимаясь к фонарям, уже давно погашенным по случаю лета. А затем в ткань, созданную великой Морганой, влетает первый автомобиль... Он, подобно насильнику с задворок Парижа, жестоко и цинично врывается в тело тумана, разрывает в клочья голубую дымку, уничтожает фантастические иллюзии, питаемые им... Красиво и жестко, черт побери!

Который год уже, я наблюдаю туман по утрам и ровно столько же времени мечтаю о том, что с завтрашнего дня брошу курить и начну делать гимнастику... И каждое утро (кроме выходных, естественно!) я кошусь на покрывающийся пылью учебник "Йога для начинающих", добываю из пачки "синюю" сигарету и погружаюсь во внутренний туман, порождаемый приемом никотина на голодный желудок...

Легкий шансон в исполнении Дави Монтьерры моим телефоном вырвал меня из сладкой медитации.

– Эл Полесофф на проводе

– Здорово, Алексашка! Как сам?

– Спасибо, Сергей Валентинович...плохо!

– Алкоголик! Гы! Короче, Гарри накопал кое-какую информацию по твоему вопросу. Сегодня вечером ты идешь с моей дочей в один дом...Там планируется что-то вроде бала. За тобой заедет мой шофер в 8. Шоб был готов! Так чо, похмеляйся давай...

– Я вам безмерно благодарен...

– Вот женишься на Натке, тогда и поговорим!
– еще раз хохотнул Куренин и дал отбой.

День обещал быть насыщенным. Чрезмерно. А до срока окончания пари оставалось всего два дня...

Глава 4

Выходя из Лувра, где мне устроила встречу с университетской подругой Эдит Лианнес, я снова бросил укоризненный взгляд на шедевр идиотизма - стеклянную пирамиду, закрывавшую фасад старинного памятника архитектуры практически наполовину. Вот странно - уже четвертый день пошел с момента разговора в редакции, а я только и занимаюсь тем, что критикую все, что меня раздражает в городе любви – Париже, и гоняюсь за привидениями! Хотя, при той ситуации, которая складывается вокруг меня, ничего другого, наверное, и не остается... Девушка, на информацию от которой я рассчитывал как на два туза в прикупе, оказалась практически бессмысленной. Все, что я смог выяснить, так это то, что в честь гостя из Москвы было решено устроить вечеринку на крыше заброшенной многоэтажки, причем, место предложил он сам. Его встретили в среду утром у здания аэропорта, и проводили в дешевый отель на Пелят, после чего погрузились в подготовку пати. На самой вечеринке, уже изрядно поддатый гость каким-то образом умудрился вывалиться за ограждения, упав на бетонную подушку, сплошь усыпанную кирпичной крошкой. Естественно - насмерть. Еще более логично, что тусовка, включая диджеев, разбежалась с места преступления - очевидно готы баловались наркотиками, или же в их среде был большой процент несовершеннолетних. Хотя - возможна комбинация первого и второго. Сама Эдит прийти на вечеринку не смогла, а потому свидетелей по сути нет. Оставалась одна единственная надежда - найти реальных участников роковой пати. И на это у меня оставалось не более шестнадцати часов, из которых как минимум три я буду вынужден провести в расшаркиваниях на званом вечере в одном из гламурных коктейль-холлов. Правда, Куренин обещал дать еще кое-какую информацию... Пребывая в этих мыслях, я отправился в аэропорт, чтобы заказать пару билетов на Ривьеру.

– Добрый день, мадемуазель. Два билета в первый класс на субботу, пожалуйста. Назначение - любой курорт Ривьеры.

– К сожалению, месье, - улыбнулась мне шаблонным сервисным оскалом кассир, - в субботу рейсов на Ривьеру нет. Воскресенье, утро?

– Да, пожалуйста.

Чувство дежавю не оставляло меня на протяжении всего разговора. Наверное, потому что три недели тому, я летал в Москву, писать репортаж для "Форбс"... Тогда мне девушка так же улыбаясь сказала: "к сожалению месье, рейсов от Москвы во вторник нет. Четверг, полдень? И вдруг меня осенило!

– Скажите, мадемуазель, рейс Москва-Париж во вторник восстановлен?

– Сожалею, месье.
– покачала головой девушка, сверившись с компьютером.
– Только полдень четверга...

– Простите, я жду своего...брата. Он должен прилететь из Российской Федерации утром в среду! Неужели это невозможно? Может, пересадка?

– Нет, месье...К сожалению, это невозможно. Возможно, он прибудет поездом?

Однако, я ее уже не слушал. Отойдя в сторону зала ожидания, я торопливо достал селлфон и набрал номер Эдит...

– Простите великодушно, мадам Лианнес, вас беспокоит Эл Полесофф. Мы встречались сегодня с вами в Лувре. Позвольте уточнить одну единственную деталь...

Вечером к моему дому подъехал красный "Ягуар", в котором, помимо седоволосого водителя восседала Наталья Куренина, дочь спиртного магната.

– Ах, какая дивная погода, мсье...или можно просто Эл?

– Наташа, просто Эл. И можно по-русски.
– я улыбнулся, чтобы хоть немного разрядить нервозность ситуации, - я слишком устал от французского...

"Тем более - столь ужасного" - добавил я про себя и спросил:

– Куда мы едем?

– Мы едем в гости к моей подруге, у которой сегодня соберется весь цвет Парижа! Мадемуазель де Лонж - настоящая графиня, кстати, собирает сегодня благотворительный вечер в пользу обездоленных детей Франции...

– Обожаю благотворительность, - пробурчал я, как бы не обратив внимания на идиотскую формулировку "собирает вечер"

– Скажите, а почему papan именует вас "Алексашкой"?

– Это он играет в Петра Великого, - не менее дружелюбно, чем перед этим, ответствовал я, потрясаясь глупости данного экземпляра. Вот уж действительно, на детях умных людей природа отдыхает...

– В кого?

На счастье, мой селл проиграл ретро-микс на Шарля Азнавура, и я с радостью отвлекся на разговор с несуществующим собеседником на тему курса акций "Мулен Руж". Для непосвященных поясняю - в ожидании подобного разговора, я своевременно завел будильник. И, хвала Моторолле, он меня не подвел!

Сценарий подобных вечеринок мне знаком очень хорошо - постоянное расшаркивание, легкие коктейли, сбор пожертвований. Сам не раз организовывал подобные! Вот и эта не стала исключением... Я скучал в углу, презентовав общество мадемуазель Натали какому-то полноватому буржуа из так называемых "интересных кавалеров", слушал музыку - ненавистный мне джаз, и разглядывал "комильфо" представителей высшего общества. Постепенно мне становилось понятно, что данный жест Куренина относился к категории "извините, не получилось". Ну, не вышло найти что-нибудь интересное...Так позволь, мальчик мой, я хоть выведу тебя в свет! Ах, не стоит благодарности!

Информация, которую я смог найти в сети интернет нуждалась в проверке, а я просаживал драгоценные минуты, выслушивая всякие "Как вы прекрасны!", "подобное платье, но только кремовых оттенков пошло бы вам гораздо больше", "этот Поль - такая милашка" и "знаете, дети России, пострадавшие от Бесланской трагедии, нуждаются в помощи не менее..." Простите? Я обратил свой взгляд в угол, где стояли те, кто торжественно именуется в подобном обществе меценатами, и понял, что за сюрприз приготовил мне Куренин... Там, среди толстощеких, лощеных кошельков с руками стоял молодой человек, обладающий светлыми до прозрачности глазами. Покойный Иоаким Торве...

Он пил шампанское, что-то рассказывал меценатам, а трое из последних уже успели подписать чеки. Пристроившись неподалеку, я принялся наблюдать за их беседой, абсолютно, кстати, бессмысленной. Хотя искусству общения с толстосумами, мне стоило бы у него поучиться...Он безбожно льстил им, расшаркивался с их женами, говорил комплименты и рассказывал анекдоты... Однако, около десяти вечера, его телефон проиграл короткий рингтон. Извинившись, Иоаким отошел в сторону. Я чудесно слышал его разговор - диалог проходил безбоязненно по причине того, что велся на русском... Постояв еще немного с господами-кошельками, он вновь извинился и, накинув пальто, покинул вечеринку. Вполне логичным было то, что я двинулся следом за ним. Отойдя два квартала, я окликнул его: