Сказки Тридесятого царства: Лягушка и Колобок

— Выдумал тоже, кот Василий, — усмехнулась в нос Виренея.

«Василий-Василий-василь… Василиск!» — неожиданно осенило её.

— Кристиан!! — окликнула она принца, который уже выходил на улицу, но вдруг остановился. — Ой, то есть, Крис. Коту Василию привет! И… приходите завтра с заполненными договорами, — не удержалась владелица лавки от мелкой мести, которая к тому же сулила беспрецедентную выгоду.

Лицо принца просияло:

— До завтра, Виренея! Ой, то есть, Верена Берендеевна, — подмигнул Кристиан.

«Вот же жук!» — почему-то улыбнулась Виренея.

Кристиан

«Вот же колючка!» — принц Тридевятого вышел на улицу и подставил улыбающееся лицо под пушистые падающие с неба снежинки.

Одному Вседержителю известно, сколько ночей он не спал, сочиняя послание за посланием для неприступной царевны, и сколько всего перенёс, ожидая ответа.

Одни нотации от папаши чего стоили. А ведь были ещё бесконечные Советы, где нужно обязательно присутствовать. Да не просто штаны просиживать, а слушать между строк и шкурой улавливать намерения союзников и «союзников».

Были тренировки с боевым оружием, где, зазевавшись, можно получить самую настоящую рану.

А он вдруг посреди речи «союзника» или во время спарринга на двуручных мечах неожиданно понимал, что перед ним стоит… Виренея. Стоит в полный рост. Улыбается. Поднимает бровку, прежде чем отпустить особенно острую шпильку. Или закусывает пухлую вишнёвую губу…

И да, был ещё один нюанс из жизни проклятого принца — на него постоянно велась охота. Никто не знал, какому дураку (или врагу) первому пришло в голову пустить слух о том, что превратить Принца в Колобка — к счастью в личной жизни. Но, видимо, примета работала. А иначе как объяснить, что до сих пор не проходило недели, чтобы его не превращали в съедобную пышку? Короче, нельзя ему было расслабляться. Даже в стенах родного замка.

«Даже сейчас, стоя на торговой улочке в сумраке вечера,» — вдруг опомнился он.

Впрочем, поздно опомнился — к нему уже подбежала раскрасневшаяся девица, одетая в форму продавщицы лягушкиной лавки…

«Кажется, Джин?»

…схватила за уши и прижала свой мокрый рот к его губам.

«О, не-ет!» — Кристиан скукожился, чувствуя, как оседает и намокает в снежной каше его одежда.

— Получилось, получилось! — запрыгала от счастья продавщица.

— Эй, я вообще-то не разрешал! — пискнул он из тела колобка.

— Простите, ваше высочество, да только у меня выхода не было! — без капли раскаяния заявила девица. — Но теперь-то Еська меня точно замуж позовёт. Как есть, позовёт!

Дверь лавки распахнулась, и из неё выглянула ещё одна девица:

— Джил! Куда ты умчалась? Там покупатель…

— Бегу! — Джил подхватила юбки.

— Эй! Не бросай меня тут!

— Не брошу. Ей-богу, не брошу, ваше высочество. Положу в передник и снесу домой, — девица схватила колобка, угодив пальцем в глаз, и принялась засовывать его в тесный карман.

— А одежду?! Я через час обратно превращусь!

— Хорошо, ваше высочество, — Джил всё-таки затолкала принца в карман и принялась приседать, видимо, поднимая с земли его одежду и сапоги.

— Отнеси меня вашей хозяйке!!! — крикнул Кристиан во весь голос, не надеясь, что его услышат.

Однако Джил оказалась востроухой.

— А чего сразу к ней? — обиделась девушка. — Она к вам без почтения, я видела.

— Превращённые существа имеют право на выбор опекуна! — сморозил Кристиан юридическую чушь, потому что просто устал.

Ему не хотелось ни ругаться с девицей, ни тем более объяснять перипетии своих отношений с хозяйкой лавки «Всё для зелий».

— Ну ладно, — согласилась девица, восторг которой поутих.

«И то верно, ей ещё с Виренеей объясняться».

Но услышать оправдания Джил ему не довелось. Лёжа в кармане передника, который покачивался от ходьбы, он уснул — бессонные ночи дали о себе знать.

А когда проснулся, обнаружил себя в кабинете Виренеи на узеньком диване.

За окном было темно, в комнате зябко — огонь в маленькой печке, стоящей в дальнем углу, видимо, давно погас. Впрочем, о нём позаботились: диван застелили, его укрыли пледом, оставили зажжённую свечу и даже записку в изголовье.

Первым делом Кристиан развернул маленький листок, исписанный аккуратным округлым почерком, и прочёл про себя:

«Вы уснули, будучи колобком, и не проснулись даже после превращения. Хорошо, что я догадалась постелить вам заранее, иначе…»

Слово «иначе», было аккуратно зачёркнуто.

«Я вынуждена была закрыть вас на ключ — у меня тут товары и деньги, сами понимаете. В буфете есть заварка, печенье и хлеб. Ветчина хранится между оконными рамами. Запас свечей — на столе. Приду рано утром. Верена».

— Дурацкая ситуация, — буркнул Кристиан и улыбнулся, не понимая, чему он, собственно, радуется.

Виренея

Она нервничала. Нужно было торопиться, а она слишком долго копалась в шкафу. Потому что именно сегодня отчего-то захотелось одеться нормально, а не в то, что из шкафа выпало.

«Интересно, отчего? Неужели из-за одного противного принца, застрявшего в моей подсобке?»

— Ну уж нет, — Виренея выдохнула, протянула руку в шкаф и схватила первое подвернувшееся под руку платье.

Солнце ещё не встало, когда Тихомир привёз её к закрытой, пустующей лавке.

Открывая кабинет, Виренея ожидала принять на себя целый арсенал колкостей, заготовленных за ночь Кристианом. Но услышала только:

— Доброе утро, — сказанное весёлым тоном. — Ты вовремя. Я тут похозяйничал, печь растопил и даже кофе нашёл. Будешь?

— Давай. Я сегодня не завтракала, — Виренея достала из котомки приготовленные дома свежие бутерброды и покосилась на Кристиана, который ловко справился с туркой, и теперь стоял у маленькой печки, следя за уровнем пенки. — Впервые вижу принца, который варит кофе.

— Впервые вижу бутерброды, нарезанные царевной, — покосился на стол Кристиан.

Повисло неловкое молчание.

— Так что там по поводу Василиска? — сменила тему Виренея.

— Сначала бал.

— Какой ещё бал?

— Сегодняшний. Первый из трёх, знаменующих наступление Нового года. Потом виконтесса уедет на юг. Не любит она местную зиму, и Новый год всегда празднует у южан.

— Вот и пусть себе едет.

— Ага, и дом с садом магией запечатает. Заодно лишит нас шансов хоть на какое-то проникновение.