Скелет дракона

Сандро возвращается на своё место. Художники пишут обнажённого Якопо.

Над капеллой на заднике «римской» части появляется белый дым. Кардиналы поздравляют Родриго Борджиа, один из кардиналов подходит к перилам балкона и провозглашает.

Спада. У нас есть папа! Он взял себе имя Александр Шестой!

Леонардо. Перенеси вес тела на правую ногу.

Якопо медленно меняет позу.

Красные одежды Родриго подкупленные кардиналы меняют на белые и коронуют тиарой. Кардиналы аплодируют. Александр VI приветственно машет народу. Кардиналы расходятся и к Родриго приходят Джованни, Чезаре и Лукреция Борджиа. Они поздравляют его уже по-семейному.

Леонардо (Якопо). Тебе не холодно?

Якопо. Нет, всё хорошо.

Леонардо. Скажи, пожалуйста, а ты не мог бы сделать так, чтобы твой фаллос напрягся?

Якопо. Что?

Удивлены и Пьетро с Сандро. Замирают танцующие девушки.

Пьетро. Ты чего, Леонардо, зачем?

Сандро. На картинах не принято изображать…

Леонардо (пожимает плечами). Но это интересно.

Сандро. Что скажут дамы?

Леонардо. Полагаю, промолчат.

Пьетро. Ты хочешь всех удивить, шокировать. Как с тем щитом, благодаря которому мастер Андреа взял тебя в ученики.

Сандро. Точно! Чтобы все ахнули! И отшатнулись в ужасе!

Леонардо. Разве пенис так ужасен? Разве твой пенис так ужасен, Якопо?

Якопо. Н-нет… Я… не знаю…

Пьетро. Смотри-ка! Краснеет, как девушка!

Леонардо. Но у тебя бывает эрекция?

Якопо. Конечно. Но я так… не могу…

Сандро. Сейчас поможем!

Сандро отходит к танцовщицам, о чём-то с ними говорит, даёт каждой по монете.

В это время семейный праздник в «Риме» заканчивается. Папа Борджиа сидит с бокалом вина в окружении детей.

Чезаре. Теперь, когда наш папа стал всеобщим Папой, давайте поздравим его ещё раз и подумаем, как мы можем воспользоваться создавшейся ситуацией.

Александр. Чезаре! Ты не слишком торопишься?

Чезаре. У нас не так много времени, папа…

Александр. Ваше святейшество. Я теперь «Ваше святейшество».

Девушки начинают призывно танцевать, раздеваться. Они пытаются соблазнить Якопо, но тот лишь отодвигается от них.

Александр. А что касается времени… Всё в руках божьих!

Чезаре. Всё в наших руках! И в руках наших врагов, которых хватает!

Александр. Что ж… Если тебе так не терпится. Я объявлю вам сейчас… Джованни получит должность гонфалоньера, ты – шапку кардинала…

Джованни смеётся над братом, Чезаре в ярости.

Александр. …а Лукреция… Лукреция останется Лукрецией.

Лукреция улыбается отцу совсем не по-дочернему.

Чезаре. Значит, Джованни получает армию, а я – красную мантию и шапку?

Александр. И все мы получаем силу и власть. Это то, о чём мы договаривались, Чезаре.

Девушки уже выбились из сил, танцуя перед обнажённым Якопо. Леонардо увлечённо пишет.

Пьетро. Что? Никак?

Сандро. Стесняешься?

Пьетро. Опять краснеет.

Якопо. Нет, просто…

Сандро. Может быть, тебе эти танцовщицы не нравятся?

Пьетро. Краснеет, как девушка… Слушай, Якопо… Может быть тебе вообще девушки не нравятся?

Якопо. А вы никому не скажете?

Пьетро и Сандро удивляются и смеются.

Сандро. Леонардо! Тебе всё ещё нужно, чтобы птичка нашего натурщика взлетела?

Леонардо. Было бы неплохо.

Сандро. Ну, что ж… ради такого дела… Девушки, отдыхайте. (музыкантам) Играйте!

Музыканты начинают играть. И под музыку Сандро сам начинает танцевать и раздеваться. Он вовлекает в это Пьетро, тот сначала отмахивается и отнекивается, но потом заводится и тоже начинает раздеваться.

Ужин у папы закончился. Дети расходятся, целуя перстень на руке Папы.

Джованни. Спокойной ночи, папа… Ваше Святейшество.

Джованни уходит.

Чезаре. Спокойной ночи, папа.

Чезаре нарочито не добавляет «Ваше Святейшество».

Лукреция. Спокойной ночи, Ваше Святейшество.

Лукреция собирается уходить, но Александр её задерживает.

Александр. А вот ты… можешь по-прежнему называть меня Родриго.

Александр впивается поцелуем в губы Лукреции, та отвечает ему взаимностью. Александр уводит Лукрецию во внутренние покои.

Не обнажаясь окончательно, но оголившись порядочно, Сандро и Пьетро вьются вокруг Якопо. Но у них явно ничего не получаются. Они смотрят в область пениса Якопо, потом друг на друга и в бессилии валятся на пол.

Сандро. Может, всё-таки холодно?

Якопо мотает головой.

Пьетро. А что? Мы не нравимся?

Якопо опускает голову.

Сандро. Снова краснеет.

Пьетро. Ну, прости, Якопо, мы не такие… Наверное, поэтому…

Сандро. Но мы нормально относимся… Ну, то есть, это грех, конечно, но ведь все мы грешим, правда?

Пауза. Пьетро подаёт Якопо какую-то ткань. Якопо прикрывается. Но Леонардо, кажется, так увлечён, что не замечает этого.