Скиталец среди миров

— Я убью этого выскочку, командир! — проревел Угрюмов, испепеляя взглядом Раевского, который в ответ только пожал плечами:

— Нет!

— Тогда, да свершится воля Богов! — Гуннар махнул рукой и быстро вышел за пределы круга, — Бой!

Третья неделя изнуряющего похода подходила к концу. Мы устали, обросли, как павианы. Даже девушки, для которых на привалах грелась вода и специально выделялась палатка для помывки, уже не выглядели прекрасными ухоженными принцессами из сказки. Сейчас они больше походили на бродяжек-замухрышек. Им приходилось наиболее тяжело. Они не ныли, не перестали за собой следить. Просто не умели жить в подобных условиях. Привыкли, что всегда рядом есть цивилизация, горячая вода, мыло, предметы гигиены, прислуга.

Много времени потеряли, пытаясь научиться управлять лодками. Это кажется, что ничего сложного тут нет, сел да поплыл, знай веслами маши. Так вот. Махать надо синхронно, при этом прилагая одинаковые усилия, иначе судно начнет рыскать, и никакой рулевой не поможет. День учили команды. Моя недоработка. Надо было заняться этим заранее, до выхода. Но я был занят с отсекающими хаос аномалии артефактами. Не простая задача, между прочим. Надо просчитать стабилизирующие поля, причем два — одно на питание, второе на сам объект защиты. Воплотить это в материалах, которых тоже не так уж много. Пришлось использовать клыки измененных животных, они больше всего подошли для моих целей. А потом кропотливая работа по напайке на них нужных схем из тончайшей золотой проволоки. До самого выхода я практически не отходил от своего рабочего стола, превращенного мной в верстак артефактора.

Потом еще и проход каньонов вымотал. Едва не потеряли одну из лодок, не успев начать путь. Экипаж не справился с управлением, и судно вынесло на бочку[i], где и закрутило на месте, путая веревки. Карбас уже начал хватать бортами воду, когда неимоверными усилиями удалось вытянуть его из пенного капкана. Пришлось делать незапланированную остановку. Разгружать, вычерпывать воду, сушить груз. Потеряли еще сутки на этом деле. Дальше местные Боги смилостивились над нами, и путешествие проходило относительно спокойно. Ну не считать же за происшествие нападение на наш груз горластых крылатых существ с зубастыми клювами, выглядевших как жуткий гибрид чайки и птеродактиля. Было еще несколько стычек с хищниками, но перевес оказался на нашей стороне. Только пришлось сделать внушение парочке самонадеянных вояк, решивших, что они круче гор и получивших за свою самонадеянность несколько неприятных ран. Но они и сами все осознали, увидев насколько вымоталась их ненаглядная Зоряна, излечивая остолопов. А может, помогли фиолетовые круги, неожиданно распустившиеся наутро вокруг глаз героев. Я тут не при чем. Сами гвардейцы и постарались.

Но сейчас люди устали. Нужен отдых. Не меньше двух дней. А лучше все три. Отоспаться. Отмыться. Привести в порядок потрепанную одежду. Но я гоню отряд вперед. Дни становятся холодней и короче. Не за горами первый снег. А там и реки встанут. И тогда все. Пешком не дойдем. Снова придется разворачивать артефактное жилище. И тогда ко мне возникнет очень много вопросов. Природа людей такова. Никто из моих спутников даже мысли не допустит, что я не обязан пускать их в свой дом. Без конфликта не обойдется. А учитывая напряжение последних дней, скорее всего, будет драка. Я конечно отобьюсь. Но очень уж не хочется никого убивать. Но я все чаще ловлю на себе озлобленные взгляды гвардейцев. Нервы дают о себе знать, выливаясь в мелкие стычки между собой. Еще чуть-чуть и может полыхнуть. Пока воинов останавливает авторитет княжон и барона. Но скоро и его не хватит. Решено. Ищем место для стоянки и делаем длительный привал. Заодно и амулеты всем обновлю.

Только, похоже, передавил я людей с этой гонкой. Понадеялся на армейскую дисциплину. Не учел, что в гвардии у князя по определению народ не простой. А в элитном отряде так и вовсе сплошь дворяне со своими тараканами. А тут их гоняет какой-то малец, да еще и простолюдин. Я ждал стычки раньше. Моя вина, надо было спровоцировать небольшой конфликт и разрешить его, показав силу и право командовать, пока еще ситуация не достигла точки кипения. Тогда обошлось бы легким мордобоем. А тут…

Сегодня даже низкое серое небо, сквозь которое едва пробивалось тусклое солнце, давило на психику. Еще и влияние аномалии стало усиливаться. Амулеты пока справляются, делал я их с запасом. Но все равно, люди чувствуют дискомфорт. И, не понимая, откуда он исходит, начинают нервничать. Я вглядывался в показавшуюся впереди песчаную полосу берега, оценивая его на возможность длительной остановки, когда услышал позади себя злобный крик:

­­— Надоело! Я гвардеец князя, а не гребец на галере у сопливого малолетки! — лодка стала разворачиваться, подставляя правый борт идущему позади судну Рогнеды. Еще чуть-чуть и нас протаранят. Бросаюсь к бросившему весло Угрюмому:

— Пшел! — за шиворот, как нашкодившего кота, выкидываю его на корму, а сам хватаюсь за весло, — Гребем! — я матерюсь на всех известных мне языках, — Не щелкаем клювами, гвардейцы недоделанные! А то рыбам гонор свой показывать будете! — я ору что-то еще, при этом, разрывая мышцы, пытаюсь вернуть лодку на курс. А эти идиоты, вместо того, чтобы мне помогать, злобно сверкают на меня глазами. Ничего! Дайте только к берегу пристать! ­— Греби! ­ — отвешиваю пинок сидящему впереди, тот разворачивается, чтобы вцепиться в меня, но, увидев надвигающийся на нас нос идущей позади лодки, судорожно вцепляется в гребь и начинает с энтузиазмом ей ворочать. Слава Богам, догадался подстроиться под меня. Ведь наш кормчий забыл или забил высчитывать ритм для гребцов. Поняв, что если ничего не делать, скоро мы все булькнем в воду, а потом и на дно, гвардейцы взялись за ум, выправив лодку.

— Рыжий, смени, — крикнул я старому знакомцу, едва судно снова встало на курс. Молчун беспрекословно уселся на мое место и взялся за весло. А я, кинувшись к Угрюмому, впечатываю в презрительную улыбочку кулак, отчего мужик валится на дощатый настил, приложившись дурной головой об коленку рулевого. Гвардеец пытался отмахнуться, уйти в защиту, только я двигался, а он стоял. Не получилось у него. Но, отдам должное, в себя он пришел мгновенно, видать действительно голова чугунная. Угрюмый мгновенно, прыжкомвскочив на ноги, бросился на меня. Только у нас на плечах уже повисли свободные от гребной вахты гвардейцы.

— Пустите! Убью поганца! — вояка бешено вращает глазами, вырываясь из цепких рук товарищей. Я особо в драку не рвусь. Но во мне кипит холодная ярость. Из-за этого идиота мы едва не погибли. Даже если бы смогли выплыть и добраться до берега, минимум треть припасов была бы утеряна. А если бы еще пострадала лодка Рогнеды, то весь отряд был бы обречен на медленную смерть.

— Отпустите, — я спокойно повел плечами, показывая, что в драку больше не полезу. Но воины не торопились убирать руки. И ментально не придавишь, сейчас это будет, все равно, что поджечь фитиль на бочке с порохом. Отпустить отпустят, но психика совсем в разнос пойдет. Во что это выльется — гадать не хочу. ­— Ну?! — я еще раз повел плечами, — Пусти, не трону я его, — хватка ослабевает, и я сам уже стряхиваю чужие руки со своих плеч.

— Убьешь? — я смотрю в налившиеся кровью глаза Угрюмого. Ни капли понимания, что он мог наделать своим выступлением, ни капли раскаяния. А ведь он мне еще в Кочках не понравился. Это же он тогда стоял в оцеплении. Это его я просил передать княжне просьбу о разговоре. Напыщенный сноб, отчего-то решивший, что он может мне приказывать. И опять проявила себя натура. Только здесь ситуация не безобидная, и спускать такое на тормозах нельзя. — Я предоставлю тебе такую возможность. Хольмганг! — я зло усмехаюсь.

— Ты не можешь меня вызвать. Я дворянин, — нагло усмехается он, ­— Но я все равно приму твой вызов, щенок. Давно хочу посмотреть какого цвета у тебя кишки. Деремся топорами. По древним правилам.

Да хоть вовсе без правил. Мне все равно, как тебя убивать. Пожимаю плечами и командую кормчему:

— Правь к песчаному берегу, ­— и, обернувшись к Угрюмому, добавляю, ­— Ты плохо знаешь Закон. Хольмганг — поединок свободных, а не поединок благородных. Я в своем праве! — на мое лицо наползает кровожадная ухмылка.

Рогнеда с бароном попытались нас отговорить от боя. Сначала стращали меня, что Угрюмов мастер боя на топорах. Потом увещевали гвардейца, что убить молодого неопытного юношу нет большой чести. Нашли кому это говорить. Он едва не отправил на дно своих товарищей из-за дурацкого гонора, что ему жизнь мальца? Да и про юношу они погорячились. Это вы все для меня словно дети. Получается, я хочу убить ребенка? Мне даже стало смешно от этой мысли. Я посмотрел на красную, заросшую бородой морду Угрюмого и усмехнулся. Его даже перекосило от моей улыбки. Какой он мастер, если еще до боя так себя накрутил? Ну и ладно. Де юре, я намного младше. Гвардеец же не знает, сколько мне лет на самом деле. Но отказаться от дуэли не желает. Значит, и я не буду терзать себя муками совести. Они у меня просто отсутствуют.