Скиталец. Флибустьерское синее море

– Не получается. Не в моей это власти. С другой стороны, зачем здесь еще один разбойник.

– Зря ты так о себе, Свен, - Возразил Игорь Иванович.
– Обстоятельства бывают сильнее нас. Жизнь там совсем другая.

– Нет, Игорь.
– Сказал капитан.
– Нельзя все сбрасывать на обстоятельства. У меня там был выбор. И я его сделал. Я не хотел оставлять ребят. Сделал выбор и не жалею. Может, оно так и лучше. А сейчас удача идет прямо в руки. На мой век работы хватит. Испанские корабли все равно будут ходить. Не будет золота, кофе, табак. То же не плохо. Конечно, ни один мой корабль не может войти в европейский порт. Можно перепродать купцам. На Тортугу заходят многие.

– Пап, а зачем перепродавать?

– Если наш корабль зайдет в европейский порт, матросов на рею.

– Нашу добычу этим барыгам за полцены? Нам она потом, кровью достается. Мы можем не заходить в порт, вблизи перегрузить на рыбацкие лодки.

– Даня, контрабандист. У тебя преступный ум.

– Ну и то? Я правильно мыслю, Игорь Иванович? Полицейский должен знать технологии и ход мыслей бандитов. Каким я и являюсь, искренне ваш, боцман Дэн.

– Да, Данька, у тебя криминальный талант. Из тебя получится полицейский.

Они долго еще болтали. После девяти вечера Даня и капитан собрались домой. Гриша предложил:

– Вас подвести домой?
– Предложил Гриша.

– Нет, мы пройдемся по улице. Давно я не ходил по вечернему городу. Вспомнить. У меня здесь каждая минута на счету. Хочется вспомнить все, что у меня отнято.

Они вышли на улицу и пешком пошли домой. Данька открыл дверь. Они вошли в квартиру. Мария Петровна услышала, как щелкнул замок входной двери. Вышла в прихожую.

– Ну, что, проходите. Проходите, герои.

– Что случилось, мама?

– Что случилось? А ты не знаешь, Даня?
– Спрашивала Мария Петровна.

– Придется, Даня, все рассказать, - кивнул головой Александр.
– Это тебе не в Мурманске кокосовые пальмы пропалывать.

– Ладно. Было.
– Данька изобразил на лице раскаяние.

– Что было-то? Какого черта вы полезли? Зачем вам эта бомба? Если б она рванула? Я бы вас сама своими руками...

– Мама, чего своими руками? Отдельные кусочки в мешок сложила?

– Вот я тебя сейчас!
– Крикнула Мария Петровна, замахиваясь на сына. Тот отскочил.

– Даня, что ты ведешь себя, как ребенок. Мать же переживает.
– Вразумлял отец сына.

Вмешался Аркадий Аркадьевич.

– Мужики, вы даете. Все замечательно, когда фильм смотришь, можно сидеть и чипсы жевать. На экране артисты играют. А когда так, в действительности. И когда это твои близкие. Вообщем, переживали мы тут.

– Ну, извините, - сказал Свен.

– Что, извините. Только приехал, и тут же сына в неприятности втягиваешь.

– Виноват, - извинялся Свен.

– Маша, в чем он виноват?
– Поддержал Аркадий.
– Не он же подложил эту бомбу. Это слуайность, так получилось.

– Ладно, давайте ужинать и спать.

Утром Даньку разбудил капитан.

– Даня, вставать будешь?

– Папа, сейчас.
– Данька открыл глаза.
– Это ты, пап?

– А кто еще? Совсем обленился, боцман, на мирных харчах. Салом обожрался. Придется всю эту дурь выгонять из тебя службой на корабле.

Данька рассмеялся.

– Папа, мне кажется, вчера все сало слопал капитан Свен. А мы ни при чем. Это он во всем виноват.

– Капитан, говоришь?
– Свен шутливо насупил брови.

– Он. Вот вредный мужик.

– И никому ничего не оставил? Все сало съел?

– Самая малость осталась.

– Придется воспитывать капитана. Обжора!

– Пап, а может тебе встретиться с Романом? Встретишься?
– Вдруг Роман передумает, вдруг все изменится.

Рэм был иного мнения. Всеобщая сущность, частью которой были Древние, не позволяла провести передвижение миров.

– Нет, Даня. Не стану я с ним встречаться.

– А что так?
– Данька думал, так будет лучше. Надо встретиться.

– А смысл какой? Никакого смысла, - говорил капитан, - после драки кулаками махать. Сейчас ничего не изменишь. И этот мир для меня теперь чужой. Конечно, приятно вот так приехать, посмотреть. Турист на отдыхе. Тот мир мне ближе. Ничего не изменишь. Да и кем я здесь буду? Кем работать?

– Ты был хорошим инженером.

– Вот именно, был. Сколько лет прошло. Техника не стоит на месте. Кому я нужен. Карабли водить, так я кроме парусников ничего не знаю. Стать местным авторитетом? Организовать преступную группу? Или в цирке гимнастом под куполом? Как декорации развесить мачты и реи, бегать по этим жердочкам. Одеть маску, называться не мистер Х, а капитан Свен. Звучит. Цветы роняют лепестки на песок, никто не знает, как мой путь одинок. Может получиться отличный номер. Дамы в ложах будут плакать. Я предпочитаю оставаться пиратом, Даня. Что, сын, поедем на лыжах кататься?

– Поедем.

– Тогда быстро завтракать, а то, глядишь, Гриша приедет.
– Капитан пошел одеваться.

Игорь Иванович с утра вызвал к себе Андрея.

– Что, полковник, скажешь. Видел, как наш курсант с миной справился?

– Видел.
– Полковник развел руками.

– Вот, держи диск с видео. Здесь все материалы об этом. Посмотри еще раз подробно. Как он там отплясывает.

– Ах, это...- Андрей Сотников, полковник и названный дядька Даньки, давно перестал удивляться выходкам этого мальчишки.

– Проанализируй. Ты, главное, посмотри, как ведет себя этот парень. Он абсолютно спокоен. Движения спокойные, хладнокровные. Есть в нем что-то. Такую мину обезвредить. В деле его надо попробовать. И в ближайшее время. Как, Андрей?

– Не знаю. По возрасту рановато. И воинскую присягу он не принимал.

– Это я возьму на себя. Если что, отвечу. Держать его на конюшнях не получится. Ему надо это. Чувствую, ему пора.

Гриша позвонил от подъезда. Капитан с Даней спустились вниз.

– Поедем, Гриша?
– Спросил капитан, пожимая руку парню.

– Едем. Тут есть не очень большая и не самая лучшая база, но туда меньше профессионалов ездит. Любители. Может, туда поедем?
– Место было не самым крутым, ребята из группы рассказывали. И цены умеренные, для кармана студента не обременительно.

– Едем туда. Мы где-нибудь в сторонке покатаемся, что б народ не видел.

– Ты чего, Свен, все нормально будет. Там разные люди катаются.
– Успокоил отца Даня.

– Парни, неудобно мне. Представьте, я от этого отвык. Свалюсь, все вокруг смеются. Отвык я от такого. Гордость, понимаешь. Я капитан. Капитан Свен. Вы меня простите, ребята, мне лучше в стороне от чужих глаз.