Скиталец. Флибустьерское синее море

– Гриша, выручить сможешь? Ты чем занят?
– ну, кажи свое...

– Ничем.
– Молодец, этих слов я и ждал от тебя.

– Тебе отец машину оставил?
– Еще один важный вопрос.

– Оставил. Ключи на столе валяются.

– А ты можешь нас покатать?
– Кажется, все складывается удачно.

– Могу. А куда ехать?
– Ему было без разницы, но интересно.

– Просто по городу.

– Могу. А кого, нас?
– Чего там задумал Даня.

– Гриша, - сказал Данька, - У меня отец приехал.

– Отец?
– Не понял вначале Гришка, - Это твой родной отец? Так бы и говорил сразу. Я сейчас прилечу. Выходите.

– Это капитан Свен.
– Уточнил Данька.

– Сам капитан Свен!

– Не всякий раз удается встретиться с настоящим пиратом. Это круто.
– Я уже выезжаю. Мчусь!

– Одеваемся, спускаемся вниз. Сейчас Гришка подъедет.
– Сообщил Данька отцу.

Они оделись и вышли на заснеженную улицу. Морозный воздух, кругом белизна. На ветках деревьев снег. Эти деревья сейчас походили на цветущую вишню. На утоптанной дорожке прыгают голуби и воробьи. Собирают крошки. Рыжий хитрый кот заметил их. Крадется. Прижав брюхо к утоптанному снегу. Напряженный хвост, уши торчком. Кот подкрался. Замер на минуту. Бросился на добычу. Птицы вспорхнули вверх. Кот замер, почувствовал, что за ним наблюдают люди, посмотрел в их сторону, вздернул гордо голову вверх, всем своим видом показывая, что он вовсе не хотел ловить этих птиц. Они ему не нужны. Он только хотел их прогнать. Кот стрехнул с лапки снег и пошел дальше по своим очень важным кошачьим делам.

Подъехала машина, из нее вышел Гриша и пошел к ним.

– Привет, Данька.
– А сам смотрит на капитана.

– Привет. А это мой отец, знакомься.

– Капитан Свен?
– Спросил Гриша.

– Капитан Свен.
– Представился Александр. Они пожали друг другу руки.

– Я представлял вас не таким, - смущенно сказал Гриша.

– А каким ты меня представлял? Наверно, думал увидеть Джона Сильвера?

– Нет, я думал, что вы другой. Не такой обыкновенный.
– В самом деле, так просто в этом человеке не признаешь морского разбойника.

– Каким я могу быть, ведь я отсюда родом. Такой же, как вы, только старше, - усмехнулся, - обыкновенный пират. Разбойник, чьи руки по локоть в крови, а глаза отливают цветом золота чужих сундуков.

– Нет, какой вы пират. Вовсе не похожи. Садитесь, поедем.

Они сели в машину. Внедорожник тронулся с места.

– Куда едем?
– Спросил Гриша у Свена.

– Все равно. Я хотел город посмотреть. Я его забыл. Придется знакомиться заново.
– Сказал Свен.

Они выехали с Тракторной улицы, свернули, проехали мимо троллейбусной остановки. Сейчас для Дани эта Тракторная улица и остановка светились иным светом. Он ехал здесь рядом с отцом в одной машине. Парни сидели на переднем сиденье, а капитан сзади. Свен смотрел на эти улицы сквозь окно автомобиля. Идут люди, торопятся по своим делам. Он был когда-то одним из них, таким же, как они. А сейчас он смотрел на них через стекло, и не только стекло отделяло его от этих людей. А время, жизнь. Он был для них чужим, чужим и ненужным. Они, наверно, и не заметили бы его в этой суете. Чужой, совсем чужой.

– Да, - сказал Свен, - здесь много изменилось. Вроде все помню, все знакомое и совсем другое. Я понимаю, что за это время что-то должно было измениться. Но такие перемены. Впечатление такое, словно я попал в свой сон. Сон тяжело больного, лежащего в бреду.

Данька повернулся к отцу.

– Папа, что не надо было. Я поступил не правильно?

– Нет, Дэн, ты сделал все правильно. Я должен проститься с этим сном. Что бы он не приходил ко мне темными ночами, не мучил меня. Что бы я избавился от него. Я приехал попрощаться с ним.

Гриша ехал медленно. Он всегда ездил неторопливо, соблюдал правила движения. Боялся, что отец навсегда лишит его возможности садиться за руль. Свен разглядывал улицы.

– О, этого не было, - говорил он, - я этого не помню. А это новая церковь?

– Да, новая. На этом месте когда-то была церковь. Потом ее снесли, а сейчас отстроили заново.

– Красиво. Жаль только, что не все можно восстановить.

– Парни, смотрите, какой высокий дом. В то время, когда я жил, таких не строили.

Жил, жил, жил, билось одно слово в голове Даньки.

– Папа, ты и сейчас...

– Нет, Даня, жил, - грустно сказал капитан.

Они ехали дальше. Проехали мимо городской администрации. Два. Три десятка людей митинговали. О чем-то говорил оратор. Свен усмехнулся.

– Вот она, демократия в действии. У нас на острове никакой демократии нет. Так, Дэн? У нас монархия. У нас губернатор.

– Да, Гриша, - подтвердил Данька, - у нас подобных вещей не бывает. Что бы кто-то стоял, митинговал. У нас с этим сурово. Как на корабле, капитан приказал, все должны выполнять.

– У нас единовластие, - подтвердил Свен.

– Но ты с другими капитанами совет держишь. И с нами, с Колином, с Брином.

– Это игра в демократию. У Вождя народов был Верховный Совет, он слушал, а поступал по- своему.

Мимо на большой скорости промчалась машина.

– Вот лихач, - заметил Гришка.

Лихача занесло на скользком асфальте, машину понесло и она врезалась в другую.

– Догонял, ездить надо нормально.

– Ты у нас, Гриша, хорошо водишь. Скорость не превышаешь.

– Если отец узнает, он машину отберет. Если я так врежусь, отец меня на всю жизнь прав лишит.

– У тебя, Гриша, отец строгий?

– Отец, как отец. Шалить не позволяет.

Рядом прогремел трамвай.

– Господи, я забыл о трамваях. Как я оторвался от жизни. Не помню трамваев, не помню. Что может быть так много машин. Отвык от многолюдных улиц. Это совсем другой мир. Парни, а это станция метро?

– Да, пап.

– А сколько станций построили за это время?

– Станции три. Нет, четыре.

– Да, - сказал капитан, - прошло четыре станции подземки моей жизни.

– Четыре станции подземки жизни, - подумалось Дане, - боже, подземка жизни.

Они ехали дальше, и вдруг капитан почти закричал:

– Фонтан, фонтан! Гриша, остановись где-нибудь здесь.

– Сейчас припаркуюсь.

Фонтан зимой. Фонтан, конечно, не работал. Они остановились. Небольшая площадь, в центре которой разместился старый фонтан. Посреди улиц. К фонтану вели лучи дорожек. Можно было подойти к нему с разных сторон. Они вышли из машины. Свен пошел вначале по улице, словно на ощупь, подошел к одному из лучей дорожки. Шел по ней медленно, а парни шли чуть сзади. Свен шел осторожно, словно боясь оступиться. Останавливался. И вновь двигался вперед. Остановился, развернулся. Снова повернулся к фонтану и так же медленно дошел до него. Стоял возле чаши фонтана, заполненного снегом. Стоит и молчит. Закрыл глаза, слушая шум водяных струй. И чудится шелест листвы. Стоит долго, мучительно долго. Рукой очистил от снега край каменной чаши фонтана, погладил гранит, покачал головой, достал из кармана золотую монету, сделал углубление в снегу, положил туда монету и присыпал снегом. Еще постоял.

Гришка удивился:

– Зачем?

Данька то же не мог понять. Капитан, видимо, почувствовал это недоумение. Не оборачиваясь, сказал:

– Это я на память, что бы вернуться когда-нибудь сюда. Теперь можно идти.

Капитан медленно уходил от фонтана. Мучительно медленно. Задержался и прошептал:

– Не оборачивайся, только не оборачивайся.
– Просил Свен, словно твердил заклинание.

– Папа, что с тобой?

– Нельзя оглядываться.
– Как в бреду повторил Свен.