Сколько стоит небо

– Доброе утро, Последний Герой!
– широко улыбнулся Лорей, заметив проснувшегося меня.

– Доброе утро, - эхом отозвался я.
– А почему Последний? И Герой?

– Это ты не у меня спрашивать будешь, - покачал головой ангел, - потому что не мои это слова. Встретишься с кое-кем, у него и спросишь.

А как я узнаю, что это именно тот человек? Называть имя, судя по всему, Лорей не только не хотел, но и не мог. Обещание, наверное, дал. Так что силой из него тянуть ничего не буду - бесполезно. Глядя в его золотые глаза, понимаешь точно - умрёт, но слово сдержит.

– Я обещаю тебе, - приподнял уголки губ он, - встретишь его - узнаешь.

Тоже, что ли, мысли читает?

– У тебя всё на лице написано, - подмигнул ангел, небрежно накинув плащ на плечи.

– Тебя очень легко сбить с привычной дороги, и тогда ты теряешь контроль, поэтому становишься легко читаемым.
– Лорей подошёл и щёлкнул меня длинным пальцем по носу.
– Учись держать себя в руках в любой ситуации, какой бы абсурдной она тебе ни казалась. Иначе это плохо для тебя может закончиться.

Я со злости клацнул зубами. Он, несомненно, был прав, да и я сам это знал и понимал, более того - до поры до времени отлично справлялся с этой задачей. Видимо, события последнего года повлияли на меня сильнее, чем я ожидал или предполагал. Можно сказать, что я перестал дичиться и опасаться всех, как зверь из непроходимой чащи, оказавшийся вдруг посреди людной площади.

– Идём, - нарисовал на своём лице улыбку он, - нам нужно поскорее всё тебе объяснить.

Я кивнул, быстро собрал свои вещи и последовал за ним.

Семнадцатое действие

А теперь попробуй только сказать, что ты что-то не понял!

Гай Имирей, "добрый" учитель

Под вечер я без сил свалился на одеяло от всей той информации, что буквально вывалил на меня Лорей. И, вроде бы, особо по городу не бегали, сидели в Храме Богов, разговаривали. Точнее, говорил в основном златоглазый ангел, а я же кивал и пытался уяснить хоть что-то. Советы перемешались в голове с повествованием о сути моего бытия, небольшими историческими справками и россказнями о книге Судеб. Было не просто много, было очень много всего.

А начиналось всё тихо-мирно! С простого предложения прогуляться по городу и посмотреть на Хель. Кое-где Лорей даже создавал иллюзии, показывая, каков был город до всех этих разрушений. На мои вопросы о том, как же город столь быстро превратился в подобные руины, ангел мотал головой и говорил, что ответит потом, когда будет рассказывать всё вместе, чтобы не тянуть длинную вереницу новых вопросов. Уж лучше всё сразу разложить по полочкам, чем потом пытаться разобраться с грудой разных фактов. И я был с ним полностью согласен.

Но от каши в голове меня это не спасло.

Единственным более-менее целым строением в городе был Храм Богов. Белоснежные стены и посеребрённый купол с пронзающим небо высоким золотым шпилем сверкали на солнце, а чёрный провал входа, оставшийся без двери, казалось, поглощал свет. И от одного только вида этого тёмного зева меня бросало в дрожь. Но через главный ход мы не пошли - обогнули Храм по периметру, прошли по саду, за которым явно никто не ухаживал уже лет десять. Небольшую деревянную дверь я заметил не сразу, и если бы не Лорей, то не обратил бы на неё никакого внимания. Мой проводник раскрыл её и приглашающе махнул рукой, отвлекая меня от созерцания небольшого фонтанчика со статуэткой дракона посередине, на постаменте которого были выбиты непонятные руны, похожие на завихрения облаков.

– А это?..
– хотел было поинтересоваться я, но Лорей понял меня мгновенно.

– Это драконьи руны. О них мало кто знает, а этот фонтан перенесли сюда из одной пещеры Драконьих Клыков - он понравился Верховному жрецу Храма. Сейчас эти знаки уже никто перевести не сможет. Там написано: "Всегда следуй за своей мечтой, но никогда не отдавай ради неё свою свободу". Или жизнь. В драконьем языке некоторые слова означают одно и то же, тогда как в любом другом это два разных понятия. Как, к примеру, душа и сердце, жизнь и свобода, мечта и Судьба, честь и верность.

Я кивнул на автомате, всё ещё рассматривая сидящего на небольшом постаменте дракона, его распахнутые крылья. Казалось, он вот-вот оживёт и сорвётся со своего места, взметнётся в небесную высь. Но фигура оставалась недвижимой, каменной и неживой.

– Вы знаете драконий?
– Меня несколько удивил тот факт, что у драконов, оказывается, есть свой собственный язык.

– Знаю, - загадочно улыбнулся он, - и могу научить тебя, если хочешь. Это поможет тебе, если встретишься с дикими драконами. Ментально, как с драконами Всадников, с ними говорить получится только в одну сторону - они могут передавать тебе мысли, но ты им - нет. Так что, если хочешь, чтобы тебя не съели, начни разговор так: "Iol'leharshior zerh". Что переводится, как: "Не ешь меня". Драконы существа любопытные и им станет интересно, с чего это какой-то двуногий говорит на их языке. Из-за одной этой фразы тысячу лет назад людям удалось приручить драконов. Иначе бы человеку к ним и подойти не удалось. Но всё это потом. Сегодня я должен рассказать тебе главное.

Снова кивнув, я вошёл в Храм первым, на несколько секунд замерев у входа. Невообразимых размеров пустой зал с высоким потолком; пол в чёрно-белую клетку, словно шахматная доска под ногами; небольшое окошко в куполе, через которое пробивался луч света, падающий на алтарь и лежащую там книгу, раскрытую где-то на середине; матово-чёрные, поглощающие свет стены, с вкраплениями чего-то серебристого, напоминающего звёзды на тёмной безлунном небе, вдоль которых стояли целые и полуразрушенные статуи богов и их помощников, святых и героев древности. Этот зал казался чем-то нереальным. Невольно я сделал несколько шагов вперёд и закружился на месте, пытаясь охватить всё пространство взглядом, но у меня не получалось этого сделать. Дух захватывало при виде этого необъятного помещения, в которое, казалось, можно было уместить шесть-семь взрослых драконов!

Лорей медленно подошёл к алтарю и опустился рядом, прислонившись лбом к холодному даже на вид камню. Я осторожно приблизился и, повинуясь взгляду ангела, расстелил на шахматном полу плащ, усаживаясь поудобнее. Рассказ, чувствую, обещает быть длинным.

– Ты, наверное, считаешь себя Избранным, о котором писалось в великом Пророчестве? Нет? Знаешь, я удивлён. Обычно такие, как мы с тобой, - он тоже, что ли, не имеет Судьбы?
– считают себя чем-то особенным, неповторимым. Но мы всего лишь ошибка, сбой в целостной и продуманной системе. Подожди, я прекрасно вижу, что у тебя только возникают вопросы от моих слов. Постепенно я отвечу на все, а сейчас позволь мне выговориться? Спасибо.
– Он улыбнулся.
– Слишком тяжело столько времени держать мысли при себе, ни с кем не разговаривая и не делясь ими. Ар вечно занят, а других гостей... Ты первый с того момента, как земли вокруг Хель вымерли. Первый, кому я могу высказать всё без утайки или вообще сказать хоть слово. Некоторые посещали границу города, но что-то не пускало их сюда, также как не выпускало меня за черту Хель. Я пленник этого города. Даже не так. Я пленник книги, что находится в этом городе. По твоему взгляду можно понять, что ты в курсе, о чём я веду речь. Но до книги мы доберёмся постепенно. Сначала я расскажу тебе о Судьбе и таких вот ошибках, как мы с тобой.

Понимаешь, мир - чётко продуманная система, в которой всё работает слаженно и точно. Как узор заклинания, понимаешь? Нет? А, ты ведь не маг. Но ты представляешь, скольких трудов это стоило кому-то, кто называет себя Судьбой, прописать каждую жизнь, ведь важен каждый мазок для написания полной и понятной картины. Так и здесь. Любой поступок отражается в Судьбе уже не одного человека, а целого мира. Но время от времени в эту идеальную систему вкрадывается ошибка. Человек - да и не только человек - с непрописанной, пустой Судьбой. Наше присутствие рушит, ломает всю прописанную, созданную кем-то систему. Просто представь на секунду, сколько труда уходит в ничто благодаря таким вот пустышкам, которые совершенно случайно появились в мире. И именно поэтому таких людей чаще всего преследуют несчастья. Судьба просто хочет избавиться от назойливой занозы в одном месте, которая портит всё, что только можно.