Сколько ты стоишь?

– Индира! Индира! Не закрывай глаза.

Может, это мой предсмертный бред, но я ощущаю, как он берет меня за руку. Значит, я должна уйти с ним, потому что этот мужчина - мой папа, которого убили, когда мне было четыре года.

Глава 3. У всего есть цена

– Па-па!
– хрипло шепчу я и он мне улыбается, сильно сжимая ладонь.

Страх смерти отступает стоит лишь закрыть глаза. Жаль, конечно, что все так вышло. Я так и не познала счастья от взаимной любви, не стала мамой, многого не сделала. Хорошо хоть с мамой увиделась в этой поездке. Считай, попрощалась…

Закрываю глаза и уже спокойно принимаю свою судьбу…А затем вспышка…

– Индира! Индира! Так…черт…Скорая! Женщину…избили…Я не знаю…Адрес?

Разлепив налитые свинцом веки, вижу Валихана - своего водителя, склонившегося надо мной с телефоном. Хочу ему ответить, но слова застревают в горле. Тело мне неподвластно и дышать невыносимо тяжело, будто меня придавило бетонной плитой. Вдалеке слышу голос мужа:

– Блядь! А ты что здесь делаешь?!
– нервно кричит он.

– Индире-ханым надо в больницу. Она может умереть, - взволнованно отвечает Валихан.

– Не надо ей никуда. Уезжай. Тебя не должно здесь быть, - рычит Руслан.

Валихан молчит, но я не вижу ни его, не вижу. Только потолок и люстру, расплывшуюся перед глазами.

– Нет!
– внезапно отвечает мой водитель. Голос твердый и решительный.

– Аааа, я понял, - Руслан зловеще усмехается.
– Сколько ты хочешь? Давай договоримся? Меня здесь не было, ты пришел и уже увидел ее такой. Мало ли, взлом, ограбление. Сколько ты хочешь? Назови цену. Ну давай. У всего на свете есть цена.

Валихан снова ничего ему не отвечает. А мне страшно, что он может согласиться. Но ведь он не такой. За те два года, что он работает на меня, я знала его лишь с хорошей стороны. Но мой муж…он любого может сломать, пережевать и выплюнуть.

– Миллион. Прямо сейчас на карту. Ну давай.

– Нет.

– Да что ты мать твою за попугай - “нет, нет”. Ты подумай. Ты же таких денег никогда не видел. В руках не держал. Кредит закроешь. У тебя же он есть, да? У таких, как ты их полно. Вы же живете за их счет. А что она тебе там платит - гроши. Ну хорошо не миллион. Давай два? И ты забудешь, что видел меня здесь.

Хочется даже улыбнуться, но вряд ли теперь получится. Руслан в своем репертуаре - думает, что всё и всех можно купить. Золотой избалованный мальчик, который привык разбрасываться деньгами и унижать тех, кто, по его мнению, стоит ниже него.

Мысленно умоляю Валихана не поддаваться на его провокации. Сейчас он - моя единственная надежда на спасение и единственный свидетель. Вот только почему он молчит?

– Скорая уже едет, - слышу, наконец, голос Валихана.
– А за ними приедет полиция.

– Сука!
– орет в нетерпении муж.
– Я найду тебя, гнида. Тебя и твою семью.

До меня доносятся удаляющиеся шаги, громкий хлопок двери и где-то очень-очень-очень далеко звуки сирены. Только бы продержаться на тонком волоске. Только бы выжить. С этой мыслью закрываю глаза и проваливаюсь в черную дыру.

***

Где-то вдалеке раздаются навязчивые сигналы, режущие слух. Потом кажется, что они все ближе и ближе, и слышны уже отчетливее. Медленно поднимаю тяжелые веки и первое, на чем фокусируюсь, - черные точки на квадрате в серой рамке. Что-то совсем непонятное.

Часто моргаю, прогоняя долгий сон. Последнее, что помню - потолок в своей квартире, голоса Руслана и Валихана. Вот и сейчас, кажется, вижу потолок в крапинку, но не могу разобрать, где я и почему у меня в горле трубка, от которой я задыхаюсь и начинаю паниковать от страха, что сейчас умру от удушья.

Чтобы привлечь к себе внимание, начинаю мычать, а писк становится все чаще и громче. Наконец, надо мной склоняется мужчина в маске и касается плеча. Смотрю на него с надеждой и непониманием, а он зовет кого-то и говорит:

– Снимаем трубку. Дышит сама.

Все делают очень быстро и аккуратно, и вот я уже дышу сама, хоть и получается с трудом. Мне по-прежнему кажется, что грудная клетка придавлена чем-то тяжелым и каждый вдох отдается болью в легких.

– Не переживайте. Вы в реанимации, - объясняет врач.
– Пока побудете здесь, потом переведем вас в палату.

– Больно, - облизываю пересохшие губы, - дышать.

– Это временно. У вас сломаны ребра и еще была операция. Все придет в норму, хорошо.

Снова моргаю в знак согласия и моментально проваливаюсь в сон. Сплю я, кажется, очень много, но не вижу сновидений, только блуждаю где-то в темноте. Просыпаюсь, чуть приподняв голову обвожу взглядом реанимацию и вновь опускаю тяжелую голову на подушку. Не знаю, какой сейчас день и сколько времени я вообще в больнице. Временами сильно болит тело - низ живот, спина, грудь. Я молча терплю до тех пор, пока медсестра делает укол, после которого отпускает и можно жить дальше. Потом она же приходит с молоденькой коллегой, которая помогает ей перевернуть меня на бок. Через несколько секунд ощущаю сильное жжение в спине и до крови впиваюсь зубами в нижнюю губу. Что же там такое и почему адски щиплет?

– Потерпи, жаным, -говорит пожилая женщина.
– Совсем чуть-чуть осталось.

Провожу в реанимации две ночи, а может и три - смотря, сколько я была в отключке. Наконец, меня перевозят на каталке в палату и осторожно перекладывают на кровать. В просторной комнате я одна , но ко мне в течение часа заходят то медсестры, то врачи. Осматривают, измеряют давление, подбадривают, но на вопрос “Что со мной?” отвечают: “Сейчас придет ваш лечащий врач и все расскажет’.

Оставшись одна, пытаюсь собрать воедино картинку того рокового утра, когда Руслан меня избил. Где он сейчас? Надеюсь, его арестовали. Если да, то почему ко мне не приходили полицейские? Ведь должны были…или нет?

Тихий стук в дверь прерывает мои мысли и не дождавшись ответа, неожиданный гость появляется на пороге, отчего у меня из глаз тут же брызжут слезы.

– Мама! Мама!
– хрипло произношу я, протянув ей руки. Кажется, только вчера она вместе с мужем - испанцем Виктором провожала меня в Алматы. Мы стояли, обнявшись, в мадридском аэропорту и она нежно поцеловала меня на прощание и сказала, что все получится, имея в виду развод с мужем. И вот как всё обернулось.

Я лежу ровно и даже не могу встать, поэтому мамочка опускается на колени рядом с кроватью, гладит меня по волосам и целует, стирая с лица соленые капли.