Сколько ты стоишь?

– Мама, когда ты приехала? Кто тебе сказал?

– Мне позвонила Зара, - говорит она о моей лучшей подруге.
– А ей сообщил твой водитель.

– Валихан? Как он? Это он вызвал скорую, да?

– Да, жаным. Девочка моя, - мама тоже начинает плакать.
– Его бедного затаскали как свидетеля. Он всё рассказал. Всё.

– О Руслане? Что с ним? Его взяли?
– голос дрожит. Мне не терпится узнать правду.

– Он сбежал, Индира. Руслана нет в стране.

Глава 4. Трагедия

– Сбежал…- повторяю я тихо и в никуда. Как это на него похоже. Ну конечно, он понял, что запахло жаренным. Понял, что в этот раз ему не выйти сухим из воды, потому что за меня есть, кому постоять. Вот и мама из Испании приехала. А Руслан…Вероятно, мои свекры спрятали сыночку подальше.

– Когда полиция приехала к нему домой, никто не открыл. Он все сделал очень быстро, - рассказывает мама, сжимая мою ладонь и гладя по лицу. Когда она касается моих синяков и ссадин, мне как будто легче и не болит.

– А если он снова меня найдет?
– всхлипываю я.

– Мы не позволим, жаным. Дядя Ансар уже выделил тебе охрану. Сказал, что для тебя сделает все, что нужно.

– Передай ему спасибо. Его ребята еще в прошлый раз помогли выгнать его из квартиры.

Ее мне на свадьбу подарила мама и Руслан тогда был не против, что мы будем жить там. Он говорил, она больше подходит для семьи, чем его. Но потом я поняла, что на самом деле он делал в своей квартире.

– Нас ведь разведут?
– смотрю на маму с надеждой.

– Конечно, - кивает она.
– процесс уже запущен.

– Отлично. Наверное, мой брак будет самым коротким за всю историю человечества, -выдавливаю улыбку.
– Всего полгода. Хотя…я думаю, если бы не моя проблема, которая все усугубила, мы были бы женаты дольше и он не сразу показал свое истинное лицо.

– Не думай о нем, дорогая, - мама проходится пальцами по волосам.
– Сейчас надо восстановиться.

Почему-то на этих словах ее глаза наполняются слезами и я замечаю две тонкие прозрачные полоски, скатившиеся по щекам.

– Ну что ты, мам…

В этот момент дверь открывается и в палату входят двое: высокий поджарый мужчина в белом халате и красивая женщина-блондинка в розовой врачебной форме.

– Индира! Как вы себя чувствуете?
– начинает доктор.

– Спасибо. Бывало и лучше, - немного шучу и уголки губ врача чуть дергаются.

– Хороший настрой - половина дела. Меня зовут Дамир Касымович, я ваш лечащий врач. Это, - поворачивает в пол-оборота, моя коллега Елена Николаевна - акушер-гинеколог, хирург. Мы вас подержим подольше, потому что травмы у вас серьезные - переломы ребер, ушибы, порезы на спине.

– Простите, - перебила я его.
– Я немного не поняла…а при чем здесь гинеколог?

Замечаю, как они посмотрели друг на друга и мужчина коротко кивнул головой своей коллеге.

– Милая, ты только не волнуйся, - мама сильнее сжимает мои пальцы, а я с ужасом начинаю догадываться, о чем пойдет речь.

– Индира, дело в том, что, - Елена Николаевна делает паузу - видимо, слова подбирает.
– У вас была внематочная беременность. Срок маленький. К сожалению, из-за начавшегося кровотечения нам пришлось, - она замолкает и поджимает нижнюю губу, - удалить трубу.

– Как?
– тихо выдыхаю, касаясь дрожащими пальцами губ.
– Нееет.

Я не кричу. Моя боль безмолвная, но такая невыносимая, что рвет сердце на куски. Я могла стать матерью - и неважно, что ребенок от Руслана, он был бы моим. Я воспитала бы его или ее сама. Я бы любила свое дитя больше жизни. Почему так? Почему у меня даже не получилось нормально забеременеть?

– Это из-за того, что он избил меня? Я поэтому потеряла ребенка?
– сквозь слезы спрашиваю у врача.

– Нет, Индира. К сожалению, плодное яйцо изначально прикрепилось вне матки. Тут без шансов.

– Но почему? Почему?
– спрятав лицо в сгибе локтя трясусь в безмолвной истерике.

– Мне очень жаль…

– Елена…- слышу взволнованный голос мамы.

– Николаевна, - подсказывает хирург.

– Елена Николаевна, но это ведь не приговор, да? Она сможет еще забеременеть самостоятельно?

– Да, конечно. Такой вариант есть. И медицина очень шагнула в этом направлении. Так что все возможно.

– Индира, ты слышала?
– мама снова гладит меня по голове.
– Ты сможешь. Ты обязательно родишь, моя девочка.

Когда врачи уходят и мы с мамой остаемся наедине, я даю волю эмоциям и плачу навзрыд. Эта маленькая душа ведь зачем-то пришла ко мне. Пусть и на такой короткий срок. Но самое ужасное - до меня только сейчас дошло, когда он был зачат. Я покрываюсь холодным потом и мычу не столько от физической, сколько от душевной боли.

– Что болит? Индира, врача позвать?
– перепуганно твердит мама, схватив меня за плечи.

– Нет. Мама…мама, - судорожно вздыхая, слабо кричу я.
– Я же с ним не спала после того, как он меня избил в первый раз и я его выгнала. И до этого у нас долго не было…Но потом он пришел ночью, хотя я отобрала ключи. Он пришел, когда я спала …и изнасиловал меня, мама…

Той ночью - страшной и дождливой - я спала после вечеринки, на которой мы были вчетвером - я, моя подруга Зара, Карим и его друг Аслан. Да что мы? Туда съехался весь алматинский бомонд. Зара с Каримом еще на своей свадьбе хотели свести нас с Асланом, но между нами вообще не проскочила искра и мы просто стали общаться, как приятели.

И вот на вечере, когда я просто разговаривала с Асланом, в зал вошел Руслан. Каких усилий мне стоило отделаться от него, когда он зажал меня в углу и стал допытываться, с кем я стояла и о чем говорила. Тогда меня увела Зара и я уехала домой, а через несколько часов он беспрепятственно вошел в квартиру, хотя я отобрала у него ключ, когда выгоняла.

Я проснулась в полной темноте от того, что меня придавило чем-то тяжелым. Вскрикнула, поняв, что это Руслан навис надо мной, приковав к матрасу руками.

– Уходи! Что ты делаешь?! Нет, - кричала я, пытаясь вырваться. Но он был гораздо сильнее меня. Навалившись, Руслан закрыл мне рот одной рукой, другой задрал сорочку.

– Мы не договорили, Индира. Кто это был? Кто? Это с ним ты спишь? Ты с ним мне изменяешь?

Свободной рукой я принялась бить его спине, но все равно была слабее. Он отпустил ладонь, которой прикрывал мои губы, но сделал это лишь для того, чтобы поднять мои руки и сцепить их над головой. Брыкалась, трепыхалась под ним, как раненная птица, но его жестокость не знала границ.