Сколько ты стоишь?

– Можно и так сказать, - замялась мама.

– Справки про тебя навела. Муж ментом был?

– Был, - кивнула она , - милиционером.

– Не люблю их. Но ты смелая, – заявила “авторитет”.
– Узнала, кто к тебе сунулся. Это не мои ребята. Залетные и видимо думают, что бессмертные. Когда придут опять, сказали?

– Сказали деньги до субботы достать.

– Принято, - бросила Гаухар.
– Работай.

Железная леди развернулась и как королева прошла по проходу, а за ней шли два телохранителя. Мы с мамой смотрели им вслед и я видела, как она дрожит от страха. Но Гоха Бегемот сдержала слово и маму больше никто не потревожил. Пересекалась ли мама с криминальным авторитетом еще раз, я не знаю - она не рассказывала, а я была слишком мала, чтобы что-нибудь понимать. Даже сейчас она обходит эту тему и отшучивается.

Постепенно дела пошли в гору, и мама взяла еще один контейнер на барахолке, где торговала уже одеждой. Ее девизом была фраза: “Хочешь жить - умей вертеться” и она крутилась как могла. А я восхищалась ее работоспособностью, умом и выдержкой. Когда мне было девять, она собрала все, что накопила и арендовала помещение в центре Алматы, где продавала женскую одежду из Турции. В десять мама отдала меня в частную школу, где я познакомилась с Зарой. Еще спустя год она стала летать на шоп-туры в Италию. Так девочка из детдома стала преуспевающей бизнесвумен, которая в одиночку подняла дочку и дала ей европейское образование, отправив в Лондонский Университет искусств. Я не стала известным художником, но благодаря маме открыла галерею и начала работать с коллекционерами и мировыми аукционными домами. Выяснилось, что деловая жилка передалась мне с молоком матери.

И вот теперь семья Руслана смешала с грязью не только меня, но и маму. Но если они думают, что напугают нас, то ошибаются. Дочитываю мерзкую заказную статью, в которой меня обвиняют в измене, листаю до комментариев и прихожу в ужас от них:

“Ну теперь понятно. Дыма без огня не бывает. Изменила - получила”,– пишет Аноним.

“А нечего было жену одну в Испанию отпускать. Конечно, она там нашла себе какого-то горячего испанца”.

“Даже если изменила, это не повод ее избивать до полусмерти”.

Ну спасибо.

“Шикарной жизни захотелось, вот и вышла за сына депутата. Небось оба бухали, поругались и подрались. Так язык за зубами надо держать”.

“Да видно же по ней, что она гулящая”.

Могу поспорить, что это писала какая-то озлобленная баба. Что ж, в аду есть специальное место для женщин, которые не поддерживают других женщин.

Но несмотря на это, есть и хорошие комментарии, где люди меня поддерживают и не верят сплетням.

“Сын депутата чуть не убил жену и придумал историю про измену. Как знакомо”.

“Мой бывший тоже, когда выпивал, ревновал меня к каждому столбу и считал, что я ему изменяю. Это не лечится”.

“А может депутату и его жене надо было нормально воспитывать сына, чтобы он не поднимал руку на женщину?”

“Очередной мажор, которому все сойдет с рук. Чуть не убил жену и сбежал из страны”.

Выключаю телефон и кладу его рядом. Я знаю, что правда на моей стороне, но тошно от того, что эти люди не боятся ни Бога, ни черта, от того, что ложь выдают за истину и не жалеют никого, кроме себя. Они даже вышли на Валихана и предлагали ему деньги, чтобы он изменил показания, но он отказался. Я больше всего боялась даже не за себя, а за него и его семью. Но его родители не рискнули угрожать ему, так как случись что-нибудь с ним, все поймут, откуда ветер дует.

Узнав про заказные статьи, мама вступила в информационную войну. Войну за нашу честь. Нажав на нужные рычаги она добилась того, чтобы многие статьи снесли сами новостные порталы. Другие - грохнули хакеры, на которых мама вышла через своих знакомых. За годы работы она обзавелась богатыми клиентами - женами таких же властных мужчин, как мой свекор. Поэтому на нашей стороны были влиятельные сотрудники и не продажные журналисты. Когда мама выходила из больницы, ее поймали на крыльце репортеры, обступили и попросили прокомментировать ситуацию.

– Моя дочь Индира, - начала мама.
– Не собирается идти на перемирие. К ней уже приходил следователь, она дала показания, где рассказала все. Правда на нашей стороне. Руслан Тагаев - преступник, который сейчас трусливо прячется за границей. Ни о каком перемирии с ним не может быть и речи. Только развод.

– Как чувствует себя ваша дочь?
– спросила журналистка.

– Идет на поправку, - ответила мама.

Ёмко, остро, эмоционально. Посмотрев это интервью, стала еще больше ей гордиться.

Через две недели меня, наконец, выписывают. Я уже могу спокойно сидеть и потихоньку хожу. В холле больницы меня встречают мама, Зара и мой телохранитель Дима. Мы с ним даже подружились за то время, что он меня охранял.

– Валихан подогнал машину прямо ко входу, - говорит мама, на руку которой я опираюсь при ходьбе.

– Это хорошо. Я немного устала.

– Может, коляску?
– предложила Зара.

– Ооо нет. Я на ней накаталась на сто лет вперед. Больше не хочу, - слабо улыбаюсь.
– Ничего, дойду.

Но стоит нам выйти на улицу, как к нам подлетают журналисты, тычут в лицо микрофонами, снимают на камеры и телефоны. Я отшатываюсь и едва не падаю назад, но Дима придерживает за локоть и выставляет одну руку вперед в предупреждающем жесте.

– Индира! Индира! Как вы себя чувствуете?
– выкрикнул кто-то из толпы.

– Спасибо, лучше. Извините, я очень устала. Пропустите, пожалуйста, - стараюсь быть дружелюбной.

– Ваш муж выходил с вами на связь?

– Нет, - мотаю головой. Пытаемся с мамой прорваться через толпу. Дима встает рядом и ограждает меня от репортеров.

– Это правда, что он в Абу-Даби?

– Не знаю, у него спросите.

– Вы изменяли своему мужу?
– провокационный вопрос прилетел слева. Остановившись, поворачиваю голову и вижу молоденькую девушку с микрофоном. Ах, милая, только бы ты никогда не познала мою боль и не оказалась на моем месте.

– Нет, - говорю твердо, но смотрю не на камеру, а именно на нее.
– Я никогда не изменяла своему мужу в отличие от него.

Вопросы продолжают сыпаться, но мы уже не отвечаем на них и идем к машине. Дима делает все, чтобы до меня никто не добрался. Дойдя до джипа, он открывает пассажирскую дверь, помогает нам с мамой сесть, а сам устраивается впереди. Зара же идет к своему автомобилю.

– Привет, Валихан!
– сердечно приветствую своего водителя.

– Здравствуйте, Индира-ханым, - кивает он и оборачивается.

– Как жена, как дочка?
– улыбнувшись, интересуюсь я.

– Все хорошо, Кудайга шукур (Слава Всевышнему) - спокойно отвечает он.

– Спасибо тебе, - протягиваю ему руку.
– За все спасибо.

– Это моя работа, - он кладет свою ладонь сверху и я сжимаю ее.

– Не скажи, - уголки моих губ вздрагивают, а в глазах блестят слезинки.
– Если бы не ты, меня бы здесь сейчас не было.