Скопец, сын Неба

Петр разламывает лепешку на части и первый кусок подает Иисусу. Тот принимает его с легким благодарственным кивком, как принято брать хлеб именно от старшего за столом, а не от слуги. Второй кусок после короткого раздумья рыбак протягивает Иуде. Все это происходит на уровне жестов и взглядов, но так устанавливается новый внутренний порядок. Путники обедают в молчании, запивая пищу вином из меха мытаря.

С противоположного берега за ними внимательно наблюдают. Для фарисеев, каковыми являются ученики Иохонана и сам отшельник, очевиден их грубейший проступок: эти люди не умыли руки перед едой.

В отдалении раздается мощный рев юбела, заставляющий всех вздрогнуть от неожиданности. По караванному тракту движется царский кортеж из Тибериады на Пасху в Иерусалим. Музыканты впереди дуют в рога. За ними четверка белых коней, запряженных цугом, тянет роскошное ландо под балдахином. Внутри него на золоченных ложах с подушками возлежит Антипа Ирод, его новая жена Иродиада и ее дочь от первого брака Саломея. Шествие замыкает конная гвардия царя. А за ними еще целая вереница верблюдов, груженных шатрами, коврами и сундуками. Антипа не пропускает ни одного религиозного праздника израильтян. Три раза в год, как завещал Моисей своему народу, он предстает перед лицом Господа. И народ принимает идумейца - полукровку лучше, чем римского наместника в Иудее. К тому же, Пилат стал совершать ошибки с начала своего правления. Семь лет назад его отряды вошли в Иерусалим со своими орлами на штандартах, а позже он приказал начальнику Иерусалимского гарнизона Клавдию Лисию поставить императорские статуи на стены Храма, глупо подражая Помпею, завоевателю Израиля, который прибил щит на ворота Храма. Прокуратор Пилат словно вновь завоевывал город, и тогда огромная толпа иудеев отправилась в Цезарею к его дворцу, требуя убрать идолопоклоннические символы, которые запрещены их религией. Пилат приказал двум десяткам тысяч манифестантов собраться на ипподроме и окружил его войском. Он пригрозил им расправой, и тогда толпа обнажила свои шеи для римских мечей. Рим не простил бы своему наместнику такой резни из-за религиозных предрассудков.

Антипа хохотал, когда ему рассказали эту историю. Его иудеи поставили на место римского выскочку. А потом был акведук и ограбление храмовой казны Пилатом. Этот солдафон был очень неуклюжим политиком, даже когда хотел сделать хорошее дело. Словом, Антипа ждал очередной глупости прокуратора, после которой иудеи, не желая получить еще одного римлянина, признают его своим царем и пошлют посольство в Рим. Антипа самонадеянно полагает, что он самая подходящая фигура для иудеев и для Рима. Более всего он хочет вернуть себе в полной мере власть своего отца, Ирода Великого, над всем Израилем. Однако Пилат дослужит еще три года до своего десятилетнего срока и отправится квестором в Азию, а еще через год умрет император Тиберий. Новый цезарь Калигула по доносу Агриппы, брата Иродиады, отправит царя с его женой в галльскую ссылку. Правителем Израиля станет Агриппа, будущий убийца Иакова, брата Иоанна, который только что прервал свой обед на берегу Иордана.

Царский кортеж под звуки рогов проезжает по караванному тракту мимо места обитания Иохонана. Заслышав помпезную музыку, нашрит выходит их грота и, потрясая своим уродливым посохом, громко кричит:

– Остановись, царь Ирод Антипа!

Кортеж замедляет шаг и останавливается. Из ландо величаво выходит Антипа. Ему за пятьдесят. Он красит волосы и бороду хной, чтобы скрыть седину, и очень заботится о своей внешности.

– Я слушаю тебя, пророк,- учтиво и тихо произносит он, так что его едва слышно за рекой.

Израильские цари всегда старались ладить с пророками, как римские консулы - с народными трибунами, пока республика не превратилась в империю. Популярный в народе пророк, конфликтующий с Синедрионом и враждебный к Пилату, мог бы быть полезен Антипе. Только поэтому царь готов выслушать Иохонана.

– Я слушаю тебя, пророк.

– Покайся, Ирод Антипа, ибо приблизилось Царство Небесное к миру и не далек день, когда ты предстанешь перед судом Всевышнего.

– Что ты хочешь от меня? - невозмутимо вопрошает он.

Иохонан выбрал место своего обитания так же тщательно, как и свою безобразную клюку. Иордан стал не только демаркационной линией между ним и Синедрионом. Естественная речная преграда стала дворцовыми стенами отшельника. Величие не должно быть легко доступным для окружающих. Это знают все жрецы, цари и чиновники. Дворцы, храмы и резиденции строятся не только для удобства, но и для создания запретных стен вокруг их жильцов. Чем труднее пройти через эти стены, тем грандиознее за ними власть. Иохонан тоже поселился не на ровном месте. И теперь всякий, пожелавший удостоиться его аудиенции, должен был сначала спуститься по склону к реке, скользя на камнях, а затем, вымокнув до пояса, подняться по еще более крутому склону, невольно согнувшись перед возвышающимся пророком. Это был путь покаяния для любого, кто хотел приблизиться к Иохонану.

Антипа оценивает одним взглядом этот путь и дружески говорит:

– Я пришел с миром, отшельник. Скажи, что ты хочешь, и я, возможно, смогу помочь тебе. Хочешь вернуться в Иерусалим?

– Мое место здесь.

– Встань рядом со мною, и мы сможем помочь израильскому народу. Я приглашаю тебя в мою крепость в Машероне. Там тебе никто не навредит - ни Синедрион, ни римский наместник.

– Никогда нам не стоять рядом, царь, если ты не покаешься.

– В чем же я должен покаяться?

– Велики твои грехи, царь.

Из ландо выходит Иродиада и презрительно осматривает косматого монаха. Иохонан словно только этого и ждал, чтобы разразиться гневом. Он указывает на нее своим посохом и кричит:

– Эта женщина - жена твоего брата, но ложится в твою постель. Ты совершаешь мерзость в очах Божьих! Она - вавилонская блудница. Изгони ее из своего дома.

Женщина приходит в ярость.

– Заставь его замолчать!

– Отшельник, я запрещаю тебе говорить о царице! - властно произносит Антипа.

– Мне приказывает только Господь!

– Замолчи!

– Если я замолчу, камни завопят, ибо грехи твои, царь, переполнили чашу Божьего терпения. Ты уже наказан бесплодием и будешь наказан еще более. Господь отверг твое семя и не будет у тебя потомства. Велики грехи твои, Ирод Антипа, перед Господом.

Лицо царя приобретает тот же оттенок, что и его темно-рыжая борода.

– Ты пожалеешь о своих словах,- грозно произносит он.

Вместе с Иродиадой он возвращается в ландо и отдает какой-то приказ командиру гвардейцев. Тот бросает взгляд на Иохонана, кланяется царю и вскакивает на коня. Опять ревут рога, кортеж продолжает свой путь, будто ничего не случилось. Отшельник, бросив мимолетный взгляд на группу Иисуса, наблюдающую всю эту сцену, возвращается в свой грот. А вскоре один из его учеников спускается по крутому берегу к воде, переходит реку и направляется к ним. Мокрая рубаха облепляет его костлявое тело, но он даже не пытается ее отжать.

– Мир вам, мужи, - произносит он. - Учитель послал меня спросить, кто вы и зачем пришли?

Иоанну хочется выпалить: “Перед тобою Мессия!”

– Мы из Галилеи. Идем в Иерусалим. Пришли посмотреть на великого пророка, - спокойно отвечает Иисус.

– Вы признаете учителя великим пророком?

– Признаем.

– Тогда почему вы не крестились у него?

– Присядь, друг, - предлагает Иисус.- Как тебя зовут?

– Фома Близнец.

– Почему Близнец?

– У меня есть брат Филипп. Мы были вместе в материнской утробе, но он чуть старше. Сейчас его здесь нет, ибо учитель направил его в Кумран к братьям-ессеям.

– Разве твой учитель ессей?

– Мы с Филиппом ессеи. Учитель не жил в Кумранской общине, но он поддерживает близкие отношения с братьями. Мы все ждем Мессию и Царство Небесное.

– Как же вы его себе представляете?- очень серьезно спрашивает Иисус.

– Как сказано у пророков, - отвечает Фома, словно удивленный такой наивностью. - Это царство праведных.

– Царство праведных, - повторяет Иисус. - Хотелось бы его увидеть.

– Кто вы, господин?

– Я - Иисус, сын Иосифа и Марии из Назарета.