Скорость. Назад в СССР 2

— А кто их отдает?

— У них есть человек из клуба радиолюбителей и рации. Формально он передает команды, но я думаю, что ему кто-то подсказывает. Этот кто-то сам гонщик, не имея большого опыта, люди не смогут давать точные распоряжения.

— Черт, а это отличная идея. Правилами рации не запрещены. Если у гонщиков, тренеров и механиков из одной команды есть рации. То это само по себе уже очень усиливает их позиции. Потому что они могут действовать скоординированно.

— Именно, а таких команд в гонке три. Представь какое у них преимущество.

— Ну хорошо. Что ты со всем этим собираешься делать? Я ума не приложу, как использовать эту информацию. Пойдем к Трубецкому или сразу к Юргису Шяудкулису в федерацию.

— Нет. Не пойдем.

— Что значит не пойдем?

Мой авантюрный характер подсказывал мне, что знание схемы работы Махарадзе и синдиката — это самый реальный шанс полностью изменить материальное положение нашей команды.

И, конечно, лично моё.

На эти деньги я смогу исполнить свою мечту. Купить новенькую шестерку и вернуть ее отцу.

Ради того чтобы доказать ему, что он был неправ в отношении меня, я готов поставить все. Или почти все.

— Мы накажем их.Мы узнаем их частоту, поставим в машину такой же приемник. Спутаем планы. Выиграем гонку и заберем их деньги, а потом уже с помощью федерациии накроем и отправим валить лес. Я считаю, что это справедливо. Они обманывают людей лишая денег и победы. Мы же карающий меч. И да, если тебе так хочется, можешь и дальше называть меня Робин Гудом.

Я заулыбался во весь рот, чем разозлил девушку.

— Разве это нормально? Ты не слишком то много на себя берешь, Каменев? Пипку не надорвешь? — Саша уже сидела за рулем и вела машину.

— Нормально. Беру столько, сколько смогу унести.

— Да? У меня один вопрос, точнее два: как ты собираешься ставить на тотализаторе, если тебя после сегодняшнего каждая собака на ипподромах и треках будет знать в лицо? И второе, как и кого ты собираешься арестовывать и отправлять валить лес, если ты даже фамилии не знаешь, у тебя только имя Марат?

— Саш. Я живу у Комбинатора дома. Ты даже представить не можешь, что он за мозг. Это настоящий Эйнштейн, академик Капица по скачкам! Он про тотализатор знает всё. Вообще всё. В том числе и как поставить, и как забрать выигрыш обезличенно.

— Ну хорошо, допустим, хотя лично я сомневаюсь, что они смирятся с проигрышем и отдадут деньги. Но что с арестом?

Серега заерзал и сказал:

— Ну насчет ареста, мы можем мою Светку подтянуть и задействовать ее связи.

— Нет. Ее связи мы пока не будем задействовать, без обид. Здесь нам нужна дальнобойная и крупнокалиберная артиллерия.

— Я так и не поняла, что ты хотел сказать. Можно без вот этих намеков и метафор. Каменев, можешь говорить прямо? Ты уже начинаешь меня бесить.

— Есть, товарищ генерал, без намеков и метафор. Говорю прямо Юргис Шяудкулис наш общий хороший знакомый является чьим закадычным другом?

— И чьим же? — спросила Саша.

— Министра внутренних дел! — за меня ответил Серега.

— Правильно. Я знаю причину вашего гнева, Александра, но теперь, когда вы все знаете, возьмите свои слова про пипку обратно, — я сидел с довольным видом.

Железная леди никак не отреагировала на мои подколы, она промолчала, потом задумчиво ответила:

— Как по мне, так лучше сразу идти с Юргисом к министру внутренних дел. И эта идея с тотализатором…

— И с чем мы пойдем к министру? Скажем, что догадываемся, что Махарадзе мухлюет? А где доказательства? Нет нам нужна живая схема со всеми действующими лицами.

Мы подъезжали к Московской Кольцевой, сразу после которой на въезде стоял пост ГАИ.

Рядом с постом, размахивая милицейским жезлом и прогуливаясь взад вперед, скучал одинокий ГАИшник. Когда мы пересекли эстакаду под МКАДом, он вскинул бело-черный жезл.

Глава 16

Мы подъезжали к Московской Кольцевой, сразу после которой на въезде стоял пост ГАИ.

Рядом с постом, размахивая милицейским жезлом и прогуливаясь взад вперед, скучал одинокий ГАИшник. Когда мы пересекли эстакаду под МКАДом, он вскинул бело-черный жезл.

* * *

— Да, пипец! — воскликнули мы втроем хором.

— Черт, вот что ему надо? Мало нам геморроя занервничала Саша. Она включила поворотник и собралась перестраиваться

Но сегодня нам везло, гаишник помахал ей, мол проезжай, он заинтересовался идущим сзади микроавтобусом РАФ.

— Фух, пронесло! — она выдохнула.

— Да соглашусь, сейчас было бы весело без справки об аварии, я сам выдохнул, — ответил Серый.

— Да и хорошо, что от тех уродов оторвались, — на лице Саши заиграла улыбка.

Я не был уверен в том, что братья Махарадзе вот так просто оставят эту ситуацию, но промолчал, чтобы не расстраивать девушку. В душе все равно поднывало, смутное чувство тревоги.

Саша посмотрела на меня и спросила:

— Каменев, везем машину в на автобазу в гараж, или едем к Соменко?

— Едем на автобазу, машину нужно привести в порядок, перед тем как вернуть. Я сам позвоню и потом съезжу к Соменко, объясню ситуацию.

— Я почему спрашиваю, у меня осталась хорошая импортная краска.

— Желтая?

— Нет как раз цвета этого агрегата.

Она похлопала по рулю. А потом неожиданно спросила:

— Мне вот что интересно, а этот твой великий «комбинатор» может вычислить вероятность победы задним числом?

— Как это задним числом? — переспросил Серега.

— Ты хочешь узнать вероятность победы твоего отца? Все еще сомневаешься?

— Хочу знать наверняка, — бунтарская натура Саши куда-то подевалась.

— Что же, думаю это можно.

— Может заедем по пути? Ты же говорил, что он часто днем бывает дома, вы же вроде живете вместе с его отцом?

В отличии от своих друзей я не мог позвать их к себе в гости.

И дело вовсе не в том, что мое сегодняшнее жилище напоминало в лучшем случае убитую комнату, какие показывают в американских фильмах — в плохом отеле, где-нибудь в негритянском квартале Нью-Йорка.