Скорость. Назад в СССР 3

Конечно, в глобальном масштабе это невеликая потеря для них, они «зарабатывают» такие суммы на каждых соревнованиях, но мой выигрыш это сотни, а может и тысяча ставок.

— Лан, мне нужно бежать, — она очень по-женски, торопливым жестом затушила окурок об прямоугольный ободок московской алюминиевой урны, — ты звони. Прости, если что не так. Я сама поняла, что тебе лучше «самолетами» заниматься, пока не наиграешься.

А потом добавила

— Если наиграешься…Без обид?

Она имела ввиду мой ответ в то утро, когда я сбежал из её из квартиры, после ночной прогулки.

«Первым делом, первым делом самолета, ну а девушки, а девушки потом».

— Какие могут быть обиды? Конечно, без обид. Я при всем желание не смогу на тебя обидится.

Да. Видно я ее сильно задел своим уходом.

— Тогда пока.

— Пока

Она приблизила к лицу и понюхала подаренный букетик, помахала ручкой, улыбнулась и упорхнула вниз, в метро.

Я смотрел ей вслед до тех пор, пока она не скрылась в подземном переходе. Потом развернулся медленно побрел по улице Горького от Пушкинской площади в сторону Кремля.

Воистину китайская философия — это кладезь мудрости.

Я как-то прочитал изречение одного мудреца, не помню как его зовут: «Сядь на берегу реки, жди и вскоре ты увидишь, как мимо тебя проплывет труп твоего врага».

Странно было осознавать, что сказанные мудрецами древности истины касаются лично тебя.

Мне почему-то стало жалко Давида. Даже после того, как вспомнил, что за мной гонялся плешивый с пистолетом, и мне с Андроповым подожгли вагончик.

Я не желал ему смерти. Справедливого возмездия — да, но не смерти. Она необратима.

— Идиотство. Бред. Ерунда какая-то! — сказал я вслух, так что услышав меня, прохожие начали оборачиваться.

Мужик, почти дед, с полной авоськой в руках даже остановился и проводил меня взглядом.

Конечно, идиотство. Да и весь день в свете последних новостей был идиотский.

Пестрая многолюдная толпа двигалась мне навстречу. Я же лавировал между людьми, удачно избегая столкновений с прохожими.

Мне показалось, что я чувствую спиной, как кто-то следует за мной.

Теряясь в толпе, за мной шел толстяк, одетый в коротковатый бежевый плащ. На вид ему было лет тридцати от роду. Рост под метр семьдесят, светлые глаза и пепельно русые волосы.

Может быть я его и вовсе бы его не заметил, если бы не слова Саши о не телефонном разговоре.

Теперь я понял почему Саша не захотела идти в кафе. Во всех этих злачных местах ведется прослушивание разговоров. В Москве вмонтированы тысячи подслушивающих устройств.

У памятника же много народа, хороший обзор и можно говорить не опасаясь быть услышанным.

Кто же установил за нами слежку? Интересно с какого момента он увязался за мной? Может приплелся у Саши на хвосте?

Я попытался вспомнить, кто стоял рядом с нами на Пушкинской площади.

Его среди этих людей точно не было. Он мог следить издалека. С другой стороны улицы.

Те же, кто нас окружал вряд ли слышали наш с Сашей разговор.

А может, мне все чудится? И мне просто показалось?

Для проверки я решил зайти в книжный магазин «Москва», он хорошо просматривается и имеет два выхода: один ближе к станции метро, другой ближе к Красной площади.

Зайдя первый вход, я юркнул в раздел советской художественной литературы, я взял книгу в руки.

Если за мной действительно следят, то Толстяк должен сейчас потерять меня из виду.

А вот и он. Толстяк беспокойно продирался сквозь гущу покупателей, озираясь по сторонам. Он явно кого-то искал глазами.

Наконец, он заметил меня боковым зрением, складывалось впечатление, что он делал над собой усилие чтобы не повернутся в мою сторону.

Хотя его мимика подсказывала, что он испытал большое облегчение. Как и у многих полным людей молодого возраста, лицо его было по-детски простовато.

Морщины и брови его расправились, а плечи опустились. Он направился к ближайшему отделу, и повернувшись спиной, сделал вид, что рассматривает какую-то книгу.

Я улучшил момент, и проскользнул мимо него к выходу.

Все же, мне нужно было убедиться, что он выслеживает именно меня.

Я быстро вышел из книжного и направился дальше вниз по улице Горького в сторону Советской площади, где по иронии судьбы на коне восседал совсем не советский деятель Юрий Долгорукий, чья могила затерялась где-то в Киеве.

Ирония заключалась в том, что Князя Суздальского и Киевского поставили вместо московской статуи Свободы. Свобода держала в одной руке земной шар, который москвичи прозвали арбузом.

Статуя стояла напротив здания Моссовета и в народе ходила шутка о том Свобода против Моссовета стоит потому что у нас Моссовет стоит против свободы.

В 47 обветшавший памятник советской конституции снесли и поставили на его месте. Статую Долгорукого на лошади.

Существовала легенда согласно, которой Сталин пожурил скульпторов.

Вождь, внимательно рассмотрев модель, сказал только: «Почему у Вас, товарищ Орлов, Долгорукий сидит на кобыле? Жеребец подчеркнет мужественность основателя Москвы».

Скульптор и команда московских архитекторов проекта впала в ступор и говорят, что уже готовой статуе ночью срочно припаивали недостающий орган и сделали из кобылы коня.

Сразу за памятником был разбит небольшой сквер с фонтаном. Сам сквер загораживал большой транспорт, призывающий москвичей показать образцы коммунистического труда на субботнике.

За транспарантом скрывались скамейки, на которых пенсионеры и пенсионерки предавались чтению книг и газет. Там я выбрал неприметную скамейку в тени, сел и стал ждать.

Толстяк на всех парах пересекал Советскую площадь постоянно оглядываясь по сторонам.

Кому же я понадобился? На сотрудника милиции он вовсе не был похож. Прямо скажем, что на преступника тоже.

Внешне он скорее напоминал героя комедийного фильма, я может быть и посмеялся, если бы не понимал, что за последние пару месяцев я чуть трижды не был отправлен на тот свет.

Идти за ним? Даже если я прижму его к стенке, велика вероятность, что я ничего не узнаю. Поэтому дождавшись пока он скроется из виду, я стал дворами возвращаться обратно к метро Пушинская.