Скорость. Назад в СССР 3

Шестнадцать тысяч пятьсот сорок девять рублей.

В конце после расчетов Комбинатор благодарил за увлекательное и плодотворное сотрудничество, а также предлагал незамедлительно уничтожить настоящую ведомость.

Мы с ним так не договаривались. Я предположил, что Комбинатор считает себя свободным от обязательств после сегодняшней гонки.

Но мне еще как минимум предстояло посетить его квартиру и забрать свои вещи, если наши дороги расходятся.

С другой стороны, он имел какую-то утонченную животную интуицию и, возможно, опасался неприятностей со стороны кутаисской команды или людей, которые потеряли сегодня очень крупную сумму.

Спрятав хорошенько деньги в личных вещах, я поступил так, как он советовал. Предварительно запомнив основные цифры. Пока Слава и Настя болтали в комнате, я занялся бумагами.

Зайдя на кухню, я сжег в черной от длительного использования сковороде, листы со ставками.

А когда «ведомость» превратилась в пепел, то просто слил ее в раковину.

Я посмотрел на спиртное, оставленное на столе.

В мире автогонок пили ничуть не меньше, чем в любой другой советской спортивной федерации. Чего уж греха таить.

В Союзе душевно соревновались в питии в любом учреждении. Но профессиональная закалка и дисциплинированность автогонщика чаще, чем другим, помогала избегать неприятных последствий.

Слава предложил пойти отпраздновать победу в ресторан, но я отказался, сославшись на отсутствие Саши. Но это было только одной из причин.

Я допускал, что за нами могли следить, и не хотел оставлять деньги в квартире.

Ходить же с такой большой суммой в ресторан было настоящим безумием.

Чуйка Комбинатора, конечно же, не подвела. Где-то в начале десятого в дверь позвонили.

Слава пошел открывать, ожидая прихода Саши — он все еще надеялся попасть в кабак, но заглянув в глазок, растерянно повернулся ко мне.

— Там милиция…

— Дай, я.

Я протиснулся мимо него, отпер единственный замок и открыл дверь.

На пороге, переминаясь с ноги на ногу, стоял молоденький сержант.

— Здравствуйте, я ваш участковый. Поступил сигнал от соседей, что в этой квартире в отсутствие хозяев проживают посторонние, предъявите ваши документики, гражданин. Вы один?

Он говорил с легким, едва уловимым прибалтийским акцентом.

— Заходите, сейчас принесу паспорт. Нас трое, мы спортсмены приехали на соревнования.

— Знаем, мы ваши соревнования, — он неуверенно раскачивался милиционер, заглядывая внутрь квартиры, но все же зайти не решился,

— Зря вы так, между прочим, Саша сегодня в Бикерниеки занял первое место, Саш, покажи свою медаль и диплом, — вступила в разговор Настя, улыбаясь своей милой улыбкой, — да вы проходите, неудобно же на пороге.

Милиционер засмущался. Я вернулся и с иронией поглядывал на то, как он краснеет. Мне казалось, что он уже готов сбежать.

— Из Москвы значит, — он поочередно раскрыл наши паспорта и внимательно рассмотрел фотографии и место прописки.

— Из Москвы, — кивнул я в ответ.

— А вы, Анастасия Валерьевна, тоже спортсменка? — стараясь придать своему голосу строгости, спросил сержант.

— Она круче. Член судейской бригады, инспектор контроля времени.

— Понятно, — ответил участковый. У него было детское лицо. Он был почти мой ровесник, едва старше меня. Скорее всего, только дембельнулся из армии, — что вы там про медали говорили, можно взглянуть?

— Конечно, можно, — я взял с журнального столика диплом и медаль и протянул участковому.

— Все, вижу. А когда уезжать собираетесь? — милиционер смягчился.

— Завтра хотим прогуляться по Риге, а потом обратно домой в Москву.

— Понятно, днем мой коллега заходил, но никого не застал. Вот я решил еще вечером заглянуть. А можно автограф?

Это прозвучало очень неожиданно для меня.

— Мой? — на всякий переспросил я

— Ну, конечно же, ваш! Вы же поделитесь гонки. Я тоже спортсмен, только мотоспортом увлекаюсь. У нас в МВД свои ведомственные соревнования летом проходят. Шоссейно-кольцевые на мотоциклах с коляской.

— Да, можно. Только дайте подумать, где написать.

— А что тут думать, вот тут… — он извлек блокнот, ручку из коричневого кожаного планшета, болтающегося на бедре, и протянул мне.

— Кому писать?

— Марчуленису Арвидасу Яновичу. Нет, не так. От автогонщика Каменева С. А., победителя Чемпионата министерств автомобильного транспорта и шоссейных дорог республик СССР, в классе 7, группа А2/1 мотогонщику Марчуленису А. Я на долгую спортивную память. Ну и пожелания можете добавить, если хотите.

— Ни хрена себе! Вы знаете, все про сегодняшние гонки? — я был искренне удивлен.

— Знать все — это наша работа, — с гордостью в голосе ответил сержант.

Он выдержал паузу, потом сменил интонацию на простую и добавил.

— Да нас сегодня утром на автодром в Бикерниеки на дежурство ставили, вот уж не ожидал вас на своем участке встретить. Я вообще не понял, как ты в первую тройку выбрался. А потом улетел на третье, и как снова первый приехал.

— Так получилось, мне просто повезло.

Участковый, скорее всего, говорил правду. Мы встретились случайно. Но быть осторожным и держать язык за зубами не помешает. Язык мой — враг мой. Так вроде говорил древнегреческий баснописец Эзоп.

Когда философ Ксанф, у которого служил Эзоп попросил своего раба подать себе и гостям самое изысканное блюдо, то Эзоп подал приготовленные языки.

На возмущенный вопрос господина, что же изысканного в языке Эзоп ответил, что на свете ничего не может быть лучше языка.

При помощи языка строятся города, развивается культура народов.

При помощи языка люди могут объясняться друг с другом и решать различные вопросы, просить и приветствовать.

Язык помогает мириться и давать, получать и выполнять просьбы. Вдохновлять на подвиги и выражать ласку, радость, объясняться в любви.

Поэтому нужно думать, что нет ничего лучше языка.

По легенде, в следующий раз Ксанф распорядился, чтобы Эзоп подал к обеду худшее.

Эзоп и на этот раз подал языки. Гости и Ксанф удивились этому и потребовали объяснений.

Тогда Эзоп объяснил Ксанфу, что господин повелел сыскать самое худшее.