Скорость. Назад в СССР 3

Я несколько раз пробовал прорваться вперед, но «78» очень грамотно меня оттирал.

Мы даже пару раз черканулись, он показывал, что не собирается мне уступать и вестись на трюки, которые я проделал с «48»-ым.

Я решаю оставить свои попытки и продолжаю наблюдать за ним. Борьба за второе место долго продолжаться не может.

Это очень замедляет и открывает широкие возможности для обгона таксисту, висящему сзади у меня на хвосте.

Думаю, что белая копейка, так долго подбиравшаяся к нашей группе лидеров, тоже не упустят своей возможности. Только и ждет момента, атаковать.

Примерно после пятнадцатого круга появилось ощущение будто у меня на плечах покоится огромная гора, а я, как титан, держу ее на своих плечах. Сказывалась усталость и напряжение.

Я считал, что подошел к соревнованиям в лучшей своей форме. Оказывается — ни хрена. Правда, я осознаю, что моим соперникам не легче.

На двадцать первом круге, собрав волю в кулак, я решил снова поддавливать «78»-го, сократив расстояние до возможного минимума.

Заговорил голос в динамике.

— Внимание. Держи дистанцию, не ему давай приближаться.

И вот наконец, моя экономия резины, начала приносить свои плоды. А с колес «78»-го полезли «червяки». Это такие ошметки резины в виде небольших полосок.

Он явно не сможет держать темп на этой резине еще девять кругов. Но я не собираюсь ждать.

На нашем КП 12 за четыре поворота до Сейлера, я замедлился сильнее, чтобы срезать накат и получить возможность начать разгон на пару секунд раньше «78»-го.

Я показал, что пойду атаковать по внутреннему кругу, «78»–ой тут же среагировал и дал руля вправо, но я уже пошел по внешке.

Он потерял доли секунды, но вернуться влево вовремя не успел, я уже поравнялся с ним. Тут сыграл ряд факторов: и его потрепанная резина, и моя более высокая скорость, и ширина трека. Вираж — уклон от внешней к внутренней, тоже был использован.

Через пару секунд я занял второе место. Сзади и сбоку началась какая-то суета. Между мной и «78» вклинилась та самая белая копейка.

И очень удачно, потому что мой противник явно собирался таранить мое заднее правое крыло на глазах у всех.

Понятно, что в этом случае он бы виноват и наказан. Но он гарантированно вывел бы меня из борьбы.

Голос в динамике грязно выругался, а самым мягким эпитетом в отношении моего соперника было слово «осел безмозглый».

В зеркало я смотрю на их бодание и мысленно благодарю водителя. Нужно будет найти его после гонки.

Столкновение с белой копейкой ничего не дает «78»-му.

Я же, создав себе отрыв в пару секунд от толкающих позади машин, идущих на третьей и четвертой позиции, еду дальше в прежнем высоком темпе.

Постепенно настигаю Давида Махарадзе, которого предупреждает голос:

— Ты должен выиграть чисто. Никаких касаний. Генацвале, если упустишь его или тебя дисквалифицируют пеняйте с братом на себя.

Ага, вот оно в чем дело. Голос предупреждает, что на гонку поставлено многое. Они явно не ожидали выхода «темной лошадки».

Сегодня не их день. А кто у нас «темная лошадка»? А это Александр Каменев, и команда автобазы Академии Наук.

Теперь у нас настоящий честный поединок. Я и Давид Махарадзе.

Наши характеры столкнулись и заискрились, как два заряженных электрических заряда, как два оголенных провода под напряжением, еще в тот день, когда он посмел при мне приглашать Нину в свою команду.

А потом уничтожил отцовскую машину.

Он проявил неуважение. В мужском мире простые законы. Махарадзе должен понести наказание.

Я разорю тебя и выставлю посмешищем, Махарадзе. По крайней мере очень постараюсь.

— Уберите этого снежка! — хрипит взбешенный динамик.

Я опять глянул в зеркала. Позади теперь идет группа из пяти машин кое-что изменилось.

Три дружка Махарадзе, как хищники догоняют белую копейку. Таксист шел с ними, они шли почти в ряд. Четыре машины. Белая копейка на третьем месте, а потом мы с Махарадзе.

Через тридцать секунд, затирщики уже обходят таксиста на длинной «S»-ке. Тот тягается с мешалой, а где-то за ними плетется «78»-ой.

Маневр передовой группы понятен, они собирались взять белую копейку в клещи и заставить ее сбавить темп. А если им это удастся, то потом возьмутся за меня

Но тут произошло неожиданное. Таксист толкает в бок мешалу, а потом раскручивает одного из затир ударом в багажник.

Все три машины вылетают на разные обочины.

Голос ругается матом.

— Мля, Да что за день сегодня! Вы том сговорились?

После Сейлер на дорогу выезжает машина начальника трассы с двумя желтыми флагами.

Гонка приостановлена, мы сбавляем скорость и плетемся колонной за машиной с флагами и включенными мигалками.

Я впервые пробую рассмотреть номер на капоте белой копейки. Но не очень хорошо видно. То ли «44», то ли «74».

Вглядываюсь в зеркало, чтобы увидеть гонщика и замираю.

На нем белоснежный комбинезон, точно такой же как на Саше.

Сердце кольнуло неприятная догадка. Саша? Не может быть! Кто даст ей машину?

Машины таксиста и его «жертв» я увидел, когда мы собрав вереницу участников, плелись за судейским автомобилем. Вся покореженная бежевая Жигули стояла на газоне у бетонного ограждения.

Таксист стоял сложив руки на груди, облокотившись на дверь своей машины.

Он провожал нас мрачным взглядом, в котором невозможно было понять, что больше вызывает его гнев: невозможность продолжать гонку, повреждения или ненависть в тем, кто продолжит уже без него?

Мои недоброжелатели, размахивали руками, что-то эмоционально объясняли друг другу, а один из них заметив приближающийся пелотон, неожиданно ткнул пальцем прямо в мою сторону.

Они были явно расстроены. Думаю, им придется объясняться со своими хозяевами.

Время снова стало течь медленно.

Я даже не успел толком заметить, как мы проехали двадцать два круга.

Желание победить Давида, поставить его на место, захватившее меня с самого начало немного поостыло.

Мы проехали пару очень медленных кругов, пока огромный погрузчик убирал покореженные машины с трека.