Скрепы нового мира

Свобода - детям не игрушка. Особенно в советском социуме, который недалеко ушел от первобытного концлагерного: "сегодня умри ты, а я умру завтра".

\\\*В описании условий работы на Электрозаводе тут и ниже использована книга С.Журавлева и М.Мухина "Крепость социализма".\\\

\\\**Электрозавод был открыт в 1928 году, но договор о содействии был заключен еще в феврале 1926 года. Он предусматривал фактическое копирование у AEG всей системы производства, включая оборудование, организационную структуру и лицензии.\\\

\\\***Иннервация - снабжение органов и тканей нервами, что обеспечивает их связь с ЦНС. Однако фраза в целом - абракадабра, не имеющая смысла.\\\

\\\****В конце 1930 года были выпущены красочные облигации "Займ идей". По ним намечалось собрать не менее 6 тыс. предложений с экономическим эффектом 1 млн. руб. Автор идеи, получая облигацию, дополнительно к обычному вознаграждению имел право на участие в розыгрыше специальных премий.\\\

\\\*****ОДН - Общество Долой Неграмотность. На сентябрь 1931 года на Электрозаводе учтено 1261 малограмотный и 107 неграмотных рабочих. В 1934 в обучение вовлечено более 4 тысяч человек, из них в системе общего образования - около 2 тысяч.\\\

\\\******Коммуны были чрезвычайно популярны на Электрозаводе в начале 30-ых, они официально существовали до 1934 года, а точнее, до XVII съезда ВКП(б), охарактеризовавшего их как "уравниловско-мальчишеские упражнения "левых головотяпов". Реально, из-за трудностей быта, заметно дольше.\\\

Коммунары безмерно сильны в заводских интригах. Чуть не первым делом они подмяли под себя лучший по деньгам участок окончательной сборки,* он же, по сути, участок предпродажного ремонта. Да вот беда, манипулировать чужаками оказалось не в пример сложнее, чем старшими товарищами-большевиками. Не прошло и недели, приставленный в помощь ответственный член КПГ сбежал от повернутых на идеологии ксенофобов домой в Берлин. Обиженные потерей места местные специалисты отказались и пальцем пошевелить в пользу страдающей коммунистической мегаломанией молодежи. Опыта нет, вся документация и технологические карты на немецком. Дело встало.

Кинули клич, сперва по классово близким комсомольцам, потом, в отчаянии, - всем желающим. В шутку, чтобы отказали с гарантией, я потребовал от поборников всеобщего равенства и братства две ставки. Те подергались в бешенстве... но, ко всеобщему изумлению, согласились. Принесли свою честь и совесть на алтарь великой мечты - пятилетки за три года. Мне же прилепили кличку "лимонщик", то есть богач-миллионер, и загнали в тупик. Назад не сдашь - комсомольцы народ злопамятный и против врагов дружный, заспинные смешки превратят жизнь в ад. Вперед - без дозы нейролептика к заводу страшно подходить; ненависть и презрение в каждой паре глаз.

Пришлось терпеть - коль попал в стаю, лай не лай, а хвостом виляй. То есть, во что бы то ни стало, докажи превосходство пролетарской сметки над продажной девкой буржуинской науки. Сделай то, что досель не смог никто - потому как инженеры AEG свою кислую капусту с сардельками едят не зря, техпроцессы вылизаны до блеска. Каждое движение вокруг стапеля учтено до секунды, тем более, не так уж оно и сложно. Высоковольтный трансформатор тридцатых никак не rocket science, так, глупая махина трехтонная, с газетную будку размером. Движущихся частей нет, железо толстое, шины медные, широкие, допуска большие. Краска и то, лишь по названию диковинная kugelblau, на деле - обычная шаровая. Всерьез навредить такой бандуре невозможно... казалось бы.

Не учли капиталисты пролетарских талантов.** Брак идет от поставщиков сырья, на алюминий и медь нельзя смотреть без ужаса. Брак гонят литейщики, станочники, намотчики, тянульщики, термисты и инструментальщики. Брак трансцендентен, чудовищен и вездесущ. Он в раковинах литья, волнах проката, рваных обмотках, протухшем лаке, сорванных резьбах, гнутых корпусах, расползшихся крепежных размерах. От брака нет спасения, он не помещается в немецкий тайминг примерно как библейский верблюд не пролазит в игольное ушко. Поэтому основная сборка, в отличии от окончательной, ведется "по возможности", что есть, что смогли, на что хватило времени.

В погоне за планом товары для совграждан так и отгружают, "не нравится - не бери, очередь длинная". Однако тяжелая энергетика идет исключительно на стройки пятилетки, возить неработоспособный металлолом из одного конца страны в другой не могут себе позволить даже большевики. И вот участок контроля качества превращается... в ремонтный. Лишние, неучтенные планом рабочие и специалисты, особые техпроцессы, не прошедшие через жмотов из AEG финансовые фонды. Свобода и анархия, штурм, напор, словом, идеальное место для внедрения уникальных технологий следующего века.

Одна "маленькая" проблема: высоковольтные трансформаторы очень мало изменятся за следующие сто лет. Да и вообще, все принципиальное нужное в электротехнике "изобретено до нас". Генераторы электростанций синхронные, сети электроснабжения на переменном токе, на нем же работают простые двигатели. Сложный управляемый электропривод, наоборот, исключительно на постоянном. Скорость вращения дешево и сердито регулируют реостатами в обмотках возбуждения, особого горя не знают. Выпрямляют ток кенотронами*** или ртутными вентилями, в маломощной радиотехнике - экспериментируют с новомодными купроксами.**** Промышленная автоматика примитивна до дрожи, сервоприводы с контролем положения - уже высокая, как правило военная наука. На лампах - в теории - можно собрать что-то уникально-лабораторное, но никак не более того. Поэтому серьезные перемены в отрасли надо ждать лишь после освоения полупроводников.

Так гора родила мышь. Образования и кругозора будущего хватило ровно на четыре автомобильных колеса. Без всяких шуток - с моей подачи колеса от древнего Фордика приделали к ручному козловому крану-трехтонке, чтобы без помех катать его по гравию и мерзлой земле. А затем пробили стену цеха, расширив тем самым испытательный полигон далеко за пределы отведенной регламентами AEG территории. Механизация на уровне лучших демидовских мастерских,***** но неквалифицированный труд в СССР и стоит примерно как в петровской России; вчерашние крестьяне с удовольствием готовы отдать свои руки за жратву и койку в бараке, одну на двоих. Зато выставить на высушку и проверку вместо десятка коробок сразу полсотни - не проблема. У бригады появился маневр по срокам, возможность запускать параллельные работы и временно каннибализировать необходимые детали.

Через месяц количество отгруженных трансформаторов прыгнуло вверх чуть не вдвое. Жить стало лучше и веселее. Ну а почетная грамота от заводского бюро ВЛКСМ так и вовсе примирила нас с бригадиром. Но и только, остальные коммунары по прежнему видели во мне скорее классового врага, нежели коллегу.

За обсуждением заводских сплетен мы как-то совсем незаметно вывалились из раздевалки на свой участок.

– Бл..ть!
– выматерился Семеныч.
– А чего они все синие с утра?!

– Парторг, мать его, - я с трудом удержался от плевка.
– Вон смотри, на вчерашнем нежданчике напильником дергает.

В цехе, мягко говоря, не жарко. Если коллектив мельтешит в синих рабочих комбезах, значит рядом высокое начальство, без вариантов. В обычное время все таскают на себе серые ватные телогрейки.

– Может нам дело какое изобресть?
– засуетился Семеныч.

– Поздно, - хмыкнул я.

Длинный и тощий как день без хлеба, Васька-парторг уже радостно скалит зубы в нашу сторону из рябого месива щек.

– Учись, бригадир, вот так надо!
– махнул он рукой в сторону работающих "с огоньком" ребят.
– А ты, белоподкладочник,****** - добавил персонально мне, - какого х...я от коллектива отрываешься? Быстро схватил напильник и впер-р-ред!