Скрытая бухта
Шрифт:
За Клару – хоть та уже умеет складно писать сама – письма пишет бабушка Хулия. О том, как много Клара работает, как учится готовить, какие важные люди бывают в доме, в каких платьях красуются беззаботные девочки из богатых семейств. Клара рассказывает о мире, где существуют торты со взбитыми сливками, фарфоровые куклы, деревянные лошадки, где сладкое оставляют недоеденным на тарелке. Она обещает, что, как только вырастет, всегда будет рядом, станет заботиться о младшей сестре, как Лис о лисятах, обещает вызволить Хану из заточения в замке, где та томится. Обещания двенадцатилетней девочки.
Тетя Ампаро в письмах своей сестре Хулии отвечает на письма Клары со слов Ханы –
Тем утром, когда война официально закончилась, Хану ждет не принц, а юный рыбак Луис, который вместе с другими ребятами и девчонками носится по берегу, восторженными воплями приветствуя окончание войны. Хане разрешают к ним присоединиться. Сегодня мальчишкам и девчонкам можно быть вместе, кричать и петь песни.
Выбившись из сил, ребята валятся на золотистый песок пляжа Комильяса. Парни достают из карманов табак и сворачивают самокрутки. Луис подходит к Хане.
– Какая ты сегодня красивая.
– Нахал, – с улыбкой осаживает его Хана.
– Ты прямо настоящая женщина, – продолжает он, не обращая внимания на ее слова.
– Вот ведь приставала. Конечно, я уже почти женщина. Ты курить не собирался? – Она кивает на мальчишек, а девчонки следят за ними, смеясь и перешептываясь. Кажется, что сегодня все наполнено радостью.
– Нет, я лучше с тобой поболтаю. Может, я тебя разозлю, ведь ты так еще красивше.
– Ну и дурак же ты… от тебя рыбой воняет.
– Ясное дело. Я же только из моря, – отвечает он слегка обиженно. Она что, не видит, что у него настоящая работа, как у взрослого мужчины? Лицо его становится серьезным.
Хана понимает, что задела его, и, чтобы искупить это, решает доверить ему свой секрет. Пусть она и мала, но уже знает силу женского оружия.
– Знаешь, что мне сегодня вот это снилось? – Она кивает на роскошный особняк в английском стиле на вершине зеленого холма, откуда открывается восхитительный вид.
– Что снилось, Дом герцога? – Изумленно приподняв бровь, Луис смотрит, куда она указывает.
– Ага. Будто я там живу. Будто я хозяйка этого дома.
– Ну и аристократочка досталась сеньоре Ампаро. Дом герцога! Сказала бы еще дворец Собрельяно, пришлось бы с тобой тогда цацкаться, как с принцессой, – смеется он.
Но Хана пропускает его шутку мимо ушей, она не отрывает взгляда от особняка.
– Знаешь, во сне я видела его изнутри. Это такой большой дом. Там полным-полно драгоценной фарфоровой посуды, слуг, садов, бисквитов и шоколадных пирожных.
– Ну конечно, и богатых
девочек тоже, красавица. А не было там волшебных принцев, каких ты любишь? Которые жрут булки и жиреют, как поросята, болваны, что просыпаются за полдень. – Луис с презрением смотрит на викторианский дом, даже с такого расстояния и при свете дня кажущийся полным тайн.– А ты почем знаешь? Ты только в рыбе разбираешься.
– Да, в рыбе, которую ловят, продают и едят. А в мечтах глупых девчонок, которые мнят себя принцессами, сама видишь, не разбираюсь.
Хана сердится, корчит недовольную мину – и женщина, и маленькая девочка.
– Сам ты тупица. Не хочу с тобой больше разговаривать.
– Какая же ты красивая, когда дуешься на меня, – улыбается он. – Будешь себя хорошо вести, может, куплю тебе однажды такой дом. – Луис пытается вызвать у нее улыбку, он хочет увидеть, как приподнимутся уголки ее губ.
– Не хочу такой. Хочу этот.
Луис от души хохочет:
– Ох и много придется наловить рыбы для сеньоры герцогини.
Хана старается скрыть улыбку, ей это не удается, так что она отворачивается и идет к девочкам, но потом вдруг оборачивается и дерзко показывает язык своему Ромео. Вот же кокетка. А Луис на седьмом небе от счастья.
Хана по-настоящему наслаждается этими днями в Комильясе, хранит их в одном из тех ящичков воспоминаний, которые нельзя открывать, и осторожно поглаживает, будто мягкий теплый бархат, прежде чем снова возвращает в укромное место. Но атмосфера праздника и безмерной, всеохватной радости от того, что война закончилась, – лишь мираж. Свет, который рассеивает тьму, предвещает новое начало, вот только начало это благоволит далеко не ко всем.
Война закончилась. И начался долгий послевоенный период, убогий, темный. Сотни республиканцев будут скрываться в горах или в подвалах, на чердаках. За поражение в войне между гражданами одной страны придется дорого заплатить. Сбежавшие смогут какое-то время пожить спокойно, однако покой этот недолог. Многие пойдут воевать против нацистов во Второй мировой, до которой остаются считаные месяцы. Я могу рассказать тебе, как Первая испанская рота, целиком состоящая из республиканцев, высадилась в Нормандии или же как Девятая бронетанковая рота, в составе которой в основном были испанские коммунисты, стала одним из самых прославленных соединений той войны, но это будет уже другая история.
Закончилась кровопролитная бойня.
Каникулы закончились. Тебя ждут. Ты едешь домой, Хана.
Женщины c прошлым и мужчины с будущим – самые интересные личности.
Валентина Редондо почувствовала, как завибрировал мобильный. Звонил Ривейро. Она сидела на террасе кафе “Росалия”, расположенного почти что напротив францисканского монастыря в Сантильяне-дель-Мар, в том месте, где начинается исторический центр. Редондо решила, что до поездки в Комильяс нужно перекусить. Сабаделя подхватили на патрульной машине, и лейтенант рассчитывала, что ему удастся установить связь между Тлалоком и виллой “Марина”.
Валентина ответила на звонок сержанта. Так, еще один труп, на этот раз старый доктор, который, судя по всему, попал в аварию после встречи с сеньорой Онгайо. Пока не было ясно, несчастный ли это случай, Ривейро обещал перезвонить, когда выяснит подробности в Институте судебной медицины. Однако у Валентины появились новые вопросы, помимо тех, которые она готовилась задать пожилой даме. Накануне ночью Редондо собрала о сеньоре Онгайо всю возможную информацию – восемьдесят пять лет ее жизни походили на кинофильм.