Скрытая бухта

По дороге в Комильяс они говорили о пейзажах, о проносящихся мимо красотах – зеленые поля, серый камень, лазурное море, сливавшееся с синевой неба, белеющие в низинах обрывки тумана. Когда проезжали через деревушку Кобресес с ее изящной колокольней, Оливеру подумалось, что она выглядит как типичная швейцарская деревня. Зачарованный мелькавшими за окном видами, он вдруг вспомнил одно место, куда его как-то возили бабушка с дедушкой, когда он был совсем маленьким. Он поделился воспоминанием с лейтенантом Редондо. Они с Гильермо тогда вволю наплавались в природном бассейне с морской водой, бассейн был почти идеальной овальной формы, а рядом расстилались бескрайние луга. Еще там был небольшой грот… Как же, черт возьми, называлось это место? Он помнил, что бабушка и дедушка болтали там с какими-то своими друзьями, пока дети играли в догонялки и плескались в воде, сбегая к ней по ступенькам, вырубленным в скале. В этой потаенной бухте бывали только местные, никаких туристов. Много лет спустя он попытался найти это место в интернете, но тщетно. Где-то там, в уголке, сокрытом от чужих глаз, они с Гильермо играли в пиратов. Это была их тайная бухта, где никто не мог их достать, а время останавливалось.

Лейтенант Редондо сказала, что ее направили в Сантандер лишь пять лет назад, так что она не особо хорошо знает окрестности, а уж тем более тайные бухточки, которых нет на картах. Возможно ли в эпоху навороченных технологий, когда GPS-навигаторы стали обыденностью, существование места, о котором никто не знает, – скрытой бухты? Валентине в это верилось слабо, но она и в самом деле не была знатоком этих краев, поскольку в отпуск всегда ездила в Галисию, в родной Сантьяго-де-Компостела. Там был ее край, стоящий на древних камнях и вековых легендах, упоительно прекрасный, и когда лейтенант Редондо думала о нем, в душе поднималась щемящая радость. Ей бы тоже хотелось иметь свою скрытую бухту, свое тайное место для отдыха и созерцания, где можно дать волю чувствам и перестать быть такой требовательной к самой себе. Место, где можно просто упасть в траву и безмятежно всматриваться в небо – так, как это умеют только дети.

Разговор на этом увял.

Они добрались до Комильяса. Дорога, по которой они въезжали в городок, будоражила воображение. По правую сторону расстилалось Кантабрийское море, сейчас спокойное, вдоль берега – пляж, кемпинг и приморский бульвар. Слева – три холма, с которых городок надменно взирал на пляж, на море и на путников. Комильяс был словно спрятанное сокровище, невидимое от моря, но чтобы проникнуться его великолепием, надо было приблизиться, взобраться на холмы.

Оливер бывал там в детстве, но, к своему удивлению, почти ничего не помнил. Машина начала подниматься в гору, и за каждым поворотом открывалось какое-нибудь чудо. Над старым кладбищем нависала фигура – крылатый ангел с зажатым в руке мечом. Даже на расстоянии эта мрачно-романтическая фигура впечатляла. Чуть дальше, уже совсем на холме, устремлялась в небо мощная колонна в форме носовой части корабля – памятник маркизу Комильясу.

– Нам как раз туда, – лейтенант Редондо кивком указала на колонну.

– В смысле… прямо к этому памятнику? Вылитый младший брат Нельсона с Трафальгарской площади.

Редондо улыбнулась.

– Не прямо к памятнику, а за него. Вон в тот дом.

Оливер проследил за взглядом лейтенанта, но ничего не сказал. Дом, который она имела в виду, скорее следовало назвать особняком. Впечатляющее здание в английском стиле, нечто среднее между изысканным гнездышком и декорацией для готического триллера. Там и тут выступали многочисленные карнизы из черной черепицы, фасад обрамляли деревянные вставки, скрывавшие водостоки и трубы. Два этажа, угадывающийся внизу подвал, изящная мансарда – дом явно был просторный, a из высоких окон с рамами из светлой древесины наверняка открываются захватывающие дух виды побережья Комильяса.

Часть фасада укрывал аккуратно подрезанный плющ, а прилегавшая к особняку территория оказалась так велика, что было сложно понять, где она заканчивается. Дом был со всех сторон обнесен стеной. Главным входом служила слегка проржавевшая от старости железная решетка. Маленькая табличка сообщала: “Луг Святого Иосифа”.

– Мать твою, дом прямо как из “Психоза”, — восхищенно сказал Оливер, пока лейтенант Редондо парковалась. – Вот увидите, сейчас и сам Хичкок появится.

Редондо улыбнулась. Она пристально смотрела на решетку.

– Что-то не так? – Оливер проследил за ее взглядом.

– Как-то уж слишком спокойно… – Она помолчала, подбирая слова. – Слишком тихо.

Лейтенант направилась к высокой решетке, распахнутой чуть ли не настежь. Удивленный Оливер двинулся за ней.

– Нет, слушайте… там музыка! – воскликнул он, нерешительно следуя за лейтенантом к парадным дверям, которые тоже оказались открыты. Из дома лилась нежная французская песня, становившаяся все громче по мере их приближения.

Они подошли к дверям. Слышалась только музыка. Никаких следов человеческого присутствия – ни снаружи, ни внутри. Ни шепота, ни дыхания. Редондо инстинктивно положила руку на свой “зигзауэр”. Весь ее профессиональный опыт взывал к осторожности. Она отодвинула Оливера в сторону, взглядом приказав не входить, а сама стала медленно продвигаться вперед.

– Эй! Есть кто-нибудь? Это полиция! Лейтенант Редондо из уголовного розыска. Есть кто дома?

Ответом ей была лишь разливающаяся мелодия.

В песне говорилось что-то о неумолимом ходе времени, о потерянной любви, о былых чувствах, саднящих, словно незажившая рана.

Оливеру было неуютно ждать снаружи. Валентина Редондо скрылась из его поля зрения, он слышал лишь ее осторожные шаги, под которыми скрипел деревянный пол. От двери можно было разглядеть только холл – мебель из благородного дерева, зеркала и ковры, очень старые на вид, но в прекрасном состоянии. Вдруг шаги лейтенанта зазвучали отчетливо, где-то справа от входа, – она уже не старалась ступать бесшумно. Стук, звон разбитого стекла, словно что-то упало на пол и разлетелось вдребезги. Оливер ринулся в дом, не в силах и дальше торчать у двери, которая за сотни лет наверняка повидала немало.

И вновь лишь музыка, наполняющая пространство почти осязаемой тоской. Нет. Снова уверенные быстрые шаги. Оливер пошел на звук – к просторной зале, прячущейся за широкими двустворчатыми дверьми по правую руку от него. Именно оттуда доносились музыка и шаги лейтенанта Редондо, которая даже спиной почувствовала его присутствие.

– Оливер! Дайте стакан воды, быстро!

– Сейчас. – Он огляделся, увидел на тумбочке стакан, попытался понять, что происходит.

Похоже, Валентина Редондо пыталась привести в чувство пожилую сеньору, неподвижно лежавшую на огромном диване из розоватого бархата. Из окна, у которого стоял диван, виднелась решетка входа в поместье и даже припаркованная машина лейтенанта.

– Что?.. Что с ней? – спросил Оливер.

– Ничего страшного, думаю, просто потеряла сознание. Но непонятно, куда подевалась прислуга. В этом доме должна же быть прислуга. – Редондо быстрыми, но аккуратными движениями смачивала старушке лицо и затылок.

– Она приходит в себя, – сказал Оливер.

Старая женщина заморгала, возвращаясь в мир живых.

Зеленые глаза устало посмотрели на Оливера, затем на Валентину Редондо. Старуха приподнялась и села. Несколько секунд она просто смотрела на них.

– Прошу меня извинить. Кажется, я упала в обморок. Со мной такое бывает, еще с детства. Я видела, что вы приехали, но провалилась в этот черный сон, от которого никогда не знаешь, когда очнешься.

Лейтенант Редондо внимательно изучала ее. Это была хрупкая маленькая старушка, но в каждом ее жесте сквозила элегантность. Она напоминала изящную кошечку.

– Вы хорошо себя чувствуете? – спросила Редондо, распрямляясь.

– Да, моя дорогая. Я прекрасно себя чувствую. Благодарю. Вы словно явились меня спасти.