Скрытое сердце

— Нет. Мать его детей живёт в Калифорнии, они навещают её раз в год. Он растит их один, хотя недавно у него появилась девушка. Они познакомились только этим летом, но, если честно, мне кажется, это судьба.

Келли оживилась.

— Серьёзно? Почему?

Я рассказал ей, как Вероника однажды появилась на пороге моего брата в свадебном платье — без денег, брошенная накануне свадьбы, отчаянно пытаясь доказать ему, что она будет идеальной няней для его детей.

Келли слушала, затаив дыхание.

— Это похоже на сюжет песни! И он сразу в неё влюбился?

— Чёрта с два. Он подумал, что она сумасшедшая. Мне пришлось уговаривать его дать ей шанс. — Я отпил пива. — Как обычно, он ошибался, а я был прав.

Она закатила глаза.

— Конечно же, ты был прав.

Принесли еду. Келли схватила бургер и откусила огромный кусок.

— Боже, это так вкусно. Именно то, чего мне хотелось. Весь этот вечер — именно то, чего мне хотелось.

Горло сжало от странной гордости. Я потянулся за кетчупом и протянул ей.

— Будешь?

Она покачала головой.

— Не могу есть кетчуп. Когда я только переехала в Нэшвилл, бывало, что мои ужины состояли только из пакетиков кетчупа.

— Серьёзно?

— Ага. Я воровала их в баре, где работала. Приходила домой, разводила водой, добавляла сахар, грела в микроволновке. Если везло, у меня был украденный пакетик сливок для кофе, и я поливала этим «суп». А если очень везло — к нему ещё прилагались прихваченные крекеры.

— Тяжело тебе пришлось в начале.

— Было дело.

— Никогда не хотелось всё бросить?

— Конечно, хотелось. — Она потянулась за картошкой фри. — Несколько раз даже собирала чемоданы. Звонила маме, умоляла выслать денег на билет домой. Но она всегда уговаривала меня остаться. Она в меня верила. Это помогало.

Она закинула в рот ещё одну картошку.

— А потом у меня появился менеджер, который тоже в меня верил.

— Но главное — у тебя был талант.

— У многих людей есть талант. — Она пожала плечами. — Я не дура. Я не думаю, что я лучшая певица на планете. Просто… я понимаю людей. Я умею чувствовать зал, даже огромный, и знаю, как сделать так, чтобы человек ощутил, что я пою именно для него.

Я изучал её через стол, думая, что к таланту явно прибавлялась ещё и чертовски притягательная внешность. Вспомнил, как она пела в машине, мягко, проникновенно, и вдруг поймал себя на мысли о других звуках, которые она могла бы издавать в других обстоятельствах. Например, в спальне, раскинувшись подо мной, пока я двигаюсь внутри неё.

Резко подняв бутылку, я сделал глоток и отвёл взгляд.

Что со мной не так? Это всё из-за чёртового воздержания. Обычно у меня не бывает таких длинных перерывов, но с тех пор, как я вернулся домой, в моей постели никого не было. Жить с отцом, избегать сплетен в маленьком городке, работать без выходных — не самые удачные условия для личной жизни. Может, когда эти две недели закончатся, я что-нибудь с этим сделаю.

Но Келли не вариант.

Это нарушит все мои личные правила. Это будет предательством доверия её брата.

Мне нужно держать мысли в чистоте, а руки при себе.

Мы доели, допили вторую бутылку пива, и когда принесли счёт, я тут же потянулся за ним.

— Тебе не обязательно платить за мой ужин, Ксандер, — сказала Келли, пытаясь выдернуть чек у меня из рук. — Это ведь не настоящее свидание, помнишь?

— Помню, — ответил я, выиграв борьбу и подняв его повыше. — Но даже на фальшивом свидании я оплачиваю ужин. Считай это бонусом.

Она склонила голову набок.

— Какие ещё бонусы есть? Массаж? Маникюр? Может, сказка на ночь?

— Нет, — твёрдо сказал я, вставляя карту в кожаную папку.

— Ну тогда хотя бы позволь мне купить тебе выпивку в баре перед уходом.

Я покачал головой.

— Не стоит. Там слишком много народу. И чем позже, тем больше там будет пьяных придурков.

— Ну пожалуйста? — Она сложила руки под подбородком. — У меня почти никогда не бывает таких вечеров, когда я просто отдыхаю в пятницу. Никто здесь меня не знает, я буду сидеть лицом к стене, в своём маленьком маскировочном наряде… — Она опустила козырёк кепки и покосилась по сторонам. — Даже не буду забираться на барную стойку и танцевать.

Я выдохнул, откинулся назад и скрестил руки. Плохой знак — я не мог сказать ей «нет».

— Если я решу, что пора уходить, мы уходим сразу.

Она начертила крест на груди.

— Буду слушаться тебя, честное слово.

Прекрасно. Теперь у меня появились идеи.

Когда я расплатился, мы вернулись в бар, который стал ещё жарче, громче и плотнее набит людьми. Я держал Келли перед собой, направляя её сквозь толпу, где плечи касались плеч, а все старались протиснуться поближе к стойке. Каждый раз, когда какой-нибудь парень задерживал на ней взгляд, я старался отпугнуть его мрачным взглядом. Возможно, даже рычанием.

Мне удалось подойти достаточно близко, чтобы поймать взгляд Эрика и показать два пальца. Он кивнул и через минуту передал мне две бутылки. Я отдал их Келли, достал деньги, протянул их Эрику и крикнул, чтобы оставил сдачу себе. Затем снова взял Келли за плечи и вывел её в наш угол.

— Ты должен был позволить мне заплатить, — надулась она, прижимая пиво к груди. — Я вообще-то могу не дать тебе одну из этих бутылок.

— Извини, — я окинул взглядом шумную толпу позади неё. — Просто хотел быстрее уйти от стойки. Слишком много людей.

— Ладно. Бери.

Она протянула мне одну бутылку и чокнулась со мной.

— За наше фальшивое свидание. Хотя это самое настоящее свидание, на котором я была за долгое время.

— У меня тоже, — сказал я и сделал большой глоток.

— Боже, что это говорит о нас? — пробормотала она.

— А?

Я смотрел ей за плечо. Позади неё теперь стояла группа парней, и мне не нравилось, как они на неё смотрели. Перешёптывались, толкали друг друга локтями, раздували грудь. Будто подначивали друг друга подойти. Один развернулся к ней, поднял руку, словно собираясь постучать ей по плечу.

Келли посмотрела на меня.

— Я имею в виду, почему, как ты думаешь, мы оба…

Но она не успела договорить.

Я схватил её за затылок и накрыл её губы своими.

Она издала приглушённый, удивлённый звук. Я развернул её спиной к стене, перекрыв тому парню доступ. Если он хотел узнать, она ли это Пикси Харт, ему пришлось бы постучать по моему плечу.

Он не стал.

А я продолжал её целовать.

Прошло пять секунд. Потом десять.

Я отстранился, чувствуя, как её губы медленно разъединяются с моими. Парень передумал, ушёл. Угрозы больше не было.