Скрытое сердце

— Забей. Семья для того и нужна. Вероника сейчас там, если хочешь ей позвонить.

— Позвоню. Кстати, насчёт Вероники. — Я замолчал на секунду. — Можно тебя спросить?

— Конечно.

Снаружи мимо окна прошла пара, держась за руки.

— Если бы она тогда вернулась в Нью-Йорк, ты бы попытался сохранить ваши отношения?

— Да. Но я бы сделал всё, чтобы убедить её не уезжать. — Он сделал паузу. — Это из-за Келли?

— Да. Просто… — Я пытался подобрать слова, которые могли бы объяснить, что я чувствую. — Мне трудно оставить её.

— В Нэшвилле? Или в твоей жизни?

— И там, и там, — признался я. — Но я не вижу, как это может работать. Её карьера — это вся её жизнь. Мой бар важен для меня. Наши миры слишком далеки друг от друга. — Я нахмурился. — Это глупо. Ничего не выйдет.

— Ты даже не пытался.

— А смысл? Ты бы стал встречаться с кем-то, кто живёт в двенадцати часах от тебя?

— Если бы пришлось.

— Меня бы это свело с ума, Остин, — признался я. — Быть так далеко, не знать, какие ублюдки крутятся рядом с ней, кто пытается урвать свой кусок. Я бы всё время за неё переживал.

— Когда любишь, страх — часть этого чувства.

— Я не люблю её, — сказал я быстро, но сердце знало, что это ложь.

— Любишь.

Я выдохнул, наблюдая, как по улице проходит девушка с рыжими волосами. Один только оттенок её хвоста заставил моё сердце пропустить удар.

— Мне не нравится это чувство. Не нравится бояться. Я всю свою чёртову жизнь работал над тем, чтобы ничего не бояться. Я смотрел в лицо каждому страху, который можно представить. Даже смерти.

— Нет, не каждому.

Я нахмурился.

— Ещё как. Помнишь, как мне дважды прострелили ногу?

— Я не говорю, что ты не смотрел смерти в глаза, брат. И я всегда буду тобой восхищаться за это. Я говорю, что ты не сталкивался со всеми страхами, которые есть в жизни. И я тебя понимаю. — Его голос стал тише. — Я долго был таким же. Хотел контролировать всё, включая свои чувства. А потом понял, что не могу. И это было чертовски страшно.

— Да.

— Ты хочешь детей? Скажу тебе одно: стать отцом — это как прыгнуть с самолёта без парашюта. Ты будешь беспокоиться о своих детях с самого их первого вздоха так, как даже не представлял раньше.

— Верю.

— Но оно того стоит, — твёрдо сказал он. — И я думаю, если ты встречаешь кого-то, к кому испытываешь настолько сильные чувства, что это пугает… стоит хотя бы попробовать. Что тебе терять?

Я не знал, что на это ответить.

— Я скажу тебе, что ты можешь потерять, — сказал Остин в своей фирменной манере авторитетного старшего брата. — Шанс сделать её счастливой. А если ты уйдёшь, кто-то другой воспользуется этим шансом. И как тебе эта мысль?

— Как желание вышвырнуть этого кого-то из самолёта без парашюта. После того как я сначала выбью из него всё дерьмо за то, что он к ней прикоснулся.

Остин рассмеялся.

— Вот именно.

— Я никогда раньше не встречал никого, как она, — сказал я. — Когда я с ней, я просто… Я не могу… Я хочу… — Я снова беспомощно искал слова, которые могли бы выразить то, что я чувствовал. — А когда её нет рядом, становится ещё хуже.

— Поверь мне, я понимаю. Ты знаешь, что делать, Ксандер.

— Да… — Я смотрел, как мимо окна проходит мужчина с сумкой для камеры на плече. Он показался мне знакомым, и спустя долю секунды я вспомнил его — Лоуренс Хупер, фотограф, который преследовал Келли до Мичигана. — Мне пора.

Не попрощавшись, я убрал телефон в карман, выкинул мусор в урну и выбежал на улицу.

Догнать его оказалось легко, и я быстро поравнялся с ним.

— Лоуренс Хупер, — резко сказал я. — Нам нужно поговорить.

Он повернулся ко мне в удивлении, и, увидев моё лицо, запаниковал.

— Мне нечего тебе сказать.

Когда он попытался уйти, я схватил его за руку.

— Думаю, есть. Я хочу знать, как ты узнал, где именно остановилась Келли.

— Я же говорил. Пост в соцсетях, — сказал он.

— Какой пост? Покажи мне.

Я до сих пор не верил в его историю. Этот парень просто не выглядел настолько сообразительным, чтобы вычислить точное местоположение дома по одной фотографии Келли с адресом.

— Не помню, какой именно.

Он вырвал руку и пошёл дальше. Я последовал за ним.

— Тебе кто-то сказал, где она живёт?

— Отвали.

— Её ассистент?

— Нет.

— Её агент?

— Нет.

— Знаешь, я не забыл, как ты незаконно проник на частную территорию. Как ты фотографировал не только Келли, но и меня.

— Вы уже отпустили меня.

— Келли тебя отпустила. Но её здесь нет.

— Я ничего не могу сказать, ясно? У меня и так полно проблем.

— С кем?

Я снова схватил его за руку. Мы как раз дошли до угла, и на перекрёстке с Бродвей было полно народу.

— Чёрт возьми, с кем у тебя проблемы?

— Слушай, я к Келли хорошо отношусь, понял? Она всегда была со мной вежлива. Но ей стоит быть осторожнее, с кем она общается.

Вырвав руку, он растворился в толпе джинсов и ковбойских шляп.

Я постоял пару секунд, а потом вытащил телефон и набрал Заку Барретту сообщение:

Эй, я передумал. Можешь достать для меня информацию о рейсе?

Ответ пришёл быстро.

Уже занимаюсь.

Я не был уверен, что это мне что-то даст. Может, ничего. Может, проблемы, о которых говорил Хупер, касались его больного ребёнка, его привычки лазить туда, куда не следует, или, возможно, его жена выставила его из дома — проблемы могли быть любыми.

Но его последнее предупреждение — что Келли стоит быть осторожнее, с кем кому она доверяет?

Оно меня тревожило.

Я не хотел её оставлять.

Глава 23

Келли

— Келли, ты в порядке?

Портниха подняла на меня взгляд, оставаясь на коленях, пока закрепляла булавками подол моего платья для церемонии награждения.

— Всё хорошо, — сказала я. — Прости, задумалась. Мне повернуться?

— Да. Я хочу посмотреть, как выглядит спина в зеркале.

Послушно развернувшись на девяносто градусов, я позволила ей закончить работу. Я не понимала, что со мной не так. Всё шло по плану. После того как Дюк извинился за свою грубость в наш последний разговор, он обращался со мной вежливо и дружелюбно. Репетиции проходили гладко, мы отлично звучали вместе, и руководство лейбла, и продюсеры были в восторге.