Сквозь волшебную дверь. Мистические рассказы (сборник)
Шрифт:
Читателя «Дневника» Пипса может удивить, какой музыкальной нацией были в те времена англичане. Создается такое впечатление, будто буквально каждый умел играть на каком-то инструменте, а многие и на нескольких. В дни правления Карла II было не так уж много такого, чему мы могли бы завидовать, но в этом они, похоже, нас превзошли. И речь идет о действительно хорошей музыке, музыке величественной и нежной, с достойными словами. Этот культ был последним отголоском того периода истории, после средневековья и до Реформации {181} , когда, как я где-то читал, английские церковные хоры считались лучшими в Европе. Довольно странно для государства, которое в течение последних ста лет не породило ни одного великого мастера.
181
…до Реформации… – См. т. 8 наст. изд., комментарий на с. 353.
Какие могли произойти национальные изменения, которые привели к тому, что музыка в стране пришла в упадок? Может быть, жизнь стала настолько серьезной, что песне просто не осталось места? На юге бедняки поют, просто чтобы согреться душой. В Англии же, увы, если бедный человек поет, это означает только то, что он пьян. И все же утешением служит то, что семена былых достоинств все еще лежат в земле, и, если их возделывать, со временем они дадут ростки. Если в старые дни католицизма лучшими были наши церковные хоры, то мне кажется, что сейчас наши оркестры можно назвать лучшими в Европе. По крайней
V
Между Сэмюэлом Пипсом и Джорджем Борроу {182} , между этими двумя полюсами человеческого характера, разница огромна… И все же на полке с моими любимыми авторами они стоят рядом. Я всегда считал, что в Корнуолле есть что-то удивительное. Этот длинный полуостров, далеко врезающийся в океан, притягивает к себе самые странные предметы и держит их там в оторванности от мира, пока они не вплетаются в ткань корнийского народа. Что это за удивительный народ тихо живет на той суровой земле, время от времени рождая великих людей, столь не похожих на англичан внешностью и поведением! Это не кельты и не потомки древних иберов {183} . Их корни лежат дальше и глубже. Разве не похожи они на семитов, финикийцев {184} , кочевников Тира {185} с гордыми южными лицами и восточным воображением, которые в незапамятные времена покинули голубое Средиземноморье и поселились на гранитных берегах Северного моря?
182
…Джорджем Борроу… – Джордж Борроу (1803—1881) – английский писатель.
183
…иберов. – См. т. 1 наст. изд., комментарий на с. 378.
184
…финикийцев… – См. т. 4 наст. изд., комментарий на с. 393.
185
…кочевников Тира… – Тир – один из древнейших крупных торговых центров; находился на территории современного Ливана; основан в IV тыс. до н. э., наибольший подъем – в начале I тыс. до н. э.
Откуда удивительное лицо и притягательная личность Генри Ирвинга? {186} Каким сильным, каким прекрасным, каким «неанглийским» он был! Мне известно лишь то, что его мать была корнуоллкой. Где истоки удивительного пылкого воображения сестер Бронте {187} , столь отличного от холода их предшественниц, типа мисс Остин? {188} И снова мне известно лишь то, что мать их была корнуоллкой. А откуда странная неземная внешность Джорджа Борроу: орлиная голова, возвышающаяся над могучими плечами, прекрасное смуглое лицо и светлые волосы? Откуда у этого человека королевская внешность и удивительные умственные способности, позволившие ему занять свое неповторимое место в литературе? Его отец был корнуоллцем. Да, есть что-то странное, непонятное и великое в огромном полуострове на юго-западе Англии. Борроу мог называть себя восточным англом, «английским англичанином», как он любил говорить, но можно ли считать случайным совпадением, что именно тот восточный англ, в жилах которого текла корнийская кровь, обладал такими удивительными качествами? Рождение его случайно, но качества уходят корнями в глубину веков.
186
…Генри Ирвинга? – Генри Ирвинг (настоящее имя и фамилия – Джон Генри Бродрибб; 1838—1905) – английский актер и режиссер.
187
…сестер Бронте… – Английские писательницы Шарлотта (1816—1855; псевдоним – Каррер Белл), Эмили (1818—1848; псевдоним – Эллис Белл) и Анна (1820—1849; псевдоним – Эктон Белл) Бронте.
188
…мисс Остин? – Джейн Остин (1775—1817) – английская писательница.
Есть такие авторы, имена которых заставляют меня содрогнуться, – они настолько плодовиты, что я даже не надеюсь когда-нибудь иметь возможность сказать, что хорошо знаком с их творчеством. Поэтому я их вовсе не читаю. Например, Бальзак, наследие которого составляет более ста томов. Мне говорили, что некоторые из его произведений – шедевры, а некоторые – откровенная халтура, но никто не знает точно, что чем считать. Подобные ему авторы взваливают на плечи читателя неподъемный груз. Из-за того, что он просит слишком много, возникает желание вообще ничего ему не давать. Дюма относится к той же категории. Я подхожу к этому гигантскому наследию, пробую кое-что на вкус, но дальше не иду. Но Джорджа Борроу в подобном никто не сможет упрекнуть. Даже у самого ленивого читателя уйдет не больше месяца на то, чтобы прочитать все, что он написал. «Лавенгро», «Библия в Испании», «Цыганский барон» и, наконец, если вам захочется углубиться в его творчество, «Дикий Уэльс». Всего лишь четыре книги… Не слишком много для серьезного автора. Но в англоязычном наследии они занимают особенное место.
Борроу был странным человеком, фанатичным, полным предрассудков, упрямым, склонным к мрачности и совершенно непредсказуемым. Надо сказать, что подобный список не делает ему чести. Между тем у него было одно великое и редкое качество. До конца дней своих он сохранил ощущение великого чуда и загадки, которую представляет собой жизнь, то детское ощущение, которое затухает так быстро. И он не просто сам сохранил его, Борроу обладал достаточным литературным талантом, чтобы и читателей своих заставить вспомнить его. Читая его книги, ты невольно смотришь на мир его глазами, но среди того, что эти глаза видели, а уши слышали, нет ничего, что можно было бы назвать скучным или банальным. Все, что он видел, таинственно, мистично, наделено скрытым смыслом. Если он описывает разговор с прачкой, в его словах ты чувствуешь что-то завораживающее, а в ее ответах – что-то необычное. Если он встречает кого-то в трактире – прочитав его рассказ об этом, ты пожелаешь узнать о том человеке побольше. Въезжая в город, он (а вместе с ним и читатель) видит не ряды обычных домов или грязные улицы, а что-то очень необычное, чудесное: извилистую реку, величественный мост, старинный замок, тени мертвых. Каждый человек, каждый предмет был для него не вещью как таковой, а символом, напоминанием о прошлом. Глядя на человека, он видел не внешний облик, а внутреннюю суть. У его собеседника валлийская фамилия? В ту же секунду человек отходит на второй план, и автор отправляется в прошлое и уносит тебя за собой, к древним бриттам {189} , наступающим англосаксам, бардам {190} , Оуайну Глендуру {191} , горным всадникам и тысяче других захватывающих вещей. Может быть, у него датское имя? Тогда Борроу оставляет его в современности, а сам летит к гигантским черепам Хайта {192} (в скобках замечу, что я бывал в Хайте, достаточно внимательно осматривал эти черепа, и мне они показались значительно меньше среднего человеческого размера),
к викингам, берсеркерам {193} , варягам, вспоминает Харальда Сурового {194} и коварство Папы Римского. Для Борроу все дороги ведут в Рим.189
…бриттам… – Бритты – кельтские племена, основное население Британии в VIII в. до н. э. – V в. н. э.
190
…бардам… – Барды – народные певцы древних кельтских племен, впоследствии стали профессиональными поэтами – бродячими или живущими при княжеских дворах.
191
…Оуайну Глендуру… – Оуайн Глендур (Оуэн Глендоуэр; 1359 – ок. 1416) – последний король Уэльса, организатор неудавшегося восстания против английского владычества; в конце XIX в. в общественном мнении его личность приобрела черты национального героя.
192
…гигантским черепам Хайта… – Хайт – портовый город на юге Англии, в графстве Кент. В церкви XI в. в этом городе хранятся останки живших на этой территории древних людей
193
…берсеркерам… – Берсерки (берсеркеры; старонорвеж. berserkr – медвежья шкура; по другой версии – без рубашки) – древнескандинавские воины, посвятившие себя богу Одину; перед битвой приводили себя в ярость, после чего в бою не чувствовали боли; отличались большой силой, бесстрашием, быстрой реакцией; не признавали щита и кольчуги и сражались в одних рубахах или обнаженными по пояс.
194
…Харальда Сурового… – Харальд III Сигурдссон (Харальд Суровый; 1015—1066) – король Норвегии (1046—1066), зять Ярослава Мудрого; погиб в бою при попытке завоевать английский трон.
Но как прекрасен его слог! Читая Борроу, ты слышишь каждое предложение, все трепещет, дышит, живет.
Если вы обладаете даром слышать музыку текста, вы поймете, что в каждой написанной им строчке есть музыка. Возьмите главу из «Лавенгро», где описано, как вопящий ужас охватил его душу, когда он жил в лагере в лощине. Человек, который так написал, достоин стоять в одном ряду с Беньяном и Дефо. Посмотрите, как просто написано и какое за этим кроется искусство! Обратите внимание, какой странный эффект производит продуманное повторение слова «лощина», которое слышится снова и снова, как главная нота. Или возьмите отрывок о Британии в конце одной из его лучших книг «Библия в Испании». Я очень не люблю цитировать эти шедевры и делаю это лишь потому, что мои скромные силы не всегда позволяют мне описать всю их красоту. И все же, чего бы это ни стоило, позвольте мне напомнить вам эти превосходные строки вдохновенной прозы:
«О, Англия! Много пройдет лет, прежде чем солнце твоей славы опустится за волны вечной тьмы! И хоть мрачные, зловещие тучи уже клубятся вокруг тебя, но все же, все же, если будет угодно Его воле, Всемогущий рассеет их, разгонит своею рукою и пожалует тебе будущность более долгую, но и более светлую и славную, чем твое прошлое! А если уготован тебе конец, то пусть будет он благородным, величественным, достойным имени той, кого называют Старой Королевой Морей! И если ты опустишься на дно, если тебе суждено утонуть, охваченной огнем и залитой кровью, в раскатах оглушительного грохота, пусть с тобой пойдут на дно другие народы. Из всех судеб да убережет тебя Господь от медленного, позорного гниения, от жалких насмешек твоих презренных врагов, которые хоть и завидуют тебе и ненавидят тебя, все так же тебя боятся, пусть даже против воли, уважают и почитают тебя… Изгони лжепророков, которые видят лишь суету и ложь; которые расшатывают твои стены; которым видится мир там, где мира нет; которые вкладывают силу в руки злых и наполняют печалью сердца добродетельных. Сделай же это и не страшись за последствия, ибо либо конец твой будет велик и завиден, либо Господь продлит твое владычество на воде до скончания времен, о Старая Королева!»
Или возьмите описание боя с Огненным Жестяником. Этот эпизод слишком велик, чтобы приводить его полностью, но прочитайте его, сами вчитайтесь в каждое слово. Кто еще мог написать так сильно, кратко, хлестко? Я сам видел множество прекрасных боев, несколько международных поединков, на которые великие державы выставляли своих лучших бойцов, но это описание Борроу оставило у меня в голове более живые воспоминания, чем любой из них. Это настоящая магия литературы.
Борроу и сам был прекрасным бойцом. Именно таким его и знали в нелитературных кругах… В кругах, которые немало удивились бы, узнав, что этот человек пишет книги. При его физических данных (ростом он был шесть футов три дюйма {195} и обладал резвостью оленя) он был грозным соперником. Но вдобавок к этому Борроу был еще и умным боксером, хотя, как я от кого-то слышал, стиль ведения боя у него был несколько беспорядочный. Но до чего же он любил бокс и боксеров! Вы наверняка помните его краткие и точные словесные портреты своих героев. Если нет, я должен привести пример, а если все же помните, думаю, не откажетесь перечитать это еще раз.
195
…шесть футов три дюйма… – Больше одного метра девяноста сантиметров (1 фут – 0,3048 м; 1 дюйм – 2,54 см).
«Вот Крибб, чемпион Англии и, возможно, самый сильный человек в своей стране; вот он стоит, этот огромный массивный человек, с лицом, удивительно напоминающим львиную морду. А вот и Белчер-младший, не могучий Белчер – тот отправился к праотцам, – но Белчер-тевкр {196} , один из ученейших бойцов ринга, которому не хватало лишь силы, чтобы стать первейшим из первейших; вот он, воскресший в памяти моей, тонкий стройный, с пронзительным, полным решимости взглядом; еще и сейчас он прохаживается передо мной своей упругой походкой точно так, как и в тот вечер.
196
…тевкр… – Т. е. троянец; в древнегреческой мифологии Тевкр – первый царь Трои; поэтому троянцев иногда называли тевкрами.
Навстречу ему – какой контраст! – идет мрачный, свирепый Шелтон, который и слова учтивого никому не скажет, но зато мастер по части крепких ударов – крепких! Шутка сказать – одно искусное движение его могучей руки, и он способен выбить дух из великана. А этот человек, который гуляет, заложив руки под фалды своего коричневого фрака? Он небольшого роста и выглядит кем угодно, только не тем, кто он на самом деле, а между тем это король легкого веса, как его называют, – сам Рэнд, грозный Рэнд, в чьих жилах течет ирландская кровь, что, впрочем, не пошло ему ни во вред, ни в пользу; а неподалеку от него стоит его последний противник – Нед Тернер, который, хоть и потерпел от него поражение, все же продолжает считать себя не хуже других, – в чем, пожалуй, он и прав, так как противник превзошел его лишь немногим, – и, уж во всяком случае, «шентльменом повоспитанней», в чем он, безусловно, прав, так как он уэльсец. Но как же мне перечислить их всех? Их собрался там не один десяток, и каждый мастер здесь грозен на свой лад: и Бульдог Хадсон, и бесстрашный Скроггинз, который в свою очередь побил Сэма Жида. Там и черный Ричмонд, впрочем, нет, его там не было, но знал я его хорошо, это был самый опасный из негров, несмотря на сломанное бедро. Был там и Перселл, который мог победить лишь тогда, когда чувствовал, что его вот-вот одолеют. Был там – но кого назвать мне под конец? Ну хотя бы тебя – я уверен, что ты, последний из этой могучей семьи, еще ступаешь по нашей земле, где дай Бог тебе жить и поживать еще многие годы, ты, истинный сын английской земли, Том из Бедфорда, суровый, как зима, и ласковый, как весна.