Слабые люди

–Кусаться будем, тварь?!– ну все, больше он не будет сдерживаться!

Юркое тело уже выпросталось из-под него, но Кирилл схватился за его ногу и потянул к себе. Извернувшись, Филипп лягнул его прямо в лицо и разбил губу. Лягнул второй и попал пятой в поврежденный глаз. И снова Кирилл закричал от боли, лишь сильнее распаляясь от сжиравшей его ненависти к мелкой крысе, посмевшей дать отпор. Едва мальчишка встал на ноги, мощное тело Кирилла подхватило плечом за пояс и впечатало спиной в шкаф. Швыряя врага по всей квартире, сшибая cо стен картинки в рамочке и ломая его телом столы и стулья, Кирилл неизменно получал тычки по глазам, кадыку, ушам и коленям, каждый раз смеясь от тщетных попыток себя остановить, усиливая натиск, взбесившись и пуще прежнего войдя в яростный азарт после удара ящиком от письменного стола, проломив головой подростка новенький телевизор. Тело мальчика обмякло, упало на пол, когда полыхнули шторы. Схватив злополучный ящик, Кирилл что есть мочи опустил его на голову Филиппа. Тело дрогнуло, но ему было мало! Схватив бездыханное тело за ногу, одним ударом переломил в колене.

–Что, сука, нравится?!– кричал он, впившись в невидящий взгляд, – Нравится?!

Но осознание того, что происходит, наконец пробилось через кровавую завесу его злобы. Оглянувшись вокруг, Кирилл понял, что находится в эпицентре пожара– огонь уже пожирал навесной потолок, проползая по чернеющим обоям и опускаясь к ковру. Половина гостиной уже была объята огнем и времени оставалось катастрофически мало. Изменившись в лице, он посмотрел на поверженного противника, не зная, что ему делать. Ступор завладел его телом, не желая отпускать. "Бежать!" Но ни единое сочленение внезапно ослабшего тела не посмело и шевельнуться… "Бежать!" Пальцы рук дрожат, но не от страха, а от съеживающей мышцы боли. Они вот вот подогнутся, обломятся вновь! "Бежать!" Опухшее лицо всего лишь мальчика продолжала смотреть на него. Линза в левом глазу, еще не опухшем от его ударов, сложилась пополам между ресницами, открыв настоящий цвет радужки. "Бежать!" И его губы растянулись в улыбке, ощерившись нарушенным рядом серых кирпичиков. "Бежать!"

Внезапно одна из штор оторвалась и упала на пол, обдав его жаром, тут же вырвав из секундного паралича. Схватившись за руку Филиппа, Кирилл снова наткнулся на его улыбку, вновь взглянул в его глаза и отпустил ее. Чувствуя странную пустоту и полное безмыслие, зацепил еще не горящий край шторы и перетащил прямо по телу подростка во вторую половину гостиной, забросив на не замедливший загореться диван и, не останавливаясь на достигнутом, перетащив в прихожую, сбрасывая сверху куртки, сумки, даже обувь. На секунду остановившись в еще открытом дверном проеме, вбежал на кухню и повернул ручку газопровода. Теперь точно все! – и запер дверь снаружи, сразу же обломав ключ в скважине.

"Теперь вниз, во двор!"

Едва выбежав наружу, он услышал мощный хлопок.

И только минуту спустя сообразил, что его зовет брат.

Междусловие третье.

Они с отцом мирно ужинали за столом. Впервые за долгое время. Силясь угадать, с чего отец так расщедрился на готовку и накрытый по всем правилам стол, Фил отправлял кусочки мяса и картофеля в рот. Они сидели на против друг друга, уперевшись локтями в белую скатерть, которую мама обычно накрывала на стол по праздникам и выдающимся дням. Таким, как тот день, когда она, казалось бы, шла на поправку. В тот самый день они накрыли на стол, подали выпивку, поставили свечи и купили торт. Уплетая салаты и жаренного цыпленка, сын с отцом соревновались, кто же лучше произнесет тост, и пили: Фил, так как был ребенком, всего лишь малиновый сок, отец– шампанское. Мама в силу своего положения и беспокойства за свое здоровье тоже предпочла сок. Тихие семейные посиделки с оттенками праздника. Смотря друг на друга увлажненными от робкого счастья глазами, они тихо беседовали на разные мирские темы, нередко травя друг другу беззлобные анекдоты. В тот день мама старалась как можно реже выпускать их руки из своих ладоней, словно стараясь слиться с ними воедино и уже никогда более не расставаться. Ласкова трепля сынишку по пышной шевелюрке и прижав мужнину руку к своей влажной от то и дело стекающей слезы щеке, она говорила, как сильно их любит и что все у них будет прекрасно. И они верили ей, два маленьких и наивных человека.

А потом она просто умерла и похоронила их с собой. Она действительно в тот день слилась с ними и уже никогда более не отпускала, оставив семью страдать от горя. Но не мама была в этом виновата– вся вина лежала на болезни, комом засевшей в ее теле еще в раннем детстве, с годами подпитывающейся жизненными силами, вырастая в огромную опухоль, смертоносный паразитом воцарившемся в слабом теле. Они ненавидели ее болезнь и искренне жалели, что нельзя было просто взять и вырезать, выбросить осквернявшую любимое тело тьму.

Ибо благое намерение всегда чревато летальным исходом.

Но какая разница, если он был бы в любом случае?

Глядя в кастрюлю со свежеприготовленной пастой с фрикадельками, Филипп молчал. Молчал и отец, в эту минуту нервно орудовавший ножом и вилкой, то и дело неприятно звякая лезвием о фарфор. Наконец он их отложил и посмотрел на сына из-под сцепленных кистей рук.

–Поговорим, сынок?

–Говори, отец. – хрипло ответил Фил и подцепил лапшу вилкой.

–У нас ведь все хорошо, ведь так? – поинтересовался отец, не отрывая взгляда.

–Да, папа. Все прекрасно. – Фил отложил столовый прибор, – У тебя есть стабильный заработок, обеспечивающий нам обоим крышу над головой и тепло под ногами, всяческие удобства и досуг. А я вот-вот поступлю в какой-нибудь колледж, где получу степень бакалавра и начну сразу же работать. У меня есть пара идей, куда податься. – дождавшись кивка, продолжил, – К примеру, можно пойти на факультет филологии, а после устроиться в книжное издательство. Редактором, к примеру. Раз у меня не получается с писательской деятельностью, то можно ведь и по-другому продвигаться в подобной отрасли. С русским языком я на "ты", справлюсь. Заявление, кстати, я уже подал, не волнуйся. Как раз в срок.

–Я рад, что ты наконец-то решился, сын. – отец тепло улыбнулся ему, – Но ты ведь рассматривал другие варианты?

–Какие, например?

–Ну… жизнь ведь это не только учеба и работа.

–Да, но я не понимаю, к чему ты ведешь, пап. – Филипп отпил из стакана воды, – Если ты про общение с людьми и проведения досуга, то я уж как-нибудь разберусь. Верь мне, пап, я не стану затворником-зубрилой. Я и сам понимаю, что захочу быть с людьми, возможно, сойтись с какой-нибудь приятной девушкой, начать строить с ней отношения и все такое.

–Только предохраняться не забывай!

–Ну чего ты начинаешь-то? – в ответ отец тихо засмеялся, приложив свою большую ладонь ко рту.

Удивлению Филиппа не было предела– он уже и не помнил, когда в последний раз видел отца смеющимся. Видимое сейчас разительно контрастировало с его обычно мрачным лицом и тусклым взглядом. Но нет! Сейчас отец словно был сам не свой– настолько легко и просто он смеялся. Смех невольно заражал и даже у сына уголки губ поползли вверх. Спустя минуту они смеялись вместе. Ни с того ни с сего.

–Да я ж шучу. – перегнувшись через стол, хлопнул отец сына по плечу, – Ты ж у меня не глупый мальчик, все и сам понимаешь! Но я спрашивал не совсем об этом.

–Я тебя уже не понимаю, так что давай начистоту, ну правда! – живот с непривычки болел и Фил наполовину сполз со стула, распластав ноги под столом.

–Ты не хотел бы устроить небольшую паузу после школы?– неестественно качнув головой, начал папа,– Ну, там, ненадолго забыть про колледжи и работы и заняться кое-чем другим.– лукаво подмигнул,– Я тут сумму кое-какую скопил и, как мне кажется, ее вполне хватит на то, что я задумал. А задумал я украсть у тебя всего один год. Не понимаешь? – весело смотрел он в удивленные глаза Филиппа, – Суть в том, что мы с тобой наконец исполним нашу маленькую мечту– отправимся в путешествие. Купим "Урал", сперва поколесим по Европе, потом можно и в Азию. А если останется еще прилично, то махнем в Америку. Ты только скажи, визы сделаем– там всего пару недель подождать и готово. Ну как?

Фил потерял дар речи. Предложение отца выбило его из колеи своей внезапностью, буквально унесло почву из-под ног. Голова закружилась от в миг нагрянувшего предвкушения и картин предполагаемого будущего, где мелькали разные города и страны, знаменитые постройки и здания, люди и их разномастные одежды. И море, озаренное бликами неподдельного солнца! От нахлынувшей радости он приоткрыл рот, так и сидя с глупым видом, глядя в свои фантазии. Отец был несказанно рад его реакции и уже расписывал примерный маршрут и города, которые они посетят, зачитывал вслух список всего, чего нужно купить и взять с собой.