Сладкая мука

– Последние пять месяцев я почти ничем не занимался, кроме учебы. Но это стоило того, я каждый выходной проводил с книгой; поэтому закончил с отличием.

Она скользит вниз по моему телу, и ее промежность трется о мой член. Я хочу, чтобы это прекратилось, но это ведь член. Он не может не реагировать на прикосновения женщины. Особенно когда эта женщина такая горячая. Черт, надеюсь, она не скажет, что сделала меня твердым. Более того, я надеюсь, что Оуэн и Ривер не скажут, что она сделала меня твердым. Они убьют меня. Ее пухлые губы расплываются в широкой улыбке.

– Ты вернулся в Линчберг навсегда?

– Таков план. Приступаю к работе на следующей неделе.

– Хорошо. Твое место здесь.

Со мной. Она не произносит этих слов, но я подозреваю, что это то, о чем она думает; она всегда считала Оуэна, Ривера и меня своими мальчиками.

– Я слышал, у тебя сегодня свидание.

И мне это не нравится. Она опускает глаза.

– Просто парень из школы пригласил меня на свидание. Это не имеет большого значения.

– Меня не волнует, насколько хорошим ты его считаешь. Меня не волнует, каким милым ты его считаешь. Не верь ни единому слову этого маленького придурка. Поверь мне, когда я говорю, что он хочет от тебя только одного.

Она поднимает глаза, и наши взгляды встречаются: так чертовски великолепно.

– Скажи мне. Что может хотеть от меня мальчик или мужчина?

Они хотят трахнуть тебя. Все до единого. Я не могу заставить себя сказать ей эти слова. И это не моя работа.

– Оуэн. Только не говори мне что ты не заводил разговоров парни-похотливые-ублюдки-и-она-должна-избегать-их-всех.

Его братский долг - предупредить младшую сестру о наших методах.

– Мы говорили об этом некоторое время назад, а потом снова после того как все это случилось.

Клаудия улыбается, ямочки становятся глубже.

– Оуэн и Ривер говорят, что я изменилась. А ты что думаешь?

По-моему, наша девочка напрашивается на комплимент.

– Ты стала очаровательной молодой леди.

Ее улыбка исчезает.

– Очаровательная молодая леди? И это все?

Знаю. Это похоже на то, что сказал бы ее дедушка, но это все, что я могу. Я не могу сказать ей, что она горячая, сексуальная и что у меня стояк на нее. Ее хмурый взгляд превращается в кривую полуулыбку.

– Большое спасибо.

Черт. Я знаю Клаудию и это вымученное выражение лица. Я задел ее чувства. И это последнее, что я хотел бы сделать в этом мире.

Раздается звонок в дверь. Самое неподходящее время. Появление этого маленького засранца лишает меня всякой возможности искупить свою вину перед ней.

– Иди в свою комнату, - говорит Оуэн.

Голос Клаудии поднимается на октаву.

– С какой стати мне это делать?

– Иди в свою комнату и проверь помаду или что там делают девушки, когда заставляют нас их ждать. Нам троим нужно поговорить с Коннором. Убедиться, что он понимает, чего от него ждут на этом свидании.

Хорошо. Я рад видеть, что Оуэн серьезно относится к своим обязанностям старшего брата.

Я встаю перед ней и преграждаю путь к двери. Мы почти прижимаемся друг к другу, когда я подношу руку к ее рту и провожу большим пальцем по надутой нижней губе.

– У тебя помада размазалась. Ты должна пойти поправить...маленькая голубка.

Ее глаза расширяются, а лицо смягчается в тот момент, когда она слышит, как я произношу специальное ласковое имя, предназначенное только для нее. Вздох срывается с ее губ, когда она проводит указательным и средним пальцами по губе, к которой я только что прикоснулся.

– Ладно...герцог.

Ах. Она никогда раньше так не произносила мое прозвище.

Снова раздается звонок в дверь, и Ривер хлопает в ладоши, потирая их взад-вперед.

– Ладно, ладно, ладно, мальчики. Пора немного повеселиться с этой задницей.

Оуэн открывает входную дверь, там стоит парень с цветами в руках.

– Добрый вечер, сэр. Я Коннор Басс.

Цветы? Сэр? Что за чертовщина! Оуэн протягивает руку для рукопожатия. Что он делает? Я думал, что мы собираемся побить этого парня.

– Я брат Клаудии, Оуэн. Заходи.

Мы с Ривером стоим прямо, выпятив грудь и скрестив руки. Устрашение. Это единственный способ справиться с дерзкими маленькими говнюками вроде этого парня.

– Это Брэм и Ривер. Другие телохранители Клаудии.

Парень смеется.

– Ладно, я понял.

– Я не уверен, что ты понимаешь. Но ты сделаешь это.

Оуэн обнимает Коннора за плечи и ведет в гостиную.

– Проходи. Садись. Давай поговорим, пока моя сестра собирается.

Кавалер Клаудии садится на диван, а мы втроем возвышаемся над ним. Мое лицо каменеет, но я смеюсь про себя, гадая, готов ли он обмочиться и выбежать за дверь.

– Клаудия - особенная девушка для всех нас. Мы были бы очень недовольны, если бы кто-нибудь ее обидел, - говорит Ривер.

Коннор качает головой.

– Я никогда не причиню ей вреда.

– Это хорошо. Рад слышать это.

Оуэн подходит к своей бейсбольной сумке, прислоненной к стене, и достает свою любимую биту.

– Моя сестра говорила тебе, что я играю в бейсбол в университете?

– Ей и не нужно было этого делать, я и так знал. Я видел, как ты много играешь.

Его голос дрожит. Мне это нравится.

– Значит, ты уже знаешь, как сильно я могу размахивать битой?

Прежде чем ответить, Оуэн принимает стойку и демонстрирует свой замах. Неважно, сколько раз я это видел: я все еще поражаюсь его мощи.

– Этот удар наверняка проломит череп.

– Это Присцилла, - Оуэн обхватывает рукой биту и нежно гладит ее.
– Если ты тронешь мою сестру или причинишь ей какую-нибудь боль, вы очень хорошо познакомитесь с Присциллой. И я имею в виду не бейсбольное поле. Ты понимаешь о чем я говорю?

– Да, сэр.

– Чтобы Клаудия была дома к одиннадцати. Ни. Минутой. Позже. Мы будем ждать здесь.

Ривер показывает на часы.

– И мы будем следить за временем.

– Да, сэр.

Я наклоняюсь так, что оказываюсь у него перед носом.

– Никаких поцелуев. Никаких рук, пальцев поверх любого предмета ее одежды. И даже не думай проводить ее до двери и попытаться поцеловать на ночь. Я прикончу тебя.

Последняя угроза звучит с легким рычанием, и я удивляюсь даже себе, насколько я зол при мысли о том, что он попытается что-то с ней сделать.