Сладкая мука

– Неважно, что я думаю.

Она поворачивается на другой бок, так что мы лежим лицом к лицу.

– То, что ты думаешь, имеет для меня значение, герцог. Гораздо больше, чем ты можешь себе представить.

Ее тело прижимается к моему. Ее губы всего в нескольких дюймах от моих. Ее сладкое дыхание на моем лице. Ничто в этих вещах не напоминает мне о ребенке, которого я всегда считал младшей сестрой. И мой член тоже так не думает. Тут нет двух путей. Быть рядом с ней вот так и любить ее так сильно - это неправильно.

Мне двадцать три. Выпускник колледжа. Мужчина. Ей семнадцать лет. Старшеклассница. Девочка. Вход воспрещен. Запретный плод.

– Что бы это ни было...этого не должно происходить.

– Что такое? Что происходит между нами? Ее голос мягкий, низкий...соблазнительный. Я не думаю, что она понимает, насколько.

Дать этому ярлык - значит признаться в своих мыслях о ней. Признаться в сильных желаниях, которые она пробуждает во мне. Показать, как сильно она меня заводит. Я не могу этого сделать и ожидать, что Оуэн не свяжет меня за яйца.

– Мы не можем вести такие разговоры.

Она прижимает ладонь к моей щеке и смотрит мне в глаза.

– Но я хочу поговорить об этом. И я думаю, что ты тоже. Я вижу это по тому, как ты смотришь на меня.

Я вижу это по тому, как ты смотришь на меня. Черт, если она видит это, значит ли это, что другие тоже видят?

– Я слишком стар для тебя. Я лучший друг Оуэна. Между нами ничего не может быть.

Она обхватывает меня ногой за талию и прижимается всем телом к выпуклости моих джинсов.

– Кое-что уже происходит. Я чувствую доказательство этого прямо здесь.

– Это неправильно.

Я кладу руку ей на бедро и отталкиваю ее тело от себя.

– Вот что должно произойти. Ты встанешь, пойдешь в свою спальню, заснешь, а завтра проснешься и сделаешь вид, что ничего этого не было.

– Последнее, что я хочу сделать, это притвориться, что этого не было.

Дерьмо. Это уже зашло дальше, чем следовало бы. Я почти признался, что хочу ее.

– Мы больше не будем об этом говорить.

Желание прижать ее к себе почти непреодолимо, но я прислушиваюсь к своей интуиции и отталкиваю ее еще дальше.

– А теперь иди, пока Оуэн или Ривер не вернулись и не застали нас в таком виде. Она смотрит на меня мгновение, прежде чем отстраниться.

– Боже, какая же я дура.

– Нет. Не говори так.

– Поверить не могу, что я думала, что ты..., - на замолкает на полуслове и закрывает глаза руками.
– Мне не следовало ничего говорить. Боже, как унизительно.

Я не хочу, чтобы она смущалась.

– Эй, иди сюда.

Я сажусь и протягиваю ей руку, но безуспешно, она отталкивает меня.

– Нет, герцог. Я больше не ребенок. Мне не нужно, чтобы ты говорил вещи, которые на самом деле не имеешь в виду, просто чтобы мне стало лучше.

– Клаудия...

Я не хочу, чтобы она ушла, полагая, что неправильно истолковала все, что произошло между нами, но я не могу поощрять ее. Я не могу сказать ей, что она на самом деле заставляет меня чувствовать. Но я также не могу позволить ей уйти, полагая, что наши отношения изменились.

– Голубка? Мы в порядке?

Она поднимает глаза и быстро моргает.

– Да. Мы в порядке. Этого никогда не было. Как ты и сказал.

Она произносит эти слова, но в глубине души я знаю, что это неправда. Только что произошло нечто значительное. Между нами никогда ничего не будет по-прежнему.

Мое сердце разрывается от невероятного желания пойти за ней. Скажи ей, что все, что она сказала, правда. Скажи ей, что я чувствую то же самое, что и она. Но я этого не делаю. Вместо этого я остаюсь на диване и провожу остаток ночи, глядя на нее сквозь закрытые веки.

В первые несколько часов я представляю, что имею ее не менее чем девяноста девятью разными способами. Возбужденная часть моего мужского мозга была более чем счастлива и могла представить все образы, сопровождающие фантазии, происходящие в моей голове. Моей любимой была та, где она лежала на кровати, умоляя меня зарыться лицом между ее ног. Блядь. Со мной действительно что-то не так.

Я не могу перестать думать о том, что она была в коридоре, одетая только в обтягивающую майку и короткие шортики. Те, что с большими дырками для ног. Те, в которые я легко могу просунуть руки. Мой член знает, как мало усилий потребовалось бы, чтобы раздеть ее, и этот ублюдок остается напряженным всю ночь. Заставляя меня страдать.

Клаудия выросла. Желание обладать ею делает меня чертовски несчастным; каждый дюйм ее сладкого маленького тела зовет меня. Мой член и дьявол, сидящий на моем плече, соединяются и пытаются убедить меня, что все, что мне нужно сделать, это пройти короткое расстояние до ее спальни, и я могу быть внутри нее в течение нескольких минут. Они говорят мне, что я мог бы прикрыть ее рот рукой, и никто не услышал бы ее стоны, когда я протолкну свой член через ее тугую девственность. Я мог бы провести всю ночь между её ног, и мы были бы так тихи, что Оуэн и Рив никогда бы даже не заподозрили.

Черт, мне нужно подрочить, чтобы перестать думать о ней. Может быть, это немного облегчит боль в моих яйцах или, по крайней мере, сделает дискомфорт более терпимым, а может быть, лучше подготовит меня к тому, чтобы справиться с тем, что я в одном доме с ней. Я просовываю руку в шорты и сжимаю член, неторопливо поглаживая его под одеялом, вспоминая, как сегодня вечером впервые с конца лета увидел Клаудию. Я закрываю глаза и дрочу быстрее, представляя, как она лежит на кровати голая и ждет меня.

Черт. Эти губы. Эти кудри. Эти сиськи. Ты думаешь обо мне, когда делаешь это, герцог? Хочешь, я сделаю это для тебя? Воображая, как эти слова слетают с ее губ, я взрываюсь.

– Ах, блядь.

Клаудия Блисс. В пределах моей досягаемости, но совершенно недосягаема. Блядь. Я по уши в дерьме. Младшая сестра моего лучшего друга уже совсем взрослая. И я хочу ее.

Глава 3

Клаудия Блисс