Сладкий привкус яда
Шрифт:
Татьяна старательно распрямляла занавески на окнах. Я фыркнул:
– Зря стараешься! Вас с Филей было видно лучше, чем в телевизоре.
– Ты понимаешь, что тебе нельзя торчать у меня? – рассерженно спросила Татьяна. – Ты много выпил?
– Не имеет значения, – ответил я и погасил свет в комнате. – Так все же будет лучше. Можешь не беспокоиться за свою нравственность. Сейчас мы с тобой прослушаем одну любопытную запись, и я уйду.
Она не стала спорить и села на стул. Не дожидаясь, когда мои глаза привыкнут к темноте, я самым коротким путем пошел к койке, попутно что-то свалив на пол,
– Здесь лучше, – однозначно решил я и нащупал в кармане рубашки тонкий корпус диктофона.
Сначала тихо шипел фон, напоминающий эфирные помехи в походном приемнике. Потом я различил звук шагов. Гулко, с эхом, хлопнула дверь. Затем невнятный и тихий голос Родиона:
«Здесь нам никто не помешает…»
Татьяна упрямо сидела за столом, шагах в четырех от меня. Слабомощный динамик диктофона вряд ли позволял ей отчетливо слушать запись, и она, кажется, дышать перестала, опасаясь пропустить хоть слово.
«…же какой ты наблюдательный…»
– Стоп! – сказал я и нащупал кнопку перемотки. – Интересное место пропустили.
Любопытство Татьяны оказалось сильнее иных чувств. Она все же подошла ко мне и села на край койки. Я не преминул этим воспользоваться и, обняв ее за плечи, притянул к себе.
– Сейчас получишь! – пообещала девушка.
– Лежа будет лучше слышно! – заверил я ее в своих безгрешных намерениях.
«А я тебя сразу раскусил», – это голос Фили.
Теперь Родион: «Надо же, какой ты наблюдательный!»
«Ловко устроился».
«Как сумел. Какие будут предложения?»
«Не боишься, что старик рано или поздно догадается, что ты не Родион?» – спросил Филя.
«Раз сегодня не заметил, то уже не заметит».
«Ошибаешься! Если ему каждый день капать на мозги и заваливать фактами, то он сам заявит на тебя в милицию».
«Пугаешь меня, что ли?» – усмехнулся Родион.
«Ну зачем так? Всего лишь предупреждаю».
«Ну, дальше, дальше предупреждай! Ты ведь не только это хотел мне сказать?»
«А ты сам не догадываешься, к какому выводу я тебя подвожу?» – стал намекать Филя.
«Нет, давай конкретно!»
«Конкретно с тобой будет прокурор разговаривать, а мы с тобой должны понимать друг друга с полуслова».
– Ускальзывает, сволочь! – прошептал я. Татьяна закрыла мне рот ладонью.
«Хорошо, – согласился Родион. – Ты хочешь убрать князя? Как ты это сделаешь?»
«Это не твоя головная боль. Рассчитываться будешь со мной. Сначала деньги, а потом результат».
«Сколько ты хочешь?»
«Об этом позже».
«Больше ты от меня ничего не хочешь?»
«Подпили рожки своему другу, чтобы он так сильно не бодался, а потом направь ко мне, я попрошу его об одной услуге».
«Это невозможно. Он пошел на принцип».
«Любой принцип можно обменять на деньги. Вопрос только в сумме», – убежденно произнес Филя.
«Значит, ты собираешься использовать его? Но я могу поговорить с ним сам. Зачем ты мне нужен?»
«А не боишься заляпаться? – усмехнулся Филя. – Ты должен быть чист, как глазной хрусталик. Не бери на себя лишние проблемы. Развлекайся, отдыхай, ухаживай за папочкой. А потом ты получишь наследство на золотом подносе… Будь здоров, Родион Святославович, я жду».
И
снова шипение.– Да тут ничего нет! – в сердцах воскликнул я, отключая запись.
Татьяна выхватила диктофон из моих рук и установила начало записи. Мы прослушали ее опять от начала и до конца.
– Да, не густо, – согласилась Татьяна, возвращая мне диктофон и поднимаясь с койки.
– Родион просил, чтобы я передал это следователю, – продолжал возмущаться я. – А на кой черт она следователю? Во-первых, запись цифровая. Во-вторых, здесь нет никакого криминала. Филя ни словом не обмолвился о том, что собирается убить князя. Речь идет о какой-то услуге. Если следователь поинтересуется, о какой именно услуге, Филя скажет: я хотел, чтобы Ворохтин возглавил строительство детского садика. И все обвинения с него как с гуся вода.
– Кое-что все-таки здесь есть, – отозвалась из темноты Татьяна. По звукам я догадался, что она переодевается. – Мы знаем, что Филя хочет использовать тебя для своих целей.
– Об этом я мог догадаться и без записи… Ты чего молчишь?
– Думаю.
– О ком? О Филе?
– Нет, не о нем, – после паузы ответила Татьяна. Я наконец увидел ее силуэт на фоне окна. – Филя – пешка, мелкий хулиган в сравнении с другим человеком, который намного опаснее.
– Это еще кто такой?
– Даже не пытайся гадать.
– Садовница?
Татьяна вздохнула, подошла ко мне и снова села на край кровати.
– Когда Филя предложит тебе дело, – сказала она, – не забудь поставить меня в известность.
«Сейчас!» – подумал я, но сказал о другом:
– Одолжи мне свой пистолет! На полчасика! Я из кассира признание, как воду из мокрого белья, выжму, – заверил я. – Он мне на этот диктофон всю свою поганую жизнь выложит, когда я «макаров» к его протухшей голове приставлю!
– Ничего я тебе не дам.
– Как то есть ничего? – произнес я, предполагая некоторую двусмысленность ответа, и привстал. – Совсем ничего не дашь?
– Совсем. Иди домой.
Не знаю почему я возвращался по бездорожью – опять через лес, через колючие кусты, пни и овраги. Настроения не было никакого. Я чувствовал себя измученным, опустошенным, как старая бочка из-под соленых огурцов, которая давно рассохлась и на дне которой поселились скучные жабы.
Все тайны и загадки были раскрыты, все вопросы сняты. Оставалось дождаться первого числа, встретить Столешко, пригласить следователя, наряд милиции, собрать в пустом банкетном зале всех служащих, эту отупевшую от жадности кодлу, и устроить им немую сцену. А потом громко посмеяться над ними, выставить их вон и набрать новых сотрудников. Только будут ли новые честнее и чище?
Правда, оставался еще скользкий Филя, которого следовало как можно быстрее посадить за решетку, но он уже не казался мне столь недосягаемым, как раньше. Его будущие ходы я уже легко мог просчитать. Он попался на приманку, поверил, что Родион – вовсе не сын князя, а такой же мошенник, как и он сам. Теперь при помощи шантажа и угроз он попытается его «доить». Но, прежде чем «доить», он должен организовать скоропостижную смерть князя да расставить силки, чтобы мошенник с наследством не убежал слишком далеко. Последняя задача Фили – прикончить мошенника и присвоить деньги себе.