Сладостное отступление
Шрифт:
— Я не собака, которая стережет свою кость, Джиана, — с усмешкой произнес Сакстон. — И дело вовсе не в том, что ты со мной не посоветовалась.
— Тогда в чем, Алекс? С соглашением все в порядке, можешь мне поверить.
— Хотел бы я знать, сколько времени ты изучала финансовое положение этого мистера Маккормика?
— Мне известно, что его рабочие иногда бастуют и какие-то идиоты пытаются преследовать его, — нетерпеливо промолвила Джиана. — Но причин для беспокойства у нас нет, я абсолютно уверена.
— Мистер Маккормик, — медленно заговорил Сакстон, — по уши увяз в судебных распрях.
— Нет, — возразила Джиана. — Просто у тебя плохое настроение, Алекс, и к тому же ты консервативен.
— Я не дам тебе денег, Джиана. Причины я уже назвал. Сейчас я не могу рисковать. Большая часть моего капитала ушла на нашу совместную компанию и на расширение судоверфей.
— Стало быть, — задумчиво проговорила Джорджиана, глядя на дагерротип Лии, стоящий на его столе, — мне придется еще где-нибудь занять денег.
— Ни один банкир не даст тебе денег, разве что какой-нибудь второсортный делец, который хочет прославиться. Впрочем, — добавил он, помолчав, — есть ведь еще миссис ван Клив.
Джиана нахмурилась: она знала, что Аврора повела бы себя так же, как Алекс. Ее мать не любила рисковать.
— Проклятие! — выругалась она.
— Пусть время покажет, принцесса.
— Черта с два! — «изысканно» выразилась Джиана, хлопая дверью.
Проехав по всему Бродвею, карета плавно свернула на Кенел-стрит. Алекс отметил про себя, что Рейберн все-таки отличный кучер. Когда Сакстон вспомнил, что Джиана еще не знакома с людьми, к которым они сейчас направлялись в гости, на его лице расплылась довольная улыбка.
— Арчеры — сливки здешнего общества, — произнес он со своим виргинским акцентом. — Не будь мистер Арчер так родовит, он бы запросто заткнул за пояс самого Вандербильда. Но он, как и каждый человек голубой крови, да, собственно, как и ты, моя дорогая, оказывает на нас, неотесанных дикарей, самое благотворное влияние… — Таким образом Алекс разглагольствовал довольно долго, пока не заметил, что Джиана крепко уснула.
Сжав губы, Сакстон покачал головой. Сегодня утром ему удалось наконец убедить Джиану в том, что надо показаться врачу. Ее осмотрел доктор Дэвидсон, с которым Алекс имел потом долгую беседу.
— Она очень… активная молодая женщина, — неуверенно сказал Элван Дэвидсон.
Протянув врачу бокал хереса, Сакстон плотно закрыл двери в библиотеку.
— Ты хочешь сказать, Элван, — договорил за него Алекс, — что она упряма, не станет выполнять ни одного твоего предписания и будет продолжать носиться, как лошадь, до тех пор, пока живот не начнет мешать ей?
Элван Дэвидсон, давнишний приятель Алекса, задумчиво отпил глоток вина, прежде чем ответить.
— Видишь ли, она не совсем такая, как я ожидал… — невразумительно пробормотал Элван, чувствуя, что краска заливает его лицо. Он поспешно добавил:
— Твоя жена, Алекс, пожелала узнать очень подробно все, что с ней произойдет.
Алекс подумал, что Джиана, наверное, расспрашивала Дэвидсона с таким же пристрастием, с каким судья допрашивает свидетеля защиты.
— Надеюсь,
ты ей все рассказал? — небрежно промолвил он.— Да, конечно, — ответил Элван. — Не думаю, что найдется человек, который бы не сделал того, что хочет твоя жена.
— И это тоже показалось тебе неожиданным?
Улыбнувшись, Элван опять покраснел, но решил, что это не его дело, если мистер Сакстон женился на такой же волевой женщине, как и он сам. Не касалось его и то, что Алекс с молодой женой вернулся в Нью-Йорк месяца два назад, а ребенку в ее чреве явно было не меньше четырех. Откинувшись на спинку кресла, он заговорил:
— Алекс, то, что я тебе скажу, очень серьезно. Ты ее муж, и тебя, надеюсь, она послушает. Джиана вполне здорова, но ей нужно больше отдыхать. Она очень худа.
— О чем ты говоришь, Элван? — прищурив глаза, спросил Сакстон.
— Да хоть свяжи ее! — воскликнул врач. — Именно в эти месяцы ей необходим отдых и обильная еда. Алекс, я слышал, что кроме ведения хозяйства, она еще и делами занимается. Это правда?
— Да, — ответил Сакстон. — Она представляет здесь интересы ван Кливов и еще много чем занимается. Она заняла половину этажа в моей конторе, переманила троих моих клерков, наняла свою подругу, чтобы та ей помогала, и, ко всему прочему, Джиана проводит очень много времени с моей дочерью. Энергия из нее ключом бьет, беременные женщины такими вообще не бывают. — Тут Алекс задумался н добавил, тщательно подбирая слова:
— Я, как и моя жена, м-м-м… наслаждаюсь брачными отношениями. Можем ли мы причинить вред…
Доктор Дэвидсон торопливо перебил его в испуге, что опять покраснеет:
— Нет! Ни в коем случае. Твоя жена тоже меня спрашивала.
Алекс не смог удержаться от смеха.
— Должен добавить, что она лишь улыбалась, когда я сказал ей, что подобные отношения во время беременности нежелательны. И вообще хочу сказать тебе, Алекс, чтобы ты поумерил пыл. Вам нельзя иметь больше двух детей.
Алекс криво усмехнулся, и Элван, не поняв смысла его усмешки, сменил тему разговора.
«Черт, — думал Алекс, глядя на спящую рядом с ним Джиану, — у нас будет только двое детей, не более!» Ему было известно, что она по-прежнему собиралась вернуться в Англию после рождения малыша. Даже когда она стонала от страсти в его объятиях, когда целиком растворялась в нем, в ее глазах всегда было выражение отчаянной усталости. Нередко он размышлял о том, что будет, если он откажется заниматься с ней любовью. Поймет ли она тогда, что он нужен ей, что ее тело тоскует по нему? Но Алекс не имел сил этого сделать: он хотел ее так же сильно, как и она его.
Сакстону пришло в голову, что его жизнь совершенно изменилась после поездки в Лондон. Раньше все было просто и понятно. Теперь рядом с ним жила женщина с темпераментом дикой кошки, и тем не менее он не мог без нее. Истина была в том, что ему нравилось быть с ней, нравилось ее чувство юмора, нравилось, что дом с ее появлением зажил новой жизнью. Сакстону даже нравилось обсуждать с ней всякие дела, и он не переставал дивиться тому, что Джиана все отлично понимает! И самое главное, ему было так приятно просыпаться утром, держа это неуемное существо в своих объятиях.