Следователи

— До чего ж ты наивный! Да Гурам наверняка работал в паре с Сергеем.

— Мы же Сергея встретили случайно...

— Вы слишком много болтали о том, что хотите иметь «дело». Вот и доболтались. Эти ваши Сергей, Магомед и Гурам летят сейчас в самолете и ржут, как лошади: нашли дураков и получили сорок тысяч за пачку макулатуры. Вы как дети!

— Фима, у тебя есть деньги? — спросил Ян. — Дай мне взаймы... Я должен отдать Илье Беспамятному. И Мите.

— Сколько ты у них взял?

— Двадцать четыре тысячи. Сегодня нужно вернуть.

— Ого! А всего на сколько они вас обчистили?

— Мы отдали сорок две тысячи...

— Ну и лопухи! Надо ж так уши развесить! Как поется в песне, «жадность фраера сгубила». Поверили, что за здорово живешь вам двадцать пять кусков отвалят. Ян, могу тебе дать тысячу рублей — больше нет. Надо поговорить с Вахтангом. У него деньги есть.

У Вахтанга деньги, действительно, были. Он одолжил Яну Мережковскому на неопределенный срок пятнадцать тысяч, и тот расплатился с Беспамятным и частично с барменом Митей. Было решено, что Фима и Вахтанг помогут приятелям сбывать удостоверения и талоны и за это каждый при конечном расчете получит по пять тысяч. Таким образом, предполагаемая прибыль Толика и Аркадия уменьшилась вдвое. Но они были рады и этому.

5

Поддельный талон предупреждений отобрали у гражданки Альмы Латвик. Скрастиньш вызвал ее в прокуратуру. В кабинет вошла элегантно одетая, ярко накрашенная дама.

— У кого вы купили талон? — спросил Скрастиньш.

— Понятия не имею. Заехала в автомагазин. Там какой-то тип крутился. Предложил, я взяла.

— Часто вы нарушаете правила движения?

— Случается, — засмеялась Латвик. — У вас очень жарко. Позвольте я сниму жакет.

— Пожалуйста. Я даже дам вам вешалку. У вас такой красивый жакет. — Скрастиньш не мог объяснить, почему ему так хотелось посмотреть на подкладке название фирмы, откуда вышло это изделие. Латвик поднялась, сбросила жакет, подала Скрастиньшу. Он аккуратно повесил его на плечики, незаметно глянув на подкладку. Одежда была изготовлена в ателье, где работал Туритис.

— А кто-нибудь из ваших знакомых покупал такие талоны?

— Понятия не имею.

— А Карл Туритис? — по тому, как забегали глаза женщины, Скрастиньш понял, что попал в точку.

— Кто это — Туритис?

— Карл Янович, закройщик из ателье.

— Я не знаю его.

— Ну-ну, как же не знаете? Разве не вы помогли ему купить права?

— Я не помогала... Зачем вы так говорите? Я просто сказала, что в автомагазине...

— Вы говорите неправду. Причем здесь автомагазин...

— Я действительно купила в автомагазине!

— А вот Туритис утверждает, что купил права у своей клиентки, которой шил костюм.

— Негодяй, — прошипела Латвик. — Делай после этого добро людям. Ну, раз так... Я знала, что ему нужны права, и сказала, что их можно, вероятно, купить с рук в автомагазине.

— Об автомагазине речи не было. Вспомните все-таки, у кого вы купили права. Ваши искренние показания будут учтены. Лживые тоже. Раньше, позже, но мы все равно узнаем, кто изготовляет эти «филькины грамоты» и берет за них такие суммы. Не скажете вы, скажут другие.

«Значит, талон не настоящий, — испуганно подумала Латвик. — А я-то дура, целых три купила, про запас. И друзьям устроила. Надо же, как обдурили. Тогда с какой стати мне покрывать кого-то?»

— Хорошо, — сказала она. — Мне продал талон Фима Маркович Курик.

«Опять Фима», — подумал Скрастиньш.

— Откуда вы его знаете? — спросил следователь.

— Сейчас не помню, кто нас познакомил. Это уже давно было. Кажется, Ян Мережковский. Да, точно Ян. Фима иногда у себя в гараже чинил мне машину. Получилось так, что у меня в талоне сделали последний прокол. Вы же знаете, как гаишники любят привязываться без дела...

Янис Скрастиньш не знал этого, потому что у него не было собственной машины, но сказал:

— Понятно. И что же дальше?

— Ну, я пожаловалась Курику, что вот, мол, остаюсь без колес, а он предложил мне достать талоны.

— Талоны? — переспросил Скрастиньш.

Поняв, что невольно проговорилась, Латвик сердито глянула на следователя.

— Да... Я купила два, про запас...

— А кто такой Мережковский?

— О, это очень хороший человек, он работает администратором в пивном баре. Ну, мы иногда заходим туда посидеть, там очень мило. Вы там были?

Скрастиньш, усмехнувшись, кивнул: конечно, был, только по делам службы, а не для того, чтобы «мило посидеть». На это у него, как правило, времени не хватает.

— А Туритису права тоже Курик продал?

Латвик лихорадочно соображала, признаваться ей или не признаваться в том, что передавала Фиме Курику фотографии Туритиса, а потом забирала у него права для закройщика.

— Я не знаю.

— И все-таки?

— Вероятно.

— Вы их познакомили?

— Нет, я только сказала, что Фима может достать, и...

— Ну зачем вы говорите неправду?

Латвик опустила голову.

— Хорошо. Я могла бы познакомить Туритиса с Фимой, но я боялась, что Туритис захочет пользоваться услугами Фимы в ремонте машины... Как понимаете, не в моих интересах делать клиентуру Курику. Тогда он будет менее внимателен ко мне. Поэтому я взяла фотографии Туритиса и отдала Курику, а потом он мне отдал права.

— Где?

— Что где?

— Где он отдал вам права, при каких обстоятельствах?

— Он попросил меня заехать к его приятелю.

— Куда конкретно?

— На улицу Скарню. Номер квартиры я не помню.

— Приятель был дома?

— Кажется, да. Но я его не видела. Только слышала, что в квартире еще кто-то есть. Я отдала деньги Фиме и уехала.

— Сколько?

— Триста за права и по пятьдесят за каждый талон предупреждений.

— Значит, Туритис с Куриком не знакомы?

— Я не могу этого утверждать наверняка. Во всяком случае я их не знакомила.

Следователям Янису Скрастиньшу и Гунтису Грутулу удалось собрать о Яне Мережковском следующие сведения. В баре до последнего времени был на хорошем счету. Вежлив, обходителен, женат, без памяти любит трехлетнюю дочку. Не так давно назанимал у сослуживцев много денег и в срок не отдал, поэтому отношение к нему несколько изменилось в худшую сторону. В последнее время очень сдружился с некими Толиком и Аркадием, они часто бывают в баре. Судя по тому, что оба подолгу сидят здесь днем, они, скорее всего, не работают. Однако пьют мало. Иногда вместе с ними сидят Вахтанг Хуцишвили и Фима Курик.

— Хорошая компания! — сказала Рита Яковлевна, когда Скрастиньш сообщил ей собранную информацию.

— Замечательная. Толик, по фамилии Богданов, третий год нигде не работает, но имеет собственные «Жигули». Ему тридцать лет, разведен, живет, видимо, на какие-то темные доходы, часто крутится в автомагазине. Миркин несколько месяцев не работал, а сейчас устроился наладчиком на завод. Интереса к работе не проявляет. Живет на улице Скарню в квартире, где Курик продал Латвик права для Туритиса. Наиболее положительно выглядит Курик. Он заочно окончил институт, быстро продвигается по служебной лестнице. И в то же время именно он, похоже, продавец поддельных документов. А что же тогда делают остальные? Может быть, именно они изготовляют фальшивые документы?