Следователи

Курик неожиданно так покраснел, что сделался багровым.

«Что это он так встревожился при упоминании об этой машине? — молча удивился Скрастиньш. — При чем здесь машина?»

— Да, есть.

— Давно купили?

— Полгода назад.

— Долго ждали очереди?

— Да... то есть нет... повезло. Как-то быстро получилось.

— А у вас-то права не фальшивые?

— Вы меня совсем в преступника превратить хотите.

— Покажите, пожалуйста, права. Они при вас?

— Конечно. — Курик суетливо достал документ, протянул следователю. Права были настоящие.

— А технический паспорт?

Курик похлопал себя по карманам.

— Кажется, я его забыл.

Скрастиньш не поверил.

— Посмотрите получше.

Курик еще раз похлопал себя по карманам.

— Действительно, здесь.

— А почему у машины московский номер? — поинтересовался следователь.

— Ну, это целая история.

— Одну минуточку, — Скрастиньш вышел из кабинета, заглянул в комнату напротив и сказал сидевшему там следователю: — Вот технический паспорт, надо срочно сверить его номера с номерами двигателя и шасси. Машина находится, скорее всего, на улице Лабораториас, 21. — И вернулся в кабинет. — Итак, мы остановились на том, что вы с Хуцишвили решили помочь своему другу Богданову преодолеть его материальные затруднения...

Гунтис Грутул допрашивал Вахтанга Хуцишвили.

— Где вы работаете?

— Временно не работаю, — грустно ответил Хуцишвили. — Из хозторга ушел, а сейчас подыскиваю что-нибудь более подходящее. У меня ведь высшее образование.

— А на что живете?

— Да так, немножко сбережений, немножко родственники помогают. У нас ведь, грузин, очень дружные семьи...

— С Фимой Марковичем Куриком знакомы?

— Конечно, он мой друг.

— В Тбилиси вы с ним вместе летали?

— Да, гостили у моего брата.

— У нас есть сведения, что вы побывали там в типографии «Цекавшири» и попросили сделать кое-какую работу.

— Да, это правда. Один друг попросил. Как откажешь другу?

— А о чем именно он вас попросил?

— Так, пустяк. В каких-то бланках проставить цифры. Что-то там не так сделали. Я точно не помню.

— Я напомню вам. Это были бланки удостоверений водительских прав и талоны предупреждения.

— У меня нет автомобиля, я мало что понимаю в таких бумагах.

— Вы не находите, что в просьбе вашего друга было нечто противозаконное?

— Я не вдавался в подробности. Раз друг попросил...

— А кто этот ваш друг?

— Ян Мережковский. Бармен. Какие-то у него там трудности. Что-то не так оформили, он потерял на этом много денег, а деньги не его. Подробностей не знаю.

— И сколько было этих бланков?

— Не помню. Десять-пятнадцать, может быть. Не помню.

— Вы заплатили деньги за работу в типографии?

— Какие деньги! Один друг попросил, другой друг сделал. Какие могут быть счеты между друзьями!

— Вы знакомы с Анатолием Богдановым?

Хуцишвили подумал немного.

— Да, я знаю его.

— А Аркадия Миркина?

— Тоже знаю. А в чем дело? Я не совсем понимаю, зачем я понадобился.

— Вы считаете законной подделку водительских прав?

— Я ничего не подделывал.

— А зачем вы обращались в типографию в Тбилиси?

— Я ведь уже сказал. Мелкая услуга. Я вообще не поинтересовался, для чего это нужно.

— И никаких денег за это вы не получали?

— Абсолютно. Да за что?

Ян Мережковский не отрицал своего знакомства ни с кем из четверки, а когда зашел разговор об удостоверении, которое он продал Васильеву, тоже не отпирался. Казалось, он даже был рад излить свою беду Рите Яковлевне.

— Посудите сами. Что мне было делать? Я попал в ужасное положение. Мои приятели, Богданов и Миркин, попросили на один день достать им тридцать тысяч.

— Они что, дачу решили купить?

— Я не интересовался. Я отдал все, что у меня было, занял у одного знакомого десять тысяч, у другого — четырнадцать тысяч. Мне люди доверяли и дали эти деньги. А на другой день выяснилось, что Богданова и Миркина обманули и они не могут вернуть мне деньги. Я чуть с ума не сошел. Такой позор, как людям в глаза глядеть! Готов был на все, лишь бы отдать долги. Я честный человек.

— В чем же состоял обман?

— Это потом они объяснили. Один человек предложил им купить у него бланки водительских удостоверений, а другой человек интересовался этими бумагами. Но после того, как они купили эти бланки, отдав сорок две тысячи, тот, что хотел их взять, представляете, исчез. И мы, чтоб вернуть деньги, стали сами продавать бланки. Что же было делать-то? Выхода не было...

— И почем же покупали они эти бланки?

— По триста рублей.

— А вы продавали?

— Тоже по триста. Как же иначе?

— Много продали?

— Мало. Совсем нет спроса. Дева Мария! Если б знать, что бывают такие жулики! А может, вы их найдете?

— Постараемся, — усмехнулась Рита Яковлевна.

— И тогда можно будет получить с них деньги? — спросил Мережковский.

— Ну, не будем так далеко заглядывать.

Анатолий Богданов и Аркадий Миркин категорически отрицали, что имели какое-либо отношение к бланкам водительских удостоверений и талонов предупреждений. Богданов, в частности, отрицал факт продажи бланков Поплавскому, утверждая, что тот обознался. Миркин кричал, что вообще не понимает, что от него хотят. Он холостяк и дает иногда ключи приятелям. И Курику давал, а что уж Курик делал в его квартире — он понятия не имеет. Полагал, что тот встречался с любовницей, так как к себе домой Курик привести не может: живет с престарелыми родителями.

Надо заметить, что при обыске в квартирах у Миркина и Богданова ничего компрометирующего их обнаружено не было, все хранилось у Мережковского. У него нашли 47 бланков водительских удостоверений, 973 талона предупреждений, круглую металлическую печать, на которой было выгравировано «Регистрационно-экзаменационное отделение № 1 Министерства внутренних дел Латвийской ССР. Госавтоинспекция», штамп со словами «Латвийская ССР» и литеры букв и цифр.

После длительного обыска у Хуцишвили Скрастиньш, очень усталый, вернулся в прокуратуру, зашел в маленький кабинет Риты Яковлевны и положил перед ней пачку бумаг — опись имущества Вахтанга:

— Тут целый магазин. Больше трехсот предметов, не считая сигарет и косметики.

— Любопытно, — заметила Рита Яковлевна и начала читать: — «Сигареты — 430 пачек производства США и Англии; вельветовые брюки для детей — 35 штук; 10 мужских пальто из натуральной кожи; 32 скатерти производства Японии; 21 блузка; 23 платья производства Англии, Австрии, США, Китая... сумки, сапоги, часы, серебряные цепочки, браслеты...» — она покачала головой.— Просто купец. Интересно, они сообща это скупали и перепродавали?