Следователи

Шевацуков позвонил в милицию и попросил дежурного Кунова доставить в РОВД подругу Кардановой — Зухру Бехукову.

Ночные вызовы... Обычно их стараются избегать. Но в исключительных обстоятельствах...

И снова потекли минуты ожидания.

Наконец из кабинета вышла Биштова, а за ней Аминат. Врач была взволнована.

— Эта женщина, — строго указала она на Карданову, — несколько часов назад перенесла роды...

— Не роды, — попыталась возразить Аминат. — Выкидыш...

— Каким родился ребенок? — спросил Шевацуков Биштову.

— Больше чем семимесячный. Младенец должен быть нормальный. Роды прошли без какой-либо патологии...

— Трехмесячный! Я говорю, трехмесячный! — истерически закричала Карданова. — И мертвый! Понимаете, мертвый!

Старший лейтенант понял: без следователя прокуратуры теперь не обойтись. Возможно, тут убийство. А это уже дело прокуратуры.

Он снова набрал номер райотдела милиции и сказал лейтенанту Кунову, чтобы тот доложил о происшествии следователю прокуратуры Чале...

И вот теперь у себя в кабинете, рассказав следователю обо всем, что удалось установить, Шевацуков спросил:

— С чего начнем?

— Продолжим, Аскарбит, — поправил Чале инспектора. — Насколько я понял, ребенок все-таки появился на свет. Аликовы не зря подняли тревогу. Но то, что Карданова отрицает роды, настораживает. Боюсь предполагать самое худшее...

Старший лейтенант молча кивнул. Они оба понимали, о чем идет речь.

— Привести Карданову? — спросил наконец Шевацуков.

— Да. И пусть врач Биштова тоже присутствует.

Конечно, в другое время Кадыр Хамидович сначала поговорил бы с врачом. И подробно. Как чувствует себя женщина после родов? Как вести себя следователю? Он читал, что иногда роженицы находятся в тяжелом психическом состоянии. Но сейчас Чале не мог себе позволить промедления. Им всецело владела одна-единственная мысль: что с новорожденным? Ведь каждая минута может стать в его жизни последней...

От Кадыра Хамидовича не укрылась бледность Кардановой. Казалось, она еле держится на ногах. Наверное, так оно и было.

— Аминат, — обратился к ней следователь, — прежде всего подумайте о том, что вы совершили или хотите совершить. Расскажите, что вы сделали со своим ребенком.

Измученная женщина подняла на него усталые, словно потухшие глаза. И тут же опустила.

— Не было ребенка, — ответила она негромко. — У меня был выкидыш... Трехмесячная беременность...

Возмущенная Биштова хотела что-то возразить, но Чале жестом попросил ее молчать.

— Однако Аликовы своими глазами видели ребенка, — спокойно произнес Кадыр Хамидович. — По какому поводу вы обратились к ним вчера вечером?

— Понимаете, я еще на ферме почувствовала боли в животе, — начала Карданова.

— В котором часу? — уточнил Чале.

Главное — Аминат заговорила.

— Около восьми, на вечерней дойке. Я подняла тяжелый бидон с молоком, меня и схватило...

— Что же вы предприняли? — продолжал допрос следователь.

— Посидела немного. Боль утихла. Я закончила работать и пошла домой, — рассказывала Карданова. — Потом опять начались боли...

— В пояснице? — все-таки не утерпела Биштова.

— Да, — кивнула Аминат.

— Родовые схватки! — воскликнула врач, поворачиваясь к следователю.

— И давно вы заметили, что беременны? — спросил Чале.

— Три месяца, — повторила свою версию допрашиваемая и, подумав, добавила: — Может быть, четыре...

— Это неправда! — опять не удержалась врач-гинеколог. — Неправда!

— Вот видите, — укоризненно покачал головой Чале. — Врач утверждает...

Но Карданова перебила его:

— Я лучше знаю, наверное. Вы специально путаете... Чтобы напугать меня. И тот, из милиции, тоже... Все сговорились.

Ее бормотание становилось все невнятнее. Кадыру Хамидовичу показалось, что она заговаривается. Он с тревогой посмотрел на Биштову. Врач вскочила с места и подошла к Аминат.

— Ну, успокойся, успокойся, — она положила руку на плечо молодой женщины. — Лучше расскажи, где ребенок? Мальчик или девочка?

Карданова что-то прошептала. Посмотрев на нее, Чале испугался. Остановившийся, безумный взгляд, смертельная бледность.

— Вызовите бригаду со «скорой»! — коротко бросила Биштова.

Кадыр Хамидович кинулся выполнять ее просьбу и с благодарностью подумал о предусмотрительности Шевацукова, не отпустившего машину.

Пока Карданову приводили в чувство, следователь и старший лейтенант обсуждали, что нужно предпринять дальше. А предпринимать надо было! И срочно!

В это время в райотдел вернулся участковый инспектор, которого посылали за подругой Аминат.

Зухра Бехукова была того же возраста, что и Карданова, — двадцать семь лет. Невысокого роста, крепкого телосложения, на лице — россыпь веснушек.

Кадыр Хамидович тут же приступил к допросу. Он попросил рассказать, что случилось вчера вечером у дома Аликовых.

Зухра начала свой рассказ с событий, которые произошли немного раньше.

— Вечером на ферме я вдруг увидела, как Аминат схватилась за живот, а на самой лица нет. Я спросила, что случилось. Она говорит — подняла тяжелый бидон. Ну, посидела немного, отдышалась. В аул мы возвращались вместе.

— Вы знали, что Карданова беременна? — задал вопрос Чале.

— Нет! Ничего не знала, честное слово! — поспешно выпалила Бехукова. — Она скрывала от всех.

— Странно, — покачал головой Кадыр Хамидович. — Ближайшая подруга...

— Она поступила к нам на ферму всего три месяца назад, — стала оправдываться Зухра. — Вскоре мы подружились.

— Хорошо, дальше.

— Ну, мы пришли к ней домой. Это она потом, когда родила, призналась, что специально скрывала. И еще она хотела, чтобы у нее случился выкидыш. Даже что-то делала для этого... А когда мы пришли с работы, я ничего не знала о ее положении. Ей было очень плохо. Я предложила вызвать врача. Она только зубами скрежещет да мотает головой: мол, не надо. А сама белая-пребелая...

Зухра замолчала.

— Но вы все-таки вызвали врача? — нетерпеливо спросил Чале.

— Ну да. Когда ей уже совсем плохо стало, я побежала к соседям, у которых есть телефон...

— В котором часу?

— Около десяти вечера... Мы прождали минут двадцать, точно не помню. И тут Аминат вспомнила, что у Аликовых есть машина...

Затем допрашиваемая рассказала то, что Кадыру Хамидовичу уже было известно со слов Шевацукова.

— Ребенок родился нормальный? — спросил Чале в тот момент, когда Бехукова рассказывала, как они, завернув новорожденного, поспешили уйти от дома Аликовых.