Следствие ведет блондинка

– Я ни о чем остальном думать теперь не могу, - пожаловался старший Тарасов, не сводя глаз с одинокой осины за окном, на которую он еще два дня назад мечтал свалиться, чтобы временно избавить себя от подступающего совета акционеров. Как же тогда все еще было хорошо. Единственной проблемой в его жизни являлась недосдача мяса. А теперь, вот, к трем трупам прибавился еще и пропавший пистолет. И его владелец готов был поклясться на чем угодно, что именно из этого пистолета застрелили всех троих. Иначе, зачем его красть из сейфа? Не развлечения же ради.

– Что у нас есть по колбасе? – вопросил Рубцов и, схватив карандаш, сунул его за ухо.

– Ни хрена у нас нет, кроме воплей херра Шульца, - проворчал Тимофей.

– Вот! – наставительно произнес начальник охраны и сунул второй карандаш за второе ухо. Теперь он походил на чрезмерно усердного клерка. Не хватало только черных нарукавников и очков на носу, - Была ли кража или не было, нам все на пользу.

– Да что ты говоришь?! – директор перевел удивленный взгляд на начальника службы безопасности.

– То, что нужно, - уверенно продолжил тот, - К примеру, кража была, и наш немецкий хер ничего не придумал. Как вывезти мясо с завода? Ведь это практически невозможно. Рано или поздно у кого-нибудь возникнут вопросы, куда это вывозят сырье, так?

– Ну?

– Другими словами, мясо без проблем можно вывезти только в одном виде – как продукцию. А тут уже все проще.

– Подожди ка, - оживился Тарасов, - Если кража была в колбасном цехе, да на Гусарской колбасе, то проще всего немного исправить рецепт и выпускать больше этой самой колбасы. А излишки пихать налево, так?

– А я о чем говорю! – воодушевился Рубцов, - но пихать налево с завода тоже не так-то просто. Каждая партия грузится на машины, у водителей есть накладные. А уж водители развозят продукцию согласно накладным – по заказчикам. Машина с колбасой без всяких бумажек просто так выехать с завода не может. Охрана не выпустит. Каждая накладная проходит через заводскую бухгалтерию. Там же хранятся договоры с заказчиками. Ты помнишь всех заказчиков, с которыми у тебя договоры на поставку Гусарской колбасы.

– Ты спятил? У меня же голова, а не пентиум. Но это легко узнать: у Тамары в компьютере есть все исходные данные.

– Таким образом, у нас есть шанс проверить, была ли кража. Потому что если сверить заказчиков в компьютере твоей секретарши и накладные, копии которых есть в нашем отделе, то мы быстро вычислим левую компанию, куда вывозили колбасу. А дальше уже дело техники. Я перетрясу нашу уважаемую бухгалтерию и найду предателя, - с этими словами Рубцов победно взглянул на шефа, вытащил карандаши из-за ушей и метко пульнул их в корзину для мусора.

– А если все сойдется, и мы не обнаружим левую фирму? – усомнился Тарасов.

– Тогда будем действовать согласно плану Б: пойдем к херру Шульцу, возьмем его за грудки и будем трясти до тех пор, пока он не сознается, на кой хрен он устроил весь этот цирк с Гусарской колбасой.

– И чего мы сидим? – неожиданно вопросил Тимофей.

Как по команде, оба спрыгнули со стола и с призывным криком «Тамара!» понеслись к двери.

Секретарша не успела удивиться, потому что страшно испугалась, когда ее босс и начальник службы безопасности, одновременно вывалились в приемную с ее именем на устах.

***

Андрей Сазонов едва успел надавил на педаль тормоза. Его девятка, упершись в передние колеса застыла как вкопанная, а ведь могла бы врезаться в новенький бок уже летевшей через перекресток синей Ауди. Вот шуму было бы.

«За рулем надо думать о дороге, - озлобленно ругнул себя Андрей и покосился на красный глаз светофора, - А то размечтался, идиот!»

Но злость быстро улетучилась. Ругать ему себя было не за что. Ведь чувства разумом не вытеснишь. Куда же от них деваться, если они нахлынули волной и затопили все его существо по самую макушку. Тут можно силиться мыслить хоть о дороге, хоть о падении курса доллара – все одно – пустое это занятие. Мысли о ней из головы не уходят. И все другие становятся второстепенными.

Тамара! Это имя он повторяет уже два дня без остановки. Галку вон уже пять раз назвал Тамарой. Та злится и ехидствует, а он краснеет как рак каждый раз, когда попадает в такое глупое положение. Хорошо еще, что она не догадывается, что он не просто так произносит это имя. Что у этого имени есть прекрасная хозяйка, в которую он Сазонов, и это уже следует признать как факт, влюблен как самый сопливый из всех сопливых юнцов. И какая странная штука – эта любовь. Ведь виделись они всего-то дважды, и оба раза, мягко говоря, не в слишком романтической обстановке. Все-таки трупы не лучший фон для свидания. А вот, поди ж ты. Влюбился и все дела.

Девушка, конечно, стоящая. Такая, о которой он, можно сказать, всю жизнь мечтал. И красивая, и умная, и дерзкая, и не распущенная. Совершенство ни дать, ни взять! Эх, если бы при других обстоятельствах… Но что он может теперь, когда он преступник, и по его следам уже идет закон в лице следователя Изотова. Ведь сегодня – завтра он докопается до истины. И где тогда будет Сазонов вместе со своими неожиданно нахлынувшими чувствами? Правильно, в следственном изоляторе. Так что его задача пока затаиться, а не вытаскиваться на свет с ярко-полыхающей любовью в сердце. Не ко времени. Остается лишь надеяться, что Тамара дождется того счастливого времени, когда он сможет открыть ей свои чувства.

Глава 13

Блондинка открыла фирму. Первый день в офисе. На пороге появляется какой-то мужик.

«Клиент!!!» — обрадовалась блондинка, схватила телефон и стала говорить:

— …нет, сегодня не получится… никак… очень много заказов… Может быть, через месяц… Хорошо, я запишу вас в очередь!

Кладёт трубку и говорит мужику:

— Извините! Столько клиентов! Чем могу помочь?..

Мужик:

— Телефониста вызывали? Линию подключать?

(Из сборника анекдотов)

Марго сморщила нос и протянула еще теплую визитку Нарышкину.

– Ну? И на что это похоже?

Тот внимательно рассмотрел плотный прямоугольник в своих пальцах, затем неопределенно хмыкнул. На большее он сейчас был не способен. Во-первых, говорить вожделенной женщине неприятные вещи он просто не мог, во-вторых, рядом с ней он вообще слабо, что соображал. Все его мысли занимал один вопрос, как усмирить буйного черта, который делал его профиль совершенно неприличным. По причине этой физиологической катастрофы ему теперь всегда приходилось держать в руке пиджак в районе ширинки.