Следствие ведет блондинка

– Да нет, эта проблема уже решена, - Иван говорил по телефону.

Катерина замерла, не желая мешать и понимая, что Ванька договорит в любом случае. Даже если она войдет, разденется и встанет на голову, он сначала закончит разговор, и только потом спросит, в чем дело. Так что где ждать, особенной разницы не было.

– Потому что мальчик, который проворачивал в колбасном цехе, уже мертв. Остался только главный бухгалтер. Это проблема, потому что старик исчез. Но я должен найти его раньше, чем его найдет милиция, понимаешь. Черт! Надо было в первую очередь с ним разобраться. Теперь ищи его! У человека уже седые волосы на заднице, а все туда же. В бега он подался! – Иван сухо хохотнул, выслушал кого-то в трубке, а потом закончил разговор, - Ладно. Будут новости, сообщу. Да кой мне хрен бояться! У меня все под контролем.

Катерине расхотелось говорить с мужем. Вообще-то первым ее желанием было по-тихому собрать детей и бежать, куда глаза глядят, как тот самый незнакомый ей главный бухгалтер. Она неожиданно для себя узнала, что муж ее не только крупный бизнесмен, но, судя по разговору, и жестокий убийца.

***

Марго отложила меню и с нежностью глянула вслед расторопно удаляющемуся официанту. Она только что заказала греческий салат, французский сырный суп с морепродуктами, жульен с грудкой индейки, телятину на гриле и вишневый штрудель с шариком ванильного мороженного. Все это она намеревалась съесть безо всякого зазрения совести, не спеша и с наслаждением. Слюнки текли от одних только названий.

Она зажмурилась, а когда открыла глаза, аппетит улетучился, уступив место нехорошей тошноте. Напротив нее сидел и как ни в чем не бывало улыбался Андрей Нарышкин. Не то чтобы она совсем не хотела его видеть, она не хотела его видеть именно сейчас и еще в ближайшие два часа, когда ей предстояло смаковать еду. Теперь же ей пришлось делать молниеносный выбор, что в данный момент сильнее: голод или желание сохранить приятные впечатления о себе у Андрея. Ведь Марго была уверена, что жадно поглощающая еду женщина не вызывает у мужчин никаких эмоций кроме отвращения. А отвращение у Нарышкина ей вызывать категорически не хотелось. Так уж была она устроена. Даже самый что ни на есть захудалый кавалер отбивал у нее всякий аппетит. А Андрей был вовсе не захудалым кавалером, а очень даже привлекательным и перспективным. Рядом с ним ей хотелось кокетничать и молоть всякую чушь, а это уже показатель.

«Сейчас официант вернется и уставит стол тарелками, - с тоской подумала она, - может уйти?»

– Я ехал за вами от самого завода, - несколько сконфуженно признался Андрей, - Не мог вытерпеть до вечера.

Он названивал ей с самого утра, но Марго, решив сделать паузу в их общении, стоически откладывала встречу до конца рабочего дня. А ведь она должна была бы помнить, что мужчины в состоянии лихорадочной неудовлетворенности, в каком она оставила его вчера, не могут ждать столь долго. Мао, мирно дремавший на соседнем стуле в ожидании своего стейка, поднял голову и зевнул. Сейчас Нарышкин не вызывал у него опасений.

– Вы, кажется, совсем забыли о маленьком поручении, которое дали мне прошлой ночью, - с нарочитой обидой проговорил он.

– О поручении? – она нахмурила лоб, судорожно соображая, куда бы отправить дотошного ухажера пока официант еще не начал подносить ей обед.

– Ну да! – с этим он выудил из кармана пиджака маленький подарочный пакетик и протянул его ей.

Она высыпала его содержимое на ладонь, и улыбка озарила ее лицо.

– Боже, я действительно забыла! – Марго подцепила ошейник удивительной красоты на палец и рассмотрела на свету, - Какая прелесть! Вы правда летали за ним в Париж?

– Ну, не совсем летал, - Нарышкин смущенно опустил глаза, - Я его заказал друзьям, и те с радостью выполнили мое поручение. Разумеется, они бы и пальцем не пошевелили, если бы я не расписал в красках достоинства хозяйки Мао. А во Франции не принято отказывать красивым женщинам.

– Вот как? – она кокетливо повела плечами, - И что же вы им наговорили.

– Правду, - они покраснел, - Я сказал, что рядом с вами я забываю, кто я, и зачем приехал в Москву.

Марго примерила ошейник своему любимцу и осталась довольна.

– Чудно! – промурлыкала она, глядя, как стразы переливаются в собачьей шерсти.

Любимец отнесся к обновке индифферентно.

Далее нахваливать мужчину за преподнесенный дар было бы неприлично. В конце концов, он же не яхту ей презентовал. Да и вообще, Марго считала, что излишнее излияние благодарности в таких случаях, включая и яхту, и виллу, и полцарства, унижают женщину. Как будто она не достойна подарков, какими бы роскошными они не были!

Не зная, чем еще заполнить паузу, она спросила:

– И что же… вы действительно забыли, что приехали в Москву, чтобы подыскать подходящую развалюху, куда ваши вкладчики согласились бы вложить свои лишние деньги?

– Забыл, - с горячей готовностью согласился Андрей, - Иногда мне кажется, что я вообще перестал существовать как бизнесмен и как человек в обычном понимании этого слова. Когда я рядом с вами во мне живет лишь мужчина. Мужчина, который без ума от женщины.

Столь пылкое признание в любви способно выбить из колеи любую представительницу прекрасного пола. Но только не Марго. Во-первых, она не верила и половине сказанного, считая, что мужчина склонен всячески приукрашать свое естественное желание переспать с понравившейся ему дамой. Отсюда и серенады под луной и прочая романтическая чушь, которая, несомненно, вносит много приятного в обыденность повседневной жизни, но, по сути, является лишь иллюзией. А, во-вторых, ей было решительно плевать на любые душевные и физические терзания кроме своих собственных. И если другая женщина после таких слов готова была возблагодарить кавалера хотя бы пылким взглядом из-под стыдливо опущенных ресниц, то Марго лишь усмехнулась.

– Ну, а обедать вы будете?
– спросила она, - Или мне придется есть в одиночестве?

Нарышкин в который раз за их недолгое знакомство почувствовал, что ему на макушку вылили ведро холодной воды. Он даже головой помотал, словно стряхивал с волос капли. Однако делать было нечего. Марго вновь ускользнула из ловушки, которую он продумал и расставил с такой тщательностью. Он рассчитывал хотя бы на ее смущение. Ему пришлось выдавить из себя улыбку, которая на этот раз получилась разочарованно-кислой, и заняться изучением меню. Официант принес первое из заказанных Марго блюд – греческий салат. При этом ее желудок подпрыгнул до подбородка, издав утробное урчание. Есть ей хотелось страшно. Тем не менее, она взяла себя в руки и холодно посмотрела на тарелку.

– Пожалуйста, не приносите все сразу, - сухо проговорила она, - Я не уверена, что съем все, что заказала. Впрочем, может быть вы, Андрей, согласитесь заказать то же, что и я? Ведь блюда, как я понимаю, уже начали готовить?

Официант бесстрастно кивнул. По опыту он знал, как выглядит голодный человек, и, опираясь на этот свой опыт, он мог с точностью сказать, что дама заказала ровно столько, чтобы насытиться. Но почему она вдруг решила вести какую-то странную игру – этого он пока понять не мог. Он работал не так уж долго официантом, а такие тонкости профессии приобретаются только с годами.

Нарышкину было все равно, что есть, поскольку голод, как, впрочем, и все остальные чувства у него атрофировались, едва он оказался рядом с предметом своей неуемной страсти. Низ живота опять налился свинцом, в коленях трепетала предательская слабость, а голова шла кругом. Он съел бы все, что ему предложили, не ощутив при этом никакого вкуса, и выпил бы несколько бутылок вина, совершенно не опьянев. Он согласился со всем, что ему предложили, хотя терпеть не мог жульен и суп с морепродуктами. Когда официант отошел, он понял, что нужно о чем-то говорить. И хотя все его мысли крутились вокруг прелестей Марго, он сделал над собой невероятное усилие и поинтересовался: