Следы говорят

зарослях на Знаменке под Лиговом, на Юнтоловке под Лахтой, всюду, где шумят прибрежные

тростники.

Весною неудержимо влекут к себе лесные просторы, и многие охотники отправляются на

боровую дичь. Но есть любители суровой морской охоты среди синих льдов и белых торосов.

Радостно на зорьке, невдалеке от своего родного завода, на берегу Финского залива,

услышать лебединую песнь кликуна: «Клу-клу-ру, клу-ру-ру-ру», гусиный гомон, звонкую

перекличку казарок, кряканье уток, свист куликов.

На маленьких челноках смело лавируют охотники в промоинах и ледяных разводьях.

Изменчива погода на взморье. По едва уловимым признакам надо угадывать капризы

северной весны, направление ветра, движение льдов. От этого зависит и лёт птиц и успех

охоты. Перемену погоды – не прозевай! Бывали случаи: задремлет охотник в челноке на

стародеревенских отмелях, а проснется под Котлином.

Охотничья изобретательность создала особый чёлн – маленькое, опалубленное с носа и

кормы суденышко на одного-двух человек, подвижное и легкое. Оно не зарывается носом в

волну и устойчиво при стрельбе. Сверху челн затягивается палаткой с откидной дверцей –

тут не страшен ни холод, ни дождь. Защитная окраска так маскирует суденышко, что при

умелом подъезде оно не вызывает подозрений даже у осторожной кряквы. Оборудован

челнок парой вёсел, шестом для отталкивания, правилкой, багорчиком и якорьком-кошкой.

На таком судне можно на скорую руку приготовить обед и чай, лишь бы был примус.

На челне помещается всё снаряжение, чучела разных уток и подсадные утки. Хорошие

подсадные, выведенные скрещиванием дикой кряквы с домашней уткой, славятся в

охотничьем мире. На лапу подсадной утке прикрепляют ремешок – «ногавку», к нему –

шнурок, а на конце его груз, чтобы утка не улетела, когда её выпускают на воду. Кричит она

усердно. Сначала подает позывные сигналы, голосисто и протяжно извещая о своем

присутствии, потом, заметив зорким глазком диких сородичей, сразу меняет тон: хлопотливо

и часто покрякивая, ласковой скороговоркой приглашает подсадная гостей присесть на

минутку...

Ещё затемно челнок скользит среди льдов на взморье, – идет подготовка к утренней

«стойке». Выставляют чучела речных уток – кряковых и других, отдельно от нырковых –

гоголей и прочих. К чучелам подвешены грузила – свинчатки или камни, чтобы течением не

уносило их. Выпускают на воду и подсадную. Обрадовалась утка родной стихии,

охорашивается, купаясь, промасливает перья, чтобы не намокли, бормочет.

Скоро утро. Затихла крикуха, вслушивается в шорохи, посматривает вверх и по

сторонам, но пока молчит, – а пора бы ей подать голос.

С ближайшей проталины слышен надсадный крик утки. Тут уж и «обманщица» не

выдержала: отряхнулась, похлопала крыльями и ответила. Да зря! Это расположился по

соседству другой охотник с чучелами, но без подсадной. Сам мастерски подражает крику

любой утки. Даже подсадную обманул.

В замаскированных челнах у льдин затаились охотники в белых халатах. Разводья и льды

оживают. В воздухе всё чаще слышится то мягкое посвистыванье, то резкое дребезжанье

крыльев. Засновали утки, начался лёт.

Захлебывается от усердия кряква, кричит, кивает головой. Рассекая предутренний полу-

мрак, мчится табунок свиязей, но никто не стреляет: в сумерках не отличишь селезня, можно

убить утку. Но вот налетела пара крякв, снижается в стремительном полете.

Охотник безошибочно бьет по задней, и во всем блеске весеннего пера шлепается на

воду красавец селезень, – он всегда летит вслед за уткой. А возле чучел уже появились

откуда-то два больших крохаля.

Снова прогремел выстрел, и чернопегий селезень платится за свою доверчивость.

Доносится хрипловатое «жвяканье». Это кряковый селезень-одиночка ищет подругу.

Недоверчиво кружит он стороной, боится приблизиться, – подметил что-то тревожное. А

подсадная старается во-всю. Зовет, приговаривает, кланяется, даже крыльями трепещет.

Повертелся-повертелся нарядный гость и вплавь устремляется на зов.

В тающих сумерках заметны частые вспышки выстрелов.

...«Тих-тих-тих-тих», – это пронеслись кряквы. Сделали полукруг и опустились, погнав

перед собой волну. Настороженно застыли... С дребезжащим свистом мчатся к чучелам

гоголи.

Дуплет!

Один бит намертво, второй, раненый, с лету ныряет и бесследно исчезает. Миг, и к

чучелам опустилась ещё стайка гоголей.

Выстрел. Забился гоголь на месте, остальные мгновенно нырнули. Вылетели прямо из

воды, – совсем не так, как другие утки – те сначала всплывут на поверхность, а потом

взлетают...

Всё больше светает. Затихает стрельба. Утренняя «стойка» кончилась. Пора убирать

чучела и подсадных.

Когда потеплеет, на селезней начинают охотиться и с берега. Важно выбрать хорошее

место для шалаша; подсадная с чучелами и здесь поможет.

Заманчива весенняя охота на взморье. Нужно только знать повадки осторожных уток и

иметь хорошее ружье.

ЕГО „ЗНАКОМАЯ"

Эта лосиха – старая огромная корова – крупнее лошади. Узнать её просто, – она кор-

ноухая. Одно ухо её висит, как перебитое. Ещё лосенком с ней приключилась беда.

Однажды летом бродила она с матерью в прибрежных зарослях. За зиму приелась кора

да голые ветки, вот корова и отправилась лакомиться свежей листвой на ивах и осинах.

Грудью пригибая деревцо, животное пропускает его между ног и добирается до зеленой

макушки. С громким хрустом обрывает побеги. Жует, жует и на миг замирает – слушает, не

грозит ли опасность? Притихнет, и не разберешь: то ли светлосерые ноги виднеются, то ли