Слепая мишень

* * *

Шелтон уже два часа находился у себя дома. Настенные часы показывали половину одиннадцатого — полчаса до связи с центром. Он сидел в своем рабочем кабинете, где на отдельном столике в углу размещалась рация, лежали наушники, журнал для записей… Том в двух шагах от него дремал, положив голову на лапы, на небольшом специально для него предназначенном коврике.

Хозяин уже с полчаса рассматривал охотничьи справочники, отхлебывая время от времени кофе из очень вместительной кружки. Сейчас он как раз дочитывал раздел про росомах в обширном фолианте. Еще раз рассматривал фотографии и рисунки следов этого редкого животного.

Через несколько минут он закончил свою работу, захлопнул книгу и некоторое время задумчиво сидел, барабаня пальцами по столу. Потом поднял голову и, глядя на собаку, медленно произнес:

— Нет, Том, это не росомаха…

Шелтон еще посидел, мрачно глядя перед собой, затем резко встряхнул головой, отгоняя какие-то мысли, и посмотрел на часы — было уже без четверти.

Лунная ночь и ее молочный свет пробивались в незашторенное окно, и хорошо был виден кусочек неба со звездами и темные контуры кустов перед домом.

Хозяин встал и направился к книжному стеллажу, чтобы поставить на место справочники. В этот момент на окно за его спиной надвинулась мутная пелена, застыла на мгновение и исчезла. Том тут же вскочил с коврика, из его оскалившейся пасти вырвалось рычанье, а в глазах засверкали ярость и ненависть.

— Что с тобой, Том?!

Шелтон инстинктивно взглянул на окно, но там было все как прежде — тихий мертвенно-бледный свет луны.

— Да что с тобой?

Собака не только не успокоилась, но начала метаться по комнате, потом выскочила стремглав и ее хриплый срывающийся лай раздался в другой части дома. Шелтон быстро пошел туда.

Собака была в прихожей и делала выпады на входную дверь. Громкими окриками хозяин заставил ее замолчать, хотя нервный хрип продолжал исторгаться из полуоткрытой собачьей пасти, а ее темные большие зрачки зеленовато светились.

Теперь вдруг стал слышен звук. Металлическое позвякивание. Шелтон оглядел стальную входную дверь, запертую на мощный врезной замок. Выше, посередине двери, висели на кольце ключи от замка. Это они позвякивали через одну-две секунды, и стало ясно — почему. Кто-то ритмично и очень сильно надавливал на дверь снаружи, стараясь проникнуть внутрь.

Загорелое лицо Шелтона стало почти багровым, глаза напряглись и налились красными прожилками. Он сделал шаг в сторону и снял с крючка карабин. Не глядя протянул руку к соседней полочке и быстро один за одним забросил в магазин патроны.

Напор на дверь не прекратился и, кажется, начал расти.

Шелтон щелкнул затвором и встал напротив двери.

— Кто бы ты ни был, человек или зверь, лучше уйди!

Он подождал еще несколько секунд, потом спустил предохранитель и переложил карабин в правую руку дулом вверх. Его указательный палец обнял курок.

Все остальное произошло в одно мгновение.

Шелтон одним движением открыл замок, распахнул дверь и, отскакивая назад, выстрелил два раза в проем.

Наступила тишина… человек замер, готовый к бою с прижатым к плечу карабином. Сквозь широко открытую дверь была хорошо видна освещенная луной лужайка перед домом.

Эта пауза длилась совсем недолго. С легкостью кошки Шелтон выскочил из дома и, пробежав десяток метров, развернулся, направляя карабин на притаившегося у дверей врага… Но там — никого.

Он в два прыжка сместился влево, к углу дома, потом перебежал вправо… и там никто не прятался. Все чисто, как на ладони, под светом луны и светом из окон…

Порыв ветра заворошил его волосы, стих и коротко, порывисто дунул снова.

— Фу ты, черт, это же ветер, Том!.. Это просто ветер.

Собака на пороге доме с рычанием поводила из стороны в сторону оскаленной мордой, а ее светящиеся зеленым светом зрачки продолжали что-то искать вокруг.

— Том, у нас с тобой шалят нервишки.

Мутное пятно, растекаясь, появилось на некотором расстоянии за его правым плечом. Шелтон сделал несколько шагов к дому.

— Мы с тобой совсем одичали, надо обязательно съездить в город будущей зимой…

Пелена стремительно надвинулась сзади на него, и что-то живое билось в ее меняющихся контурах, Том стрелой пролетел мимо, яростно атакуя кого-то сзади, Шелтон повернул голову…

* * *

Флеминг заканчивал возню на кухне, а Кларк, готовясь завалиться спать, уже расстегивал клапаны рубахи.

— Ты знаешь, — Флеминг вошел в комнату, — а мы ведь забыли рассказать дяде Гарри про эту космическую кастрюлю, и значит он не сообщит про нее сегодня по радиосвязи.

— Может быть, и к лучшему, что забыли. Сейчас не до этого. Надо сначала укокошить зверя-убийцу, а потом можно будет заняться и гражданскими делами.

— Пожалуй, ты прав… Я приготовил два небольших пакета с едой, утром завтракать не будем, в лесу поедим, когда проголодаемся.

— Разумно, — Кларк вдруг насторожился, — ты слышишь?

Слышен далекий лай… отчаянный, зовущий.

— Джеф, это Том…, — лай стал отчетливей и ближе, — мне это совсем не нравится, Джеф! Что-то случилось, что-то произошло!

Они остолбенело посмотрели друг на друга, первым очнулся Флеминг и бросился в прихожую, но не успел он открыть дверь, как по ней забарабанили собачьи лапы.

Собака ворвалась внутрь, бросилась к Генри, потом к Кларку, выскочила за порог и снова вернулась. Она зовет, нет не зовет, а умоляет!

Оба, застегиваясь на ходу, бросились в комнату за карабинами. Флеминг набросил патронтажный ремень, а Кларк просто ссыпал патроны в карман.

— Джеф, там на полке фонарь!

— Беру!

Оба пулей вылетели из дома.

Ночь. Луна наполовину скрылась за облаками. Внизу вдали свет из окон дома Шелтона. К нему, невидимые в темноте, спешат люди. Их путь обозначен прыгающим пучком света от фонаря и доносящимся собачьим лаем.

Когда до дома осталось совсем немного, собака оторвалась от людей и ушла вперед.

Они уже видят странно открытую дверь ярко освещенного дома, и, не выдерживая неизвестности, Флеминг на бегу кричит: